– Прошу тебя, расскажи.
Шелл убирает светлую прядь волос за ухо.
– Помнишь, как утром, после исчезновения Жозефа, Аарон вышел на палубу с раненым плечом? И сказал, что упал в душе. – Лана кивает. – Тогда это не показалось мне странным, ведь ночью Аарон напился, так что вполне мог поскользнуться и порезаться. Через пару месяцев, когда мы снова были в переходе, Аарон начал наезжать на Генриха за то, что тот тратит воду на купание. И тогда я вспомнила – Аарон не принимает душ во время перехода. Он не стал бы зря тратить воду. – Шелл покачивает головой. – Конечно, может, это просто мелочь, может, Аарон и правда был в душе той ночью. Но его слова все никак не идут у меня из головы.
Лана вспоминает то утро. Когда Аарон вышел на палубу, вид у него был изможденный, на лице густая щетина, а под налитыми кровью глазами залегли темные круги. Смутно помнится, что от Аарона шел затхлый, несвежий запах, и Лана отошла в сторону.
– Пятно крови, которое я нашла на палубе, – вдруг говорит Лана. – Аарон сказал, что это из пореза на его плече. Но если он поранился в душе, то кровь смыло бы водой, а потом он заклеил рану пластырем. Так откуда взялась кровь на палубе?
Судя по взгляду Шелл, она тоже об этом думала.
– Может, вовсе не из плеча Аарона, – говорит она.
– Я много думала о том голосовании, – продолжает Шелл. – Вы с Денни были правы, нам следовало сообщить о смерти Жозефа. Теперь я понимаю, что все боялись потерять «Лазурную»… боялись возвращаться к своей прежней жизни. – Она замолкает. – Я вот боялась.
Это серьезное признание. Для многих членов команды «Лазурная» стала своего рода домом, убежищем, и мысль о том, что они могли потерять дом, ужасала.
– Нас всех мучило чувство вины. Ты в курсе, что мы больше не брали новых людей в команду? – спрашивает Шелл, глядя на Лану.
– Утром я увидела список членов экипажа и была поражена – там по-прежнему все ваши имена. У Китти оставалось денег всего на несколько месяцев, а Генрих говорил, что протянет только до Палау.
Шелл кивнула.
– Китти взяла кредит, а у Генриха умер какой-то родственник, образовалось наследство. Я рада, что они оба остались. То плавание сплотило нас, и после случившегося мы не хотели больше никого брать в команду. – Шелл замолкает, смотрит на Лану. – Правда, мне жаль, что ты покинула «Лазурную». Китти очень тяжело переживала твой уход. Писала тебе электронные письма…
– Я их не читала. – Объяснить бы, что после предательства Китти это было невыносимо, но слов Лана не находит. Сейчас, когда Китти, возможно, сражается за жизнь в открытом море, все это кажется несущественным.
– Помнишь, я отправляла родителям открытки, почти с каждого острова? И ты волновалась из-за того, что они мне не отвечали?
Лана кивает.
– Оно того стоило, ведь я хоть что-то делала. Я пыталась. Вот так и Китти не теряла надежды.
Лана представляет, как подруга сидит в полутемном зале интернет-кафе в отдаленном уголке мира, пытаясь передать в письме свои чувства, и к горлу у нее подкатывает комок.
– Она очень сожалела, Лана. Что бы ни произошло, ты должна это знать.
Комок в горле становится все больше.
В дальней части коридора Генрих выходит из кабинета, где его осматривал врач.
– Все в порядке? – спрашивает Шелл.
– Да, – отвечает Генрих. Подойдя поближе, он шепотом добавляет: – Что вы решили насчет сестры Жозефа?
– Давайте подождем – посмотрим, что скажут остальные, когда их вытащат.
Лана и забыла, насколько оптимистична Шелл. Лане тоже хочется верить, что Китти и Аарон выживут. Она должна в это верить, однако время идет, и ее сомнения только растут.
Шелл сжимает руку Ланы.
– Мне надо возвращаться к родителям. В соседнем здании есть небольшая столовая – если не хочешь оставаться одна, встретимся там.
Шелл и Генрих уходят по коридору. Генрих наклоняется к Шелл и что-то шепчет ей на ухо – так же близки они были когда-то на яхте, так же защищали друг друга.
Зря Лана перестала доверять Шелл. На «Лазурной» Шелл хорошо относилась к ней, она была честна и открыта.
Но может ли Лана быть уверена в Генрихе?
– Лана! – прошептала Китти, заглядывая в каюту. – Там земля! Видно землю!
Проснувшись, Лана никак не могла сообразить, почему лежит на своей койке одетая и с книжкой в руке. Видимо, читала и заснула. Она приподнялась, протерла глаза и выглянула в иллюминатор.
Сначала показалось, что это край облака, какое-то скопление тумана на горизонте; когда зрение сфокусировалось, Лана поняла: вдалеке виднеется остров.
– Где мы? Это Палау?
– Нет. Это тот остров на картах. Помнишь, Аарон показывал?
Еще на Филиппинах Аарон упоминал, что в паре дней пути от Палау есть небольшой остров – крошечная точка на карте.
– И далеко мы от него?
– В паре часов. Поднимайся, посмотришь с палубы. Все наверху.
Лана медлила. После голосования она сторонилась других членов команды, но была рада, что Китти ее позвала.
– Иди, я догоню.
Лане понадобилось несколько минут, чтобы выйти из заторможенного состояния после дневного сна. Она ополоснула лицо холодной водой; за время перехода она почти не смотрелась в зеркало и теперь не узнала свое отражение: щеки запали, кожа обветрела и потемнела.
Долгожданные очертания приближающегося острова были видны из иллюминатора в ванной; наконец-то можно ступить на сушу и вспомнить, что жизнь существует и за пределами этой яхты.
Что будет, когда они доберутся до Палау? Сможет ли Лана продолжить свое путешествие на «Лазурной»? Или ей придется уйти? И если она уйдет, то как же Китти? А Денни? Да и все остальные, ведь они ее друзья? От вопросов голова шла кругом.
Когда Лана наконец вышла на палубу, небо прояснилось, на море было спокойно, «Лазурная» ровно шла вперед. Запечатлеть бы в рисунке эту замечательную картину, проработав каждую деталь: вот Китти небрежно держит пустую пивную бутылку, Денни, задумчиво скривив губы, смотрит в сторону острова, Аарон, улыбаясь уголком рта, болтает о чем-то с Генрихом, Шелл сидит на палубе, скрестив ноги и подставив лицо солнцу.
Китти запрокинула голову и рассмеялась, в ее темных волосах сверкнуло солнце. Лане хотелось, чтобы подруга обернулась, увидела ее, взяла за руку и подвела к остальным – как это бывало в детстве.
Однако Китти не обернулась.
Лана подошла ближе, и не Китти – Денни достал из мини-холодильника бутылку пива, открыл крышку и подал ей. Только тогда ее заметили остальные. Никто даже не кивнул, и Лана почувствовала, как по коже пробежал неприятный холодок.
Она посмотрела на мини-холодильник: почти все бутылки были пустыми. И давно они тут отмечают приближение к земле? Одна только Китти догадалась позвать ее, и то не сразу.
Лана взяла бутылку за горлышко и заметила, что ногти на ее пальцах обгрызены до мяса.
Через несколько часов они бросили якорь у коралловых рифов. Песчаный остров порос высокими тонкими пальмами и небольшими кустами. После девяти дней в море крошечная полоска суши казалась настоящим чудом.
Похоже, Генриху и Шелл удалось позабыть свои обиды, и они вместе спустили лодку на воду, куда затем втиснулись остальные.
– Ты идешь? – позвала Китти с лодки.
Лана покачала головой.
– Присмотрю за яхтой. – Лана жаждала ощутить твердую землю под ногами, но еще больше ей хотелось побыть в одиночестве.
Хотя Китти развела руками и сказала что-то еще, Аарон уже завел мотор лодки, и Лана ничего не расслышала.
Лодка отправилась к острову по коралловой отмели. Лана несколько раз глубоко вздохнула, выпрямила плечи, потянула шею. Такое чувство, что впервые за долгое время можно нормально дышать. Открыв еще одну бутылку пива, она села на носу яхты, свесила ноги над водой. Волны слегка плескали о корпус судна. Бывало, Лана сидела вот так, потягивая пиво и подставив лицо солнцу, и думала, что это лучшее место в мире. Теперь ей вспомнилось, как на этом же месте Жозеф исписывал свои записные книжки бесконечными извинениями.
– Что с тобой случилось? – вслух произнесла Лана. Чем ближе они были к Палау, тем больше ее мучил этот вопрос. Похоже, другие члены команды оправились и теперь двигались дальше, но Лана не могла. Тело Жозефа по-прежнему где-то в океане. Опустится ли оно со временем на дно? Или из-за газов при разложении поднимется на поверхность и будет плыть, пока не смоет плоть и от тела останутся одни кости?
За бортом послышался гул мотора – возвращалась лодка. Лана подняла к глазам бинокль.
Очертания членов команды стали более ясными. Лана попыталась составить впечатление о каждом из них так, будто видела ребят в первый раз. Она бы отметила крепкие загорелые руки Аарона на рычаге руля – он смотрел вперед, в море, – и блеск темных волос Китти, когда она с улыбкой повернулась к Денни, который что-то ей рассказывал. Восхитилась бы связкой ярких браслетов на запястьях Шелл и обратила бы внимание на ровный загар Генриха. Сочла бы их группой молодых и беззаботных путешественников.
