Точка № 2… земля 230, вода 150.
Мы удаляемся от АЭС по длинной стороне пруда-«фасолины», меряя через полкилометра берег — землю и воду.
Точка № 3…
№ 4…
Уровни спадают быстро: всего пара остановок-замеров — и тут земля уже только 18, а вода — 40 миллирентген в час…
21, 21…
20, 11 — еще меньше…
Приволье! По ровной пустой бетонке броник разгоняется до максимума скорости… Резко тормозит — замер…
15, 18…
Разгон — полет — замер…
13, 25…
Разгон — полет… Беру прибор у дозиметриста. Этот маршрут самый длинный, точек много — дозиметристы задалбываются прыгать с броника туда-сюда…
Песок пляжа… 11. Передвигаю зонд к поверхности воды… Безлюдье полное — никто не пялится, что офицер сам меряет… 9.
По раскаленному песку — назад — наверх, на броню…
Разгон — полет — прыжок — замер…
б, 7 миллирентген в час…
Разгон… Бетонка идет наверху насыпи, й с башни мчащегося броника видна синь пруда — огромное водное зеркало, всё в солнечных блестках… А по другую сторону — полноводная Припять-река, за ней — зеленые луга, леса — до самого горизонта…
Какие тут красивые места!
Разгон — полет — прыжок — замер…
5, 8…
Меряю «тщательнее»: пересекаем уровень 5 миллирентген в час, это приметная красная изолиния на карте в штабе — граница 2-й и 1-й зон… Тут надо поточнее.
5, 7 — под линией высоковольтных передач.
Разгон — полет — прыжок — замер…
4, б…
Уровни продолжают спадать: 4 миллирентгена в час — 3 — 2,6… Рядом с АЭС — это радиации считай что нет…
Разгон — полет — прыжок — замер…
3, 2…
Разгон — полет — прыжок — в воздухе достаю зонд — броник и я, останавливаясь, откидываемся назад одновременно — иду по раскаленному песку, жгущему сквозь подметки сапог…
Замер… 3 мР/ч.
Огибаем дальний край пруда-«фасолины».
Я приписываю в блокнот еще один будто бы сделанный замер: реальный маршрут и его схема в штабе, как я ни бился, не сходятся на одну точку, приходится выдумывать цифру и вписывать ее между замерами — там, где это ни на что не влияет…
Разгон…
Слева — зеленая стена высоких деревьев…
Над головами — свистит-шипит опереньем всякая водоплавающая и над водой летающая живность… Хорошо!
4 миллирентгена в час… -
Разгон — полет — прыжок — замер…
Золотой пляж, синяя вода…
— Вернусь — буду любить женщин -
Разгон — полет — прыжок — замер…
— и буду к ним нежен и снисходителен -
Разгон — полет — прыжок — замер…
— и буду баловать детей -
Разгон — полет — прыжок — замер…
Навстречу — большой самосвал-«КамАЗ». Заблудился? Водитель выглядывает в окошко: «Сколько тут?» — «Четыре». — «Рентген?» — «МИЛЛИрентген! Разгуливали б мы так на четырех рентгенах в час!» — запрыгиваю на броню…
— Вернусь — буду любить женщин -
Разгон — полет — прыжок — замер…
— и буду к ним нежен и снисходителен -
5 миллирентген в час — граница 2-й и 1-й зон! Тщательней!
— и буду баловать детей -
Разгон — полет — прыжок — замер…
— и буду с ними строг -
Разгон — полет — прыжок — замер…
— и буду терпим к старикам — Разгон — полет — прыжок — замер…
— и к их, каленой их временем, мудрости — Разгон — полет — прыжок — замер…
— и — БУДУ!
И броник отворачивает от водоема, от уже сделанной раньше стройплощадки АЭС влево, на трассу — на Чернобыль — сдать там данные — и из зоны — домой…
— Еще долго — БУДУ!
Маршрут разведки Пруд-охладитель сделан.
— Ну давай, Славик! До скорой встречи…
— Давай, Серега!
Лязгнули за моей спиной железные дверцы «ЛАЗа». Водитель воткнул передачу, автобус тронулся. Какое-то… непривычное, странное ощущение… что-то не так.
Не могу понять… Что ж такое?… Автобус набрал скорость… Дошло! Я в первый раз еду от лагеря
— не НА Чернобыль.
ОТ Чернобыля.
…Небывалое ощущение…
Оказывается, я здорово отвык от автобуса, и крутил головой, как ребенок: сиденья, обшитые кожзаменителем, поручни — никелированные! Не защитная краска!..
А окна! Какие громадные ОКНА! Сколько света!..
Огромный объемный длиннющий салон — сколько воздуха! Можно встать во весь рост…
И все это пространство свободно — из пассажиров только два солдата да я…
Постепенно автобус наполняется: на обочине местные жители голосуют, водитель тормозит, подбирает…
И вот передо мной (я сел во второй ряд справа, чтоб дорогу видеть (инстинкт командира экипажа) — за первым, «Для детей и инвалидов», рядом — на никелированную прохладную спинку положил загорелые руки)…
Передо мной сидит девушка — лет 17, наверно…
И я вижу персикового загара шею, завиток нежных волос-
Белый свитерок — тонкий, пушистый…
И вздымающиеся от дыхания сугробики тончайшего пуха — груди…
Король вопросов, или Зачем нужны радиационные карты
Действие радиации, как и действие высокой температуры, механического удара, зависит от проникающей в организм энергии — ее дозы.
Воробьев А. И., Воробьев П.А. До и после Чернобыля: Взгляд врача. Москва: НЬЮДИАМЕД, 1996. Сб.И начались расспросы: «где был», «а что там на самом деле?», «а правда, что?…», «а что ты там делал?»…
Но один вопрос меня просто поставил в тупик:
«Вот вы там ездили, рисковали — а зачем? Зачем нужны радиационные карты?»
А зачем нужны вообще карты? Нет, не «вообще», абстрактно — а вам, тебе конкретно, читатель? Еще конкретней: когда вы сами, лично, картой в последний раз пользовались?
В 95 % случаев вы и не вспомните…
…А между тем вся цивилизация начинается с карт. Заселение какого-нибудь острова начинается с составления карты: нанесения на бумагу контуров его береговой линии; удобные бухты, места для поселения, источники питьевой воды, тропы в глубь острова, и к чему они ведут… А горы (или что там) в его середине пусть пока будут белыми пятнами; потом на карте будут обозначены, когда нужда возникнет и вместе с ней появятся и необходимые силы и средства… И по мере того, как все это возникает и появляется, на карте белые пятна дробятся, тают, исчезают…
Вот так и чернобыль после взрыва — сразу стал белым пятном… «Радиационно-белым». Точнее, «радиационно-черным»…
ГДЕ — СКОЛЬКО?
И одним из первых действий «чернобыльской цивилизации» было составление карт, могущих на этот вопрос ответить.
Карт радиационной обстановки.
На которых видно, где участки с опасными для здоровья или жизни уровнями радиации. И насколько опасными.
Надо учесть, что при этом интересуются — в первую очередь, а то и исключительно, гамма-излучением. Потому что считается, что людей можно полностью защитить от альфа- и бета-излучения;
— От альфа-частиц, крупных и медленных (по сравнению с бета- и тем более гамма-), человека защищает даже его кожа: ее верхний отмерший слой не пропускает их. И уж тем более останавливает альфа-частицы одежда;
— Бета-излучение (это электроны, они легче альфа-частиц почти в 10 000 (десять тысяч)[58] раз и соответственно шустрее) через кожу проникает — но неглубоко[59]. И обычно считают, что одежда полностью задерживает бета-излучение, защищает тело человека[60].
Поэтому альфа- и бета-излучение в «военных» ситуациях типа чернобыля первых месяцев после взрыва не меряют. То есть (чтоб уж все было ясно) тем самым предполагают, что «все присутствующие» находятся в здравом уме (очень сомнительное допущение) и выполняют советы типа «Не бегай голый по зараженной местности», «Не загорай на ней», «Держи рот закрытым», «Носи респиратор не снимая» (чтоб с воздухом и пылью не надышаться радиоактивными веществами — тогда они уже внутри будут распадаться, и при этом организм, теперь уже ничем вроде кожи-одежи не защищенный, изнутри облучать), «Не ешь зараженной (загрязненной радиоактивными веществами) еды», «Воды зараженной не пей»… Ну и по-хорошему, для защиты такого «нежного инструмента», как глаза, надо носить очки. И о коже лица и рук — и всех открытых участков тела — тоже позаботиться, прикрыть их чем-то при высоких уровнях бета- и тем более альфа-радиации (а то можно просто ожог — радиационный ожог, типа обычного, «от горячего» — из-за энергии, которую поток этих частиц с собой несет, получить)…
