Верю, что в одной земле с идолом современной музыки захотят лежать и другие музыканты, и военные, которые любят такую музыку, и некоторые богатые коммерсанты, и даже, может быть, дворяне. Идут же его оперы в Императорском театре! Так мы с тобой сделаем наше кладбище самым знаменитым в Вене, что обеспечит тебя хорошим заработком на всю твою жизнь.
Напоминаю тебе, чтобы ты сжег письмо после того, как прочитаешь. Я знаю, ты и сам бы так сделал. Я не совершил греха ни перед Богом, ни перед людьми. Давать работу и платить за это деньги не может быть грехом, но люди так завистливы и злобны, что тень их подозрений может пасть и на тебя, поэтому прошу еще раз – предай письмо огню.
Прощаюсь с тобой навеки.
Твой отец.
Смотритель кладбища Санкт-Мартин в главном городе Австрийской Империи Вене Иоганн Грабе.
Декабря, 6 дня, 1791 года от рождества Христова».
Нет ничего выше игры.
Ф.Достоевский «Игрок»
Бытует мнение, что футболисты не очень-то умны. Даже шутка такая есть: было у отца три сына – двое умных, а третий футболист. Объясняют это тем, что слишком часто тяжелый мяч бьет футболисту по голове, вот и отбивает мозги. Я сам пробовал отбить головой футбольный мяч. Мяч почти полкило, и удар со всего маху получается неслабый. Потом я долго прийти в себя не мог. А футболисты бьют головой – и играют, бегают. По частоте и силе ударов в голову с футболистами соперничают только боксеры. Но вот среди боксеров много умных людей. Сам Пифагор, основатель сразу двух наук – философии и геометрии, был чемпионом кулачного боя. Правда, среди нынешних боксеров философов стало меньше, но по-прежнему молва считает боксеров мудрецами, а футболистов дураками, хотя это не так...
Андрей Томилов проснулся, как и положено, по часам. За годы спортивной жизни он привык к режиму. Слава богу, сейчас спортивная медицина ушла далеко, и не надо вскакивать в шесть утра всем. Кто жаворонок, а кто и сова. Многие толковые спортсмены так и не смогли привыкнуть, сломались. Теперь все по-другому. Спишь, сколько надо, и твои индивидуальные биоритмы высчитывают умные врачи.
Андрей сонной рукой засыпал в рот горсть таблеток, заботливо расфасованных врачом. Черт его знает, что там такое. Говорят, витамины и микроэлементы. А что на самом деле?
Андрей запил водой и пошел готовить кофе. От него он отказаться не мог. Одно время кофе считался вредным, и с ним боролись. Потом вроде бы бороться перестали. Томилов любил хороший кофе. Варил его сам, сам молол зерна.
Сейчас он наконец ощутил рост. Профессиональный рост. Андрей был не простой спортсмен – настоящий игрок. Еще несмышленым мальчишкой он подавал большие надежды в молодежной сборной, был лучшим в своем клубе. Потом последовало падение: слава, пьянка и девочки. А игра этого не прощает. Надежд он больше не подавал, тренеры и журналисты махнули на него рукой, друзей рядом не оказалось. В одно прекрасное утро он решил взять себя в руки. И взял. Доказал себе и всем, что может остановить падение. Это было непросто, но постепенно возвращались прежние результаты, забивались голы. Стали снова приходить журналисты и брать интервью. Изменилось отношение тренера, и хотя он орал по-прежнему и ругался матом, но тон был другой. Зарплату неожиданно прибавили. В два раза. Конечно, в двадцать пять лет совсем еще не все потеряно. Это чувствовалось – упорство стало приносить плоды...
Андрей ткнул пальцем в автоответчик. Будить спортсмена нельзя – режим, поэтому ночью, хоть пожар, – все автоответчику. В телефоне послышался голос Омчева. Давным-давно Омчев был хорошим футболистом, твердым середнячком. Не выдающимся, но и не безнадежным. Всегда тихий и спокойный, он умел ладить с начальством, и оно быстро забрало его в федерацию. Там Омчев почувствовал себя как рыба в воде. Нашел свое место, не начальственное, но хлебное. Слышать его по телефону Андрею никогда не доводилось. Вообще до этого утра он думал, что Омчев о нем и не знает. Не поздоровался ни разу, когда Андрей приходил по делам в офис федерации.
– Здравствуй, Андрюша, это Омчев. Кажется, могу поздравить. Желаю удачи.
«Кажется» не считается, – Андрей верил в приметы и не хотел обманываться. Когда официально объявят, тогда можно считать, что все в порядке, а пока это все слухи. Хотя звонок футбольного функционера грел душу. Вода в джезве закипала, пора было пить кофе и переходить к утренней тренировке, но зазвенел телефон.
– Алло, это Славик, привет.
Слава был простым клерком в федерации. Когда-то они играли вместе. Славик стал чиновником совсем недавно и вроде оставался хорошим человеком.
– Слышь, Андрюха, похоже, тебя можно поздравить.
– Слав, рано. Не говори «гоп».
– Да я сам бумаги носил. Без бумаг же ничего там не идет.
– Перестань. Всякое бывает. Ведь было же?
– Бывало... Но все равно – поздравляю.
– Спасибо, спасибо.
Андрей отхлебнул кофе. Он настроился насладиться вкусом и ароматом, но тут раздался новый звонок.
– Это я, – послышался в трубке жесткий голос тренера.
– Да, Георгий Валентинович, – поперхнулся кофе Андрей.
– Еще не на тренировке?
– Так рано еще.
– Я про индивидуальную. Физзарядку, так сказать.
– Разминаюсь, – соврал Андрей.
– Ну хорошо, – неожиданно мягко сказал тренер. – Говорят, тебе повезло. Покидаешь нас на время. Не посрами, так сказать. Играешь ты, а говорят про меня.
– Да мне пока ничего не говорили.
– Скажут, скоро скажут. Ты у меня такой не первый и не последний. Ну, бывай.
Когда Андрей пил по-черному, на Преображенке в пивной к нему как-то раз пристал один бомж. Он читал стихи. Андрей не считал себя специалистом в поэзии, но стихи взяли за душу. В них было такое пожелание любимой девушке:
И пусть холодная чашка кофе
Никогда не коснется твоих губ.
Получалось, что холодный кофе пьют только несчастные люди. Сегодня утром Андрей понял, что хоть стихи и хорошие, но это вранье. Отхлебнув из чашки остывший кофе, он сел на велотренажер. Он испытал подъем духа и сил, легко выполнил обычную норму и перешел к повышенным нагрузкам, но снова зазвонил телефон.
– Приемная главного тренера сборной, – верещал в трубке голос секретарши. – Андрей Томилов? Соединяю с главным тренером.
Андрей молча слушал тишину в трубке. Наконец там что-то зашелестело, и раздался голос:
– Андрей?
– Да, это я.
– Ты зачислен в сборную. Будем с тобой работать. Надеюсь, не возражаешь?
– Нет, что вы. Не возражаю.
– Это я так, для порядка, мало ли. Положено спросить. Придешь в федерацию, спросишь, какие бумажки поднести, там и контракт дадут подписать, медосмотр надо опять пройти. Завтра собираемся для знакомства. Пока!
Вот это было серьезно. Сейчас Андрей уже понимал, что пробиться в сборную непросто. В молодежку он попал, когда был еще дурачком и не думал об интригах. Тренеры просовывают своих, клубы дают взятки, а чиновники их берут. И уж если кто попадает в сборную в обход всех этих махинаций, то только лучшие из лучших. Играть-то кому-то надо!
Именно это и грело сердце.
В здании федерации несколько этажей занимали люди, задачей которых было поставить футбол в стране на мировой уровень. Андрей не знал, чем занимается этот человеческий муравейник, он раздражался, что не понимает смысла занятий этих людей, ревнуя их к игре. Но раз они существовали, значит, в этом была какая-то тайная цель, и оставалось спокойно наблюдать за непонятными делами чиновников.
Легко взбежав по лестнице, Андрей для начала зашел к Славику.
– Привет, Славик, спасибо за все, теперь можешь поздравлять.
Славик и сам бы со временем попал в сборную, если бы не травма. Во время матча его сильно ударили по голове – ногой с размаха, как по футбольному мячу. К счастью, Славик выжил, даже не повредился умом, только заикался и путал слова, когда волновался.
– Ну-уу вот, я же говорил. Я тебе уже и все бумаги заготовил. Поздравляю. Нет, правда, рад за тебя.
Славик обнял Андрея. Он действительно был рад. Он уже смирился с тем, что игра для него закончилась, и в Андрее видел продолжение себя.
– Вот, подписывай тут и тут и иди на третий этаж, отдашь в кабинет зама. К нему можешь не заходить, если не хочешь, отдай секретарше. – Славик знал, что Андрей не любит начальство и может ляпнуть не то.
– Хорошо, отдам секретарше.
Секретарши делятся на тех, у кого все в жизни впереди, и тех, у кого все уже позади. Андрей понимал, что он парень молодой, спортивный, знаменитый и обеспеченный. Проблем с женским полом у него не наблюдалось, вернее, была одна – как от них отбиваться. Сейчас, в трудный период восстановления сил, он с женщинами завязал, как с пьянкой, – совсем. Но игра есть игра. Что может быть интересней? Пусть секретарша думает, что, стоит ей захотеть, и импозантный молодой спортсмен – ее. Андрей в игре был непревзойден. Ему показалось, что секретарша расплылась по креслу, когда взяла бумаги. Андрей обещал вернуться – не по делам, а ради нее...
