Джейк Деккер был прав: уходящая неделя была для меня нескончаемой пыткой. И помимо того, что кто-то ткнул в меня обвиняющим пальцем (ощущение еще то, можете поверить), я страдал от одной мысли о том, что все это могло окончиться гораздо хуже…
Но давайте не будем об этом. В конце концов я выбрался из всей этой грязи практически без царапин. Более того, как отметила Салли, мое положение даже упрочилось после кратковременной встряски.
— Толпе нравятся те, кто защищается и берет верх, — расставила Салли точки над «i».
— Я все еще чувствую себя полным идиотом, — признался я, укладывая свою голову ей на колени.
— Это не просто глупо, это бесполезно. Ладно, за последнюю неделю мы говорили об этом сотни раз. Это была мизерная ошибка, причем встречающаяся довольно часто. Тебе вынесли приговор: не виновен. Ты свободен.
Может быть, Салли была права. Но я не мог забыть, как передо мной за короткие дни пробежала вся моя профессиональная жизнь… Штамп, конечно, но это правда. И я все еще нетвердо стоял на ногах. Причем до такой степени, что большую часть выходных я проспал допоздна, а потом бездельничал, читая новый роман Элмора Леонарда и стараясь выбросить все остальное из головы.
Мне так понравилось такое времяпровождение, что я решил продлить его на начало недели, хотя, вероятно, мне следовало начать работу. Но вместо этого я собирался пошататься по кафе, встретиться с приятелями за ланчем, накупить кучу дисков и послушать их, побегать по дневным киношкам и навестить мое старое убежище, «Книжный суп». В общем, я хотел временно избавиться от профессиональных забот.
Понедельник перетек во вторник, вторник — в среду. Поздно вечером я убрал посуду после доставленного на дом ужина из японского ресторана и сказал Салли:
— Знаешь, а я могу привыкнуть к такой жизни.
— Ты так говоришь только потому, что никогда не ленился. У тебя в кармане лежит обратный билет в обычную жизнь. Не было бы его — ты бы испытывал совсем другие чувства. Кстати, а ты знаешь, что случается с писателями, которые начинают лениться?
— Они становятся счастливыми?
— Я бы сказала — невозможными. В смысле, что их невозможно читать.
— Ладно, уговорила, Я не буду слишком расслабляться.
— Приятно слышать, — сухо ответила она.
— Но заявляю тебе, в будущем я обязательно буду брать неделю отпуска каждый…
Зазвонил телефон. Я взял трубку. Это был Брэд Брюс. Он не поздоровался, вообще ничего не сказал — только спросил:
— Тебе удобно разговаривать?
— Что случилось, Брэд? — спросил я, заставив Салли настороженно взглянуть в мою сторону. — Ты звучишь плохо.
— Мне действительно плохо. И я расстроен.
— Что случилось?
Длинная пауза.
— Может быть, лучше сделать это при личной встрече? — сказал он будто в раздумье.
— Что лучше сделать при личной встрече?
Еще одна длинная пауза. Наконец я услышал:
— Трейси только что вошла в мой офис со свежим номером «Голливуд Леджит». И да, ты снова главный герой колонки Тео. По сути, она посвящена исключительно тебе.
— В самом деле? — спросил я. Возникшее беспокойство переросло в страх. — Но это невозможно. Я ничего плохого не сделал…
— Собранные им данные говорят о другом.
— Собранные им данные? Какие данные?
— Плагиат, Дэвид.
— Это безумие! Я не занимаюсь этим, повторяю в который раз!
Салли смотрела на меня широко открытыми глазами.
— Ты это говорил на прошлой неделе, — сказал Брэд угрюмо, — и я тебе поверил. Но теперь…
— Что теперь?
— Теперь… Он нашел еще три случая плагиата в твоих сценариях для телевидения. И не только это: он также нашел несколько заимствованных фраз в пьесах, написанных до того как… до того…
— До того как я стал знаменитым, вероятно? До того как у меня все это появилось? До того как меня обвинили в литературном воровстве… хотя я никогда ничего не крал. До того как… Как…
Я медленно опустился на диван. Комната кружилась перед глазами. На этот раз я знал, что падение будет настоящим — мне уже не проснуться на мягкой подушке, стряхивая остатки кошмара. Впереди меня ждал удар.
Благодаря чудесам техники, Трейси исхитрилась отсканировать новую колонку Тео Макколла и переслать ее на мой компьютер в течение нескольких минут. Пока я открывал почту, Салли молча стояла за моей спиной. Она не сказала ни слова, после того как я повесил трубку. Но ее взгляд… Она смотрела на меня так, будто не верила своим глазам… Такое же выражение лица было у Люси в тот вечер, когда я вынужден был признаться, что полюбил другую женщину. Неверие, порожденное предательством…
Но я никого не предавал. Даже самого себя.
На экране появилась статья, о которой шла речь. Меня не столько поразила ее длина, сколько заголовок:
ГРЯЗЬ ИЗНУТРИ ОТ ТЕО МАККОЛЛА
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ «СЛУЧАЙНЫЙ ПЛАГИАТ» ТАК УЖ СЛУЧАЕН?
Далее шел текст:
«У меня в руках есть новые доказательства того, что творец сериала «Продать тебя» Дэвид Армитаж испытывает большую тягу к заимствованию. Как мы все знаем, Голливуд охотно закрывает глаза на любой грешок, совершенный «своим». Еще бы, ведь «свои» несут золотые яйца. К тому же они обросли связями, а связи в наше время — большое дело. Если простого смертного вроде меня или вас застукают с наркотиками или в пикантной ситуации с малолеткой, боюсь, в лучшем случае мы навсегда потеряем работу. Но «свои» — другое дело. Стоит возникнуть проблеме, в ход пускается тяжелая артиллерия. Любое уважающее себя печатное издание немедленно уволит автора, виновного в плагиате, но в Голливуде все наоборот: на защиту репутации литературного воришки брошены мощные силы. Ничего удивительного, ведь этот воришка — автор сценариев наиболее рейтингового сериала за последние годы.
Две недели назад я всего лишь указал на досадную оплошность мистера Армитажа, высокоталантливого лауреата премии «Эмми», литературного создателя «Продать тебя». Он допустил, что пара строчек из классической пьесы «Заглавная страница» оказались в одном из его сценариев. Но вместо того, чтобы признать свою ошибку и продолжать работать дальше, мистер Армитаж и его покровители пошли в наступление. Они нашли симпатизирующего им поденщика из «Вераити», чтобы тот изложил их версию этой неприглядной истории… Кстати, этот журналист в прошлом году имел романтические отношения с главой отдела по связям с общественностью известного вам телеканала. Достаточно было сказать «ату», как ведущие писаки Голливуда начали воспевать мистера Армитажа и проклинать журналиста, который посмел указать на перенос четырех строчек из одного сценария в другой!
Особенно воинственно в этом хоре прозвучал голос Хемингуэя Санта-Барбары — Джастина Уанамейкера, некогда острого, радикального писателя, который в свои сумеречные годы довольствуется написанием доходных сценариев средней руки. Кампанию травли против автора этой колонки, как ни странно, поддержала «Лос-Анджелес Таймс», пытаясь доказать, что я, пережив неудачу, теперь просто мщу первому попавшемуся успешному телевизионному автору, которого разглядел в прицел.
Однако позволю себе процитировать сержанта Джо Фрайдея из ироничного полицейского сериала «Бредень»: «Мы оперируем только фактами, мэм». А факты, увы, неприглядны… Активное сопротивление мистера Армитажа вынудило сотрудников газеты перелопатить все его творения, дабы убедиться, что упомянутая оплошность — всего лишь единичный случай.
Но сюрприз, сюрприз… Что же раскопали наши старатели?
В третьей серии последнего сезона «Продать тебя» Берт, дамский угодник и по совместительству главный экономист предприятия, рассказывает о своей бывшей жене, которая переехала в Лос-Анджелес, вытряхнув из него в суде большие деньги. «Знаешь, как правильно определить капитализм? — спрашивает он у своего помощника Чака. — Это процесс превращения калифорнийских девушек в калифорнийских женщин». Практически ту же фразу можно найти у драматурга Кристофера Гэмптона в пьесе «Сказки из Голливуда». Герой Гэмптона говорит: «Капитализм — это процесс превращения американских девушек в американских женщин»». Не думаю, что между этими двумя фразами такая уж большая разница.
В первой серии нового сезона Таня, девушка крутого нрава, объявляет Джо, что больше не желает с ним спать, потому что у нее есть новый парень, который как две капли воды похож на Рикки Мартина. Позднее Джо встречает этого парня в офисе и говорит Тане: «Рикки Мартин? Ну ты даешь! Да он вылитый Рикки Прыщ!» Рикки Прыщ, как выяснялось, является одним из героев романа Элмора Леонарда «Блеск».
В той же серии основатель компании Джером, собираясь снимать рекламу для клиента, входит в конфликт со второсортным актером. Позднее Джером скажет Берту «Когда в следующий раз будем снимать рекламу, никаких актеров…» В классическом фильме «Режиссеры» Мела Брукса Зеро Мостел поворачивается к Джин Уайлдер и говорит: «Когда в следующий раз будем ставить пьесу, никаких актеров».
