А Лидия поняла: ауры людей накладываются друг на друга, смешиваются, и если Сашка не одна, ее можно только слегка напугать. А на это не стоит тратить силы.
Выпал и растаял первый снег. Приближалось время рубежного контроля — по многим предметам проводились зачетные занятия. Пришлось сдавать зачет и старому Жуку. На зачете он задал Сашке кучу дополнительных вопросов, нащупал, в чем она была слаба, и заявил:
— Вы, моя дорогая, очень способны, я хотел бы поставить отлично, но надо чуть-чуть подучить отдельные моменты. Придется вам прийти еще раз, я вас жду вечером, после лекций, в четверг, аудиторию узнаете на кафедре, — и Павел Кузьмич погладил, словно невзначай, ее руку…
Сашка вышла и плюнула: «Ну, дождалась благодарности, вот так омолодила его, вдохнула силы».
— Ну что, Сашенька, получила? Слишком баловать преподов нельзя. Зря ты так внимательно слушала его. Сидела бы с нами, получила бы уже зачет, теперь придется тебе еще раз тащиться к нему! — смеялся над нею Саня.
— Круто ты попал на ТВ!
Ты звезда, ты звезда,
Давай народ удиви,
— пропел Стас.
— Издевайтесь, добивайте меня, а еще друзья!..
Назло им Сашка пошла в гости к Лене. Просидела у нее почти до вечера и потом, торопясь домой, быстро шла по грязной, слякотной улице. Вот и метро. Она уже свернула ко входу, как вдруг кто-то крепко взял ее за локоть:
— Ну что, вот и встретились, и искать тебя не надо было, Москва-то маленькая.
Сашка испуганно повернулась и сразу попыталась выдернуть руку — ее удерживал старый знакомый, тот ее похититель, лысый мужик, Семен.
— Не суетись и не вздумай кричать, а то вон милиция стоит у входа, позову ментов, пусть поинтересуются, кто такая, проверят документы, а я подскажу, что это ты замешана в убийстве Лехи.
— Какого Лехи?
— Неужели забыла? Ну, память у тебя короткая, точно девичья. Того самого, с которым ты развлекалась, и который во время этого дела откинул копыта, остался валяться с расстегнутой ширинкой. Что же ты, хоть бы уж застегнула ему брюки, не позорила, сама ведь парня замучила, горячая ты, видать, девочка, если такой самец не выдержал! Плечи ему расцарапала ого-го! Какая ты страстная, а я думал, совсем еще зеленая. Расскажи, что ты с ним делала, чем довела до смерти? Да не дергайся, стой спокойно, а то милиции тоже интересно это знать. Будешь долго объясняться с ними на нарах в СИЗО. Они это могут сделать, устроят тебе каникулы до выяснения всех обстоятельств смерти молодого человека.
— Отпустите меня, я не виновата.
— «Не виноватая я, он сам пришел!» — передразнил он ее. — Вот и посидишь до суда пару лет, пока они будут решать, виновна ты или нет.
— Я ему ничего не делала.
— Почему же он концы отдал так внезапно?
— Я не знаю, я спала, проснулась — лежит…
— А ширинка у него сама расстегнулась после смерти? И что же ты сбежала, если не виновата? Тебе там что, плохо было? Кормили от души, развлекайся, как хочешь, даже мальчики в твоем распоряжении были, всех сортов, не жизнь, а курорт!
— Ничего себе — курорт! Да я там лечить уже не могла, сама скоро ноги бы протянула, каждый день столько больных приводили!
— Ах ты, лентяйка! За весь день поработать пару часов, и тебе это тяжело было? Ну, ты наглеешь, девочка! Ладно, поехали. Да и что это за работа: постоять, руками помахать. Это не стены штукатурить.
Он потащил ее к машине. Сашка пыталась вырвать руку, но не получалось, мужик очень крепко ее держал.
— Не дергайся, золотая рыбка, поймалась, теперь ты наша. Вишь, как оно получается: и не искали тебя, а ты — вот она, значит, судьба! Теперь мы не расстанемся с тобой! — и добавил: — Как в песне «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!» Небось, не была комсомолкой? Эх, молодежь! Люди жаждут лечиться, а ты сбежала. Никакого чувства долга, и кто вас так воспитывает?! — глумился он над нею.
Семен открыл дверцу машины и подталкивал ее внутрь, Сашка беспомощно оглядывалась, мимо спешили люди, не обращая на них никакого внимания. Попасть снова в рабство? Нет, только не это!
— Садись, садись да расскажи, как такого здорового парня угробила…
Она повернулась:
— Да я вам покажу, — и сразу, так же ярко, отчетливо, как и тогда на даче, увидела прямо перед собой сердце этого мужика и мысленно сжала его, тот отпрянул от нее, выпустил Сашкину руку и схватился за грудь.
— Ну, сука, — просипел он, потом начал падать, но, цепляясь за дверцу, все-таки удержался, повис.
Из машины, стоящей рядом, выскочил молодой человек и подхватил обвисшего Семена.
— Я держу его, держу. Ваш отец? Что с ним, девушка, сердце?
— Я не знаю его, просто человеку плохо стало, и я пыталась помочь ему.
Они посадили лысого в машину, он хватал воздух открытым ртом.
— Мне кажется, ему уже лучше, — Сашке хотелось тут же сбежать.
— Может быть, вам вызвать скорую? — спросил парень.
— Нет, уже не надо, спасибо, — промямлил тот.
— С вами побыть немного? — мстительно предложила Сашка, видя его испуг.
— Нет-нет, — торопливо отказался Семен, — спасибо девушка, не надо, я сам посижу, сейчас все пройдет.
— Ну что же, до свиданья. Выздоравливайте, постарайтесь быть осторожнее, берегите здоровье, я вижу, оно у вас такое хрупкое…
— Да, а с виду такой крепкий мужчина, — парень явно заинтересовался Сашкой, ему хотелось продолжить беседу.
Они отошли на пару шагов.
— А мне показалось, вы к нему в машину садились.
— Нет, просто он попросил помочь, а я так неловко его сажала. Плохо себя почувствовал человек.
— Вас подвезти? — спросил незнакомец.
— Нет, я на метро, мне очень далеко, через всю Москву…
Молодому человеку явно не хотелось расставаться с ней, но Сашке было не до знакомств, ее опять начинала бить нервная дрожь: а вдруг они заодно, лучше перестраховаться, сбежать отсюда подальше… Она отошла, приостановилась и на расстоянии «просканировала» Семена. Так, надо немного наладить работу сердца, а то еще помрет в самом деле…
После пережитого стресса ее потянуло к Антону, его внимание и забота так успокаивали. Ей всегда хотелось оказаться рядом с ним после потрясений — ночных посещений Лидии, когда так страшно лежать в темноте, опасаясь, что вдруг она вернется, или после вот таких событий, как сегодня. Антон единственный человек во всем мире, который ее любит и с радостью бы заботился о ней. Выйти, что ли, за него замуж? А вдруг она вообще не способна никого полюбить и будет всегда относиться к мужчинам, как мать?
Она вспомнила подслушанный в детстве разговор матери с подругой, ее в то время уже интересовали отношения полов, вот она и затаилась. Мать всегда жила одна, без мужчины. То, что для других девочек было естественным, — видеть, как мать и отец обнимаются, целуются (все ведь иногда застают своих родителей в неподходящий момент), Саше было незнакомо. Она слушала, как подруга уговаривала мать встретиться с каким-то их общим знакомым. «Ну, если и нет любви, то хоть чисто физиологически будешь удовлетворена», — говорила тетя Люся. На что мать ответила:
— Люсенька, о чем ты говоришь? Зачем мне эта обуза? Я уже испытала радость семейной жизни и эту физиологию хорошо помню. Все отпущенные мне жизнью удовольствие я получила в первый год семейной жизни. Поцелуи, объятия, страсть — все это было захватывающе, но так быстро кончилось. Это у мужиков постоянно физиология так и прет. Придешь с работы еле живая, а ему подавай физиологию! Навалится, пыхтит, дышит перегаром, грубыми руками хватает за самые чувствительные места, и капли пота с его носа падают мне на лицо. Не дай Бог! Я по горло сыта всей этой физиологией!
— А тебе разве никогда самой не хотелось?
— А вот когда мне хотелось, у него не стояло, он же тонкая штучка, по приказу не поднимается! Нет-нет! Ни в коем случае, никакого мужика мне не надо. Да у них и тела отвратительные, с этими глупыми отростками… Не зря художники женщин чаще рисуют.
— Но место для глупых отростков все-таки природой предусмотрено, а раз природа так сделала, надо это использовать, — засмеялась тетя Люся. — Ты просто не любила своего мужа.
— Любила… Но как же я сильно уставала в то время на работе да и забеременела сразу…
Нет, нехорошо выходить замуж за Антона только для того, чтобы он заботился о ней. Но сейчас ей так хотелось покоя и внимания, что она все-таки поехала к нему.
Антон сразу открыл дверь и так обнял, как будто весь день стоял за дверью и ждал ее появления. Видя его нескрываемую радость, Сашка, как всегда, испытала угрызения совести: бессовестно использует парня, не оставляет его в покое, пользуется его хорошим отношением… Но больше ее никто не пожалеет. Похоже, ей встретился единственный порядочный мужчина на планете, почему же она не может полюбить его и вот так же радоваться встречам с ним?
