Потом до меня доходит, что надо делать.
Я встаю и подхожу к двери. Три шага до двери, еще один сквозь нее, и в следующую секунду я уже снова в той части подвала, где стоит зеленый теннисный стол. Ночников здесь нет, так что я ничего не вижу.
Я прошел сквозь стену со стороны Макса, потому что она похожа на дверь. Макс даже назвал эту часть стены дверью. Он сказал, что миссис Паттерсон не будет заглядывать в дверь, значит для него эта часть стены — дверь. А если это дверь, то я могу сквозь нее пройти. Сквозь идею двери.
Но суперпотайная дверь с этой стороны подвала не дверь в представлении Макса, потому я не могу пройти сквозь нее. Макс думает о ней как о стене. Просто для проверки я поворачиваюсь кругом и иду обратно в сторону стены. Тут так темно, что я ударяюсь о стену сильнее, чем ожидал.
Я был прав. С этой стороны подвала это просто стена.
Возможно, моя идея не так уж и хороша. Если Макс проснется, я не смогу вернуться и сказать, что я его не бросил. Я даже не узнаю, когда он проснется. Я снова оставил его одного, и он об этом узнает. Я совершил еще одну большую ошибку.
Я поворачиваюсь и на ощупь иду вдоль стены, пока не дохожу до лестницы. Я держусь за перила и медленно поднимаюсь наверх, там прохожу сквозь дверь и оказываюсь в коридоре между кухней и гостиной. Миссис Паттерсон стоит в кухне. На кухонном столе банки с супом «Кэмпбелл», коробки с макаронами «Крафт» и сыр. Миссис Паттерсон складывает коробки и банки в большую картонную коробку.
Эти суп и макароны — любимая еда Макса.
На столе еще четыре картонные коробки. Крышки закрыты, и мне не видно, что внутри. На секунду мне кажется, что эти коробки имеют какое-то значение, но потом я понимаю, что нет. Я ищу подсказку, как спасти Макса, но подсказок никаких нет. Это не загадка. Все просто плохо.
Миссис Паттерсон складывает оставшиеся на столе продукты в коробку, закрывает крышку и отодвигает ее к другим коробкам на краю стола. Потом она подходит к раковине и моет руки и при этом напевает себе под нос.
Помыв руки, миссис Паттерсон проходит мимо меня к лестнице. Я иду следом. Ничего другого мне не остается. Из дома я уйти не могу. Я смог выйти из потайной комнаты, но этот дом для меня — ловушка. Я не знаю, где я и где все остальное. Здесь нет ни автозаправок, ни полицейских участков, ни больниц, куда бы я мог пойти. Здесь Макс, и я не могу уйти без Макса. Я пообещал ему, что не уйду, хотя начинаю думать, что для его спасения мне придется это сделать.
В спальне миссис Паттерсон на полу стоят коробки, раньше я их там не видел. Миссис Паттерсон открывает комод и начинает перекладывать вещи из комода в коробки. Она не перекладывает все подряд, она выбирает, что взять. Теперь я снова думаю, что разгадка может быть в этих коробках. Паковать еду по коробкам не самое обычное занятие, но складывать в коробки одежду — это совсем странно.
Всего у миссис Паттерсон получилось пять коробок с одеждой и обувью. Закончив их паковать, она относит коробки вниз и ставит их на стол рядом с коробками, в которых лежат продукты. Потом она поднимается наверх и чистит зубы. Я вижу, что она собирается лечь спать, и ухожу от нее. Она, конечно, «плохой парень», но я все равно не думаю, что правильно будет смотреть, как она умывается или чистит ниткой зубы.
Я иду в пустую комнату и сажусь на стул, чтобы подумать. Мне нужен план.
Хотел бы я, чтобы со мной сейчас была Грэм.
Я слышу голос Макса. Он меня зовет. Я встаю и выбегаю в коридор. Я ничего не понимаю. Голос Макса слышен не из подвала, а из спальни миссис Паттерсон. Я разворачиваюсь и бегу по коридору, потом, через дверь, в ее спальню. Солнце уже заглядывает в окно, и в первую секунду, когда я вбегаю в комнату, оно меня ослепляет. Я зажмуриваюсь, и у меня перед глазами плывут оранжевые точки. Макс продолжает кричать. Его голос звучит в спальне миссис Паттерсон, и в то же время он какой-то далекий, как будто Макс зовет меня из-под одеяла или из шкафа. Я открываю глаза и вижу, на что смотрит миссис Паттерсон. Голос Макса звучит как будто из телефона.
Я обхожу кровать и сажусь за спиной миссис Паттерсон. Я смотрю через ее плечо и вижу не телефон. Перед ней экран, и на экране Макс. Изображение черно-серо-белое, но его хорошо видно. Он тоже сидит на кровати и громко меня зовет.
Слышно, как он напуган.
Мы с миссис Паттерсон одновременно встаем с кровати, она с одной стороны, я — с другой. Миссис Паттерсон надевает шлепанцы и выходит из комнаты.
Я иду за ней.
Миссис Паттерсон идет сразу в подвал. Я не отстаю. Я слышал, как Макс кричит на экране, но через стену я его не слышу. Это странно. Он за этой стеной, но я ни звука не слышу, хотя знаю, что Макс там кричит.
Миссис Паттерсон открывает потайную дверь и входит. Крик Макса заполняет всю комнату.
Я стою за спиной миссис Паттерсон. Я не хочу, чтобы Макс меня увидел при ней. Он зовет меня, но это нормально. Я не хочу, чтобы он увидел меня и сказал: «Будо! Ты вернулся! Где ты был? Почему ты с миссис Паттерсон?»
Если он это скажет, миссис Паттерсон поймет, что я выходил из потайной комнаты и шпионил за ней.
На самом деле миссис Паттерсон так не подумала бы, потому что она в меня не верит, но в первые секунды в комнате я совсем об этом забываю. Очень легко забыть о том, что люди в тебя не верят.
Когда я только вошел в комнату, я испугался. Испугался, что миссис Паттерсон меня поймает. Миссис Паттерсон плохая, и мне не хочется, чтобы она на меня злилась, пусть даже она в меня и не верит.
— Макс, все хорошо, — говорит миссис Паттерсон.
Она идет к кровати Макса, но останавливается за несколько шагов до нее. Это очень умно с ее стороны. Подойти близко к Максу — вот что хотят сделать почти все взрослые, когда он расстроен, а это именно то, чего делать в такие моменты не следует. Миссис Паттерсон умная.
Она и впрямь дьявол в лунном свете.
— Будо! — снова кричит Макс.
На самом деле это выглядит в сто раз хуже, чем на экране. Ничего хуже я не слышал. Я чувствую себя самым плохим другом в мире. Я выхожу из-за спины миссис Паттерсон и думаю о том, как мне сегодня оставить Макса одного.
— Я здесь, Макс, — говорю я.
— Я уверена, что он вернется, — почти сразу после меня говорит миссис Паттерсон, мне даже кажется, что она меня услышала.
— Будо! — снова кричит Макс, но на этот раз это счастливый крик.
Он меня увидел.
— Доброе утро, Макс, — говорю я. — Извини, я завис, когда выходил из комнаты.
— Завис? — переспрашивает Макс.
— Что значит — завис? — спрашивает миссис Паттерсон.
— Будо завис, — говорит Макс. — Правильно? — Это он спрашивает, глядя на меня.
— Да, — отвечаю я. — Я расскажу тебе, когда мы будем одни.
Я уже давно понял, что Максу очень трудно говорить со мной и с каким-нибудь человеком одновременно, потому я стараюсь по возможности не ставить его в такое положение.
— Я уверена, что Будо сможет сам с этим справиться, — говорит миссис Паттерсон. — Ничего страшного не случилось.
— Он уже справился, — отвечает Макс.
— Вот и хорошо, — кивает миссис Паттерсон.
Голос у нее звучит так, будто она долго сидела под водой и только что вынырнула.
— Я рада, что он вернулся.
— Да, — говорит Макс.
Это странно, но Макс никогда не знает, что говорить людям, когда они рассказывают ему о своих чувствах. Он в таких случаях просто ждет, когда человек скажет что-нибудь еще. «Да» — безопасный ответ.
— Ты сможешь сам одеться? — спрашивает миссис Паттерсон. — Мне еще нужно приготовить тебе завтрак.
— Да, — отвечает Макс.
— Хорошо, — говорит миссис Паттерсон.
У двери она останавливается и ждет. Я не уверен, из-за чего она остановилась — ждет, что Макс скажет что-нибудь, или пытается придумать, что сказать самой. В любом случае вид у нее грустный. А Макс ее даже не замечает. Он уже взял в руки Х-крылый истребитель и теперь жмет кнопку, которая раздвигает крылья. Миссис Паттерсон вздыхает и выходит из комнаты.
Когда дверь с щелчком закрывается, Макс поднимает голову от своей игрушки.
— Где ты был? — спрашивает он.
Я знаю, что он сердится на меня, потому что он, когда задает вопрос, смотрит на меня, хотя в руках у него игрушка из «Звездных войн».
— Я вышел из комнаты вчера ночью и не смог войти обратно.
— Почему не смог? — спрашивает Макс и переводит взгляд на космический корабль.
— Со стороны комнаты здесь дверь, а с другой стороны — стена, — говорю я.
Макс ничего не отвечает. Это значит, что он или понял, что я ему сказал, или ему уже неинтересно, что я отвечу. Обычно я знаю, что это значит, но сейчас не понимаю.
Макс ставит Х-крылый истребитель на подушку и встает с кровати. Он идет к ванной комнате и открывает дверь, потом поворачивается и снова смотрит на меня.
— Обещай, что больше никогда не оставишь меня одного, — говорит он.
