Это оказалось все, что ему нужно:
— Боже, да просто невероятные! Все эти люди… Им некуда девать деньги, у них прорва свободного времени, а единственной заботой, похоже, является ежевечернее нытье, чтобы я пропустил их в тот или иной клуб.
— Однако это довольно лестно, вы не находите? Люди из кожи вон лезут, лишь бы вам понравиться.
— О, перестаньте, Бетт, мы оба знаем, что это не так. Они лижут мне задницу, пока я стою в дверях, а вовсе не потому, что знают обо мне или я им нравлюсь. У такого уважения очень короткий срок годности — несколько секунд, начиная с прибытия клиентов до момента, когда они проходят в клуб. Они для меня и плевка пожалеют, не увидев рядом со мной бархатную веревку. — На его лице вновь появилось встревоженное выражение. Когда Сэмми хмурился, у него на лбу появлялись морщинки, отчего он становился еще очаровательнее. Собеседник испустил тяжелый вздох, и я ощутила странное желание крепко его обнять. — У меня слишком длинный язык. Пожалуйста, забудьте, что я наговорил: я не принимаю работу близко к сердцу, не стоило делать из этого проблему. Это лишь способ хорошо заработать, и я готов мириться с чем хотите, если это приблизит меня к открытию собственного ресторана.
Я мечтала, чтобы Сэмми говорил что угодно о ком угодно, лишь бы смотреть на его прекрасное лицо, наблюдать за движениями рта, жестами, но он замолчал. Я открыла рот сказать, что отлично его понимаю и никогда еще не смотрела на ситуацию с этой точки зрения, но Сэмми мягко прервал мои излияния:
— Полагаю, вас просто легко убедить. — И улыбнулся так нежно, что мне пришлось вспоминать, что это такое — дышать. — Я буду очень признателен, если вы не упомянете ничего из нашего разговора в беседе с коллегами. Мне легче выполнять мои обязанности без посторонней помощи.
Я понимала его как нельзя лучше. Без постороннего вмешательства, когда никто не знает твоих целей, соображая, к какой категории тебя отнести: «стоит дружить» или «спокойнее не узнавать», — и, не пытаясь извлечь выгоду из своей осведомленности, медленно, но верно подтачивая твою уверенность в себе, ибо от этого у людей улучшается настроение. Дядя Уилл часто острит: «Нельзя заполучить — значит, нужно опорочить», — но народец, о котором говорит Сэмми, искренне считает крылатую фразу руководством к действию. Я отлично поняла собеседника.
— Конечно, ни в коем случае. Я вас понимаю. По-моему, вы отлично справляетесь, — выдала я после полудюжины мысленных попыток.
Опять ослепительная улыбка. Ах!.. Я уже подумывала, что еще сказать, чтобы вызвать новую улыбку, но один из нас, наконец, вспомнил, что мы встретились по делу.
Сэмми сразу стал сильным, уверенным в себе, всякая ранимость-уязвимость исчезла, когда он произнес:
— Сейчас возьму кофе, и поговорим о празднике. Вам что-нибудь принести?
Я покачала головой, указывая на свою чашку кофе.
— Может, большую чашку очень горячего ванильного кофе, без сахара, но с обезжиренным молоком?
Смеясь, я снова покачала головой.
— Что? Вы думаете, я шучу? Я заказываю этот чертов напиток каждый раз, когда прихожу сюда.
— Шутите.
— Заказываю, клянусь. Двадцать с лишним лет жизни прошли под знаком обычного кофе. Порой брал некрепкий с сахаром, иногда поздним вечером заказывал без кофеина, но всегда черный кофе. И вот однажды приятель обмолвился, как вкусен кофе с молоком. Вскоре после этого другой заявил, что ароматизаторы делают кофе еще вкуснее. Остальное приложилось само собой, и процесс полностью вышел из-под контроля. Вот бы они хоть раз отказались намешивать чертову кашу, сказав: «Возьми себя в руки, Сэмми. Будь мужчиной и выпей чашку нормального черного кофе». Но они никогда не отказываются, и я, увы, тоже.
Я, не мигая, смотрела, как бариста105 послала Сэмми откровенную улыбку под названием «только скажи, и я твоя навеки», как Сэмми взял кофе, и звучно выдохнула, когда он снова занял место рядом.
— Ну ладно. Хватит обо мне. Приступим к разработке мероприятия? — Он провел рукой по волосам, и я вновь не могла отделаться от ощущения, что сотни раз видела Сэмми раньше.
— Конечно. С чего начнем? — Я отпила кофе, напустив на себя безразлично-официальный вид.
— На какое количество гостей вы планируете вечеринку?
— Не скажу пока точно, еще не составила окончательный список. — А если честно, то не начинала составлять и черновой, но этого тебе знать не обязательно. — По моим прикидкам, где-то сотни две.
— «Келли и компания» наймет обслугу на стороне или задействует нашу?
И опять вопрос, который я еще не обдумывала, но, призвав на помощь опыт прошлых собраний, смастерила мало-мальски приличный ответ:
— Ну, мероприятие поддерживают спонсоры, так что, полагаю, спиртные напитки предоставим мы, но наливать их будут ваши бармены. И мы, наверное, воспользуемся услугами ваших… ваших…
— Секьюрити? — помог он, видимо, почувствовав, что мне неловко употребить слово «вышибала».
— Да, вот именно. Но этот момент еще уточним.
— Пока мне все нравится. На нужный вам вечер свободен только «Лот шестьдесят один», однако Эми, возможно, пересмотрит график. Кто ведет вечеринку?
— О… э-э-э… молодой человек по имени Филип Уэстон. Он… э-э-э… он, это…
— Я знаю. Ваш бойфренд, да? Я часто вижу вас вместе. Уверен, Эми придет в восторг. Можете не сомневаться, освободим для вас «Бунгало».
— Нет-нет, он не мой бойфренд… Все совсем не так. Странная ситуация, я его, ну, как бы знаю…
— О, это не мое дело. Парень всегда казался мне засранцем, но что значит мнение вышибалы, верно? — В его голосе я уловила горечь. Или мне хотелось ее услышать?
— Полагаю, это действительно не ваше дело, — произнесла я с такой чопорностью, что Сэмми отшатнулся.
Допив чашку кофе, он засобирался.
— Что ж, очень приятно было поговорить. Я все передам Эми и свяжусь с вами насчет мероприятия. Думаю, беспокоиться не о чем. Как я уже сказал, кто откажется от шанса заполучить члена британской королевской семьи в качестве ведущего вечеринки? Принцу крови придется загорать уже сейчас, если он хочет должным образом посмуглеть к мероприятию.
— Спасибо за заботу, обязательно ему передам. Продолжайте печь пышные булочки в свое удовольствие: мероприятие я разработаю самостоятельно, а детали обсужу непосредственно с Эми. Ваши словесные атаки, как ни забавно их слушать, совершенно не оставляют времени на дело. — Решительно поднявшись, я нетвердой походкой направилась к выходу, удивляясь, каким образом ситуация ухитрилась так испортиться за несколько минут.
— Бетт! — позвал Сэмми, когда я открывала дверь.
Он очень сожалеет, обнадежилась я. Сегодня трудный день, в последнее время выдался напряженный период, он не высыпается и вовсе не хотел вымещать усталость на мне. Или другой вариант: он дико, сумасшедше ревнует меня к Филипу и просто не смог удержаться от мерзкого замечания. Не исключена произвольная комбинация обоих вариантов. В любом случае, я обязательно прощу Сэмми, когда он взмолится о понимании и рассыплется в извинениях.
Я обернулась, надеясь, что он уже подбежал ко мне с просьбой о прощении, однако Сэмми стоял, помахивая чем-то в воздухе. Мой сотовый. Телефон, естественно, начал трезвонить прежде, чем я успела вернуться к столику.
Сэмми взглянул на дисплей. На секунду его лицо окаменело, затем на нем появилась натянутая улыбка:
— Какое совпадение, наш мужчина часа. Принять для вас сообщение? Не беспокойтесь, я скажу, что мы возвращаемся частным авиарейсом из Канн, а не сидим в занюханном «Старбаксе».
— Дайте сюда!
Я мысленно выругалась, что внесла телефон Филипа в электронную записную книжку, и выхватила сотовый из пальцев Сэмми, невольно отвлекшись на приятное прикосновение к его коже. Выключив звонок, кинула мобильник в сумку.
— Не стоит не отвечать из-за меня.
— Из-за вас ничего пока не сделала и считаю себя в состоянии решить, когда отвечать на звонки, а когда нет, — заявила я.
Гневно прошествовав к выходу, украдкой оглянулась. Сэмми смотрел мне вслед, покачивая головой. В «Нежном прикосновении магната» подобная сцена описана иначе, подумала я без малейшего раскаяния, немного приободрившись мыслью, что всякий новый роман — даже в книгах — вначале несет в себе препятствия, которые надо преодолевать. Не стану оставлять надежду на этот роман. Пока не стану.
Остаток дня после «Старбакса» прошел в колебаниях, из-за чего сходить с ума: по поводу дурацкой ссоры с Сэмми или в связи с новостью о переезде Пенелопы. В результате я лезла на стену сразу от двух новостей, причем мое состояние усугублялось возложенной на меня ответственностью за организацию светской вечеринки, до которой времени оставалось все меньше и меньше. Все, чего мне хотелось, — свернуться калачиком с Миллингтон под боком и смотреть повтор «Когда Гарри встретил Салли» по телевизору в режиме нон-стоп. Возможность вести светские разговоры быстро приближалась к нулю, а еще предстояло пересечь холл по пути к лифту, наверняка попав под огонь болтовни неизлечимо любопытного швейцара. Я нажала кнопку лифта и уже праздновала победу, когда упомянутый швейцар материализовался, как всегда, из воздуха.
