«Легче сказать, чем сделать…» — подумал он, приближаясь к машине, которая остановилась в маленькой замощенной выемке у площади Бодуайе. Мужчина вышел из машины и запер ее. Себастьян подскочил к нему, сильно толкнул, тот покачнулся и выронил ключи.
— Извините, месье, — проговорил Себастьян, наклонился и схватил ключи.
Открыл дверцу, Никки тут же проскользнула в нее и села за руль.
— Садись быстрее! — крикнула она Себастьяну.
Себастьян застыл на месте, ему было нехорошо, он сочувствовал незнакомцу, которому они наносили чувствительный удар только потому, что в плохой час он оказался в плохом месте.
— Мне правда очень неловко, — извинился он, убедившись, что толкнул несчастного не слишком сильно. — Поверьте, если бы не крайняя необходимость… Мы позаботимся о вашей…
— Да шевелись же ты! — сердито крикнула Никки.
Себастьян открыл дверцу, уселся рядом с ней, а она, поворачивая на улицу Аршив, прибавила газу.
Они ехали по 4-му округу, и Себастьян включил навигатор. Как только прибор заработал, он ввел в него указанные на замке координаты:
Широта: С 48 54 06
Долгота: В 2 20 12
А потом перевел шестидесятиричную систему в систему GPS.
«Лишь бы только я не ошибся!» — молил он в ожидании, пока прибор переварит загруженные данные.
Никки не сводила глаз с дороги, но не могла не поглядывать искоса на экран. Вскоре на карте замерцал кружочек, а затем появился адрес: 34-бис, улица Лекюйе в Сен-Уэне.
У обоих от волнения дрожали руки. До Сен-Уэн рукой подать. Навигатор показывал всего шесть-семь километров!
Покидая площадь Республики, Никки снова прибавила газу.
Навстречу какой новой опасности они мчались?
— Тони! Еще двойной эспрессо! — попросила Констанс.
— Вы уже три чашки выпили, капитан!
— И что? Тебе кофе жалко? В доходах твоего заведения моя доля равна половине, что, неправда?
— Вынужден согласиться, — признал хозяин.
— Принеси мне еще бриошь в сахаре.
— Сожалею, но у меня только круассаны.
— Они черствые, твои круассаны, поэтому ты немедленно поднимешь свою…
— Понял, понял, капитан! Вульгарность вам не к лицу. Пойду и куплю вам бриошь в булочной.
— Купи мне еще хлебец с изюмом, раз все равно туда идешь. И заодно газету.
Тони со вздохом натянул куртку и надел фуражку.
— Больше ничего, госпожа маркиза?
— Поверни вентиль обогревателя, пусть будет потеплее. У тебя тут сдохнуть можно от холода!
Тони послушно исполнил просьбу, а Констанс перекочевала со своим ноутбуком за стойку.
— Иди, я покараулю твою лавочку!
— А вы справитесь одна, если вдруг наплыв?
Констанс оторвала взгляд от экрана и обвела глазами помещение.
— Кроме меня, ты кого-нибудь здесь видишь?
Тони оскорбленно поджал губы и вышел, не дожидаясь следующей реплики.
Оставшись одна, Констанс переключила радио на другую волну, собираясь послушать новости. В конце передачи журналистка коротко рассказала о попытке взять заложников накануне вечером на катере, принадлежащем парижскому речному пароходству.
«Полиция активно разыскивает двоих беглых преступников как крайне опасных».
Констанс и в самом деле не сидела сложа руки. Во-первых, она распечатала материалы, которые прислал Лоренцо Сантос, ее коллега из нью-йоркской полиции. Во-вторых, вооружившись маркером и ручкой, проработала телефонные звонки Лараби и нанесла маршруты тех перемещений, которые ей показались подозрительными.
Она получила подтверждение сведений, полученных от администраторши «Гранд-отель де ла Бютт». Судя по всему, Себастьян Лараби действительно зарезервировал апартаменты неделю тому назад. Но сам ли он это сделал? Нет ничего легче, как воспользоваться номером банковской карты. Любой человек из его окружения мог это сделать. Но с какой целью? Констанс очень бы хотелось получить доступ к банковским расходам Никки Никовски и к ее телефонным разговорам. Однако Сантос прислал ей только сведения о Себастьяне Лараби. И формально был прав, потому что ордер на арест был выдан на его имя.
Констанс поднесла чашку к губам, собираясь выпить кофе, пока он не остыл. И тут же поставила ее обратно. Внимание привлекла одна строка в распечатке операций по банковскому счету Лараби. Рау Pal неделю назад перевел на его счет 2500 евро. Она стала лихорадочно листать страницы распечатки. Сантос добросовестно сделал свою работу: благодаря номеру транзакции Констанс удалось установить, откуда была отправлена эта сумма. Из французского банка: отделение Национального банка в Сен-Уэн перевело деньги со счета своего клиента, владельца книжного магазин «Призраки и ангелы», на счет Лараби.
Констанс набрала название магазина, попросив показать его местонахождение на карте. Он находился на улице Лекюйе, дом номер 34-бис в Сен-Уэне, магазин был букинистическим, специализировался на перепродаже редких книг.
Сухим хлопком Констанс закрыла ноутбук, собрала бумаги, запихнула их в сумку и пулей вылетела из кафе.
Тем хуже для бриоши в сахаре!
Седан подал первые признаки своенравия возле Пор-Клинанкур. Когда Никки и Себастьян свернули на бульвар Марешо, фары машины внезапно загорелись. Никки пыталась их погасить, но безуспешно.
— Немецкое качество, только его нам не хватало, — иронически заметил Себастьян, пытаясь разрядить атмосферу.
Торопясь доехать поскорее, Никки прибавила газу, нырнув под мост на окружном бульваре, и оказалась на улицах Сен-Уэна.
Теперь они ехали по южной части знаменитого блошиного рынка, однако рай старьевщиков оживал только по субботам и воскресеньям, а в этот утренний час ни одна лавчонка — ни с тряпьем, ни с мебелью — не была открыта. Сверяясь с навигатором, Никки поехала по улице Фабр, которая шла вдоль внешней окружной дороги. Машина миновала ряд задраенных металлическими жалюзи магазинчиков и вдруг самостоятельно включила сирену, которая завыла благим матом.
— Что еще стряслось? — заволновалась Никки.
— Машина, скорее всего, снабжена трекером, — предположил Себастьян. — У меня на «Ягуаре» примерно такая же система охраны. В случае кражи радиопульт на расстоянии включает сирену и фары.
— Только этого не хватало! Все прохожие оборачиваются!
— А главное, сирена сообщает о перемещении машины органам правопорядка. Сейчас неподходящий момент, чтобы нас сцапали!
Никки резко затормозила и выскочила на тротуар. Они бросили истошно орущий автомобиль и, проделав последний километр пешком, оказались на улице Лекюйе.
К их величайшему удивлению, дом номер 34-бис оказался… книжным магазином! Он назывался «Призраки и ангелы» и был парижским филиалом американского букиниста. Себастьян с Никки толкнули деревянную дверь со смешанным чувством любопытства и недоверия.
Как только они переступили порог, на них повеяло запахом старых книг, и они перенеслись в иные времена. Во времена потерянного поколения, времена Beat Generation.[53] На улице магазину было отведено немного места, зато открывавшийся глазам лабиринт стеллажей с книгами уходил в глубину не на один десяток метров.
Книги заполоняли все. Занимая два этажа, тысячи томов всевозможных размеров закрывали стены, будто ковер, сверху донизу. Теснясь на темных деревянных полках, сложенные в стопы до потолка, выложенные на застекленных витринах, книги заняли каждое свободное местечко. Тихо. Откуда-то издалека доносится негромкая джазовая мелодия. Себастьян подошел к стеллажу и пробежался взглядом по корешкам: Эрнест Хэмингуэй, Скотт Фицджеральд, Джек Керуак, Ален Гинзберг, Уильям Берроуз, а рядом Диккенс, Достоевский, Варгас Льоса… Был ли какой-то порядок в расстановке книг? Или тут правит хаос? Неважно. Здесь царила особая атмосфера, и она напомнила Себастьяну мастерскую, где он делает свои скрипки. Атмосфера сосредоточенности, вневременности, защищенности.
— Есть кто-нибудь? — подала голос Никки, сделав несколько шагов в глубь магазина.
В центре лабиринта стеллажей располагалось что-то вроде кунсткамеры, таинственностью и странностью предметов напоминая рассказы Лавкрафта, Эдгара По, Конан Дойля. Всего несколько квадратных метров, а каких диковин только нет! Засушенные растения, вырезанные из камня шахматы, чучела животных, мумия и посмертная маска, эротические эстампы и серпы друидов ухитрились отыскать себе местечко среди пестроты переплетов. Никки почесала за ухом сиамскую кошку, уютно дремавшую в старом кресле. Завороженная необычным магазином, она провела рукой по клавишам старинного пианино — черные были эбеновыми, белые — из пожелтевшей слоновой кости. Времена, в которых они очутились, еще не знали Интернета, цифровых матриц и дешевых электронных книг. Они оказались в музее, который, к несчастью, не имел никакого отношения к исчезновению Джереми. Не было сомнений, что они опять на ложном пути.
