Гарри этого не знал. Ему казалось, что если человеку нравится быть сверху, то он найдет себе того, кому нравится быть снизу — и вуаля, счастливая пара готова, как бы сложно ни было представить себе любителя подставлять задницу. А за этой мыслью всегда следовала другая, куда более угнетающая — что в их отношениях он навсегда останется снизу, да к тому же вряд ли научится извлекать из этого радость и удовольствия.
По правде говоря, Гарри давно смирился с тем, что ничего более похожего на настоящий секс, чем фроттаж, у него не будет. А фроттаж, каким бы классным он ни был, все равно не настоящий секс.
И вот внезапно выясняется, что Северус сам готов отдаться ему?
— Так почему же ты никогда раньше не упоминал об этом? — Гарри почувствовал легкое раздражение.
Северус посмотрел на него изучающим взглядом.
— Самым коротким ответом будет, пожалуй, что я ждал, когда ты попросишь.
Гарри разинул рот от изумления.
— Попрошу? Я попрошу? Северус, ну подумай своей головой! С чего бы я стал просить об этом, если у меня даже в мыслях не было, что ты можешь делать это?!
— Каюсь, я не думал, что причина может быть в этом, — Снейп пожал плечами. — Мне следовало бы раньше догадаться, что отвратительное воспитание сузило твой кругозор.
— Снова о моем воспитании?
— Да. Похоже, ты считаешь, что если мужчина хоть раз побывал снизу, то путь наверх ему заказан. Тебе кажется, что роли распределяются раз и навсегда, — Северус слегка наклонил голову набок. — Так же, как женщина, родившись женщиной, навсегда остается ею, если только не прибегает к операции.
Гарри нахмурился. Сравнение ему не понравилось. Наверное, потому что оно попало в цель.
— Ну... лежать на спине, позволяя тебе... ну... делать со мной то, чего тебе хочется... это как-то по-женски, да.
Северус вздохнул.
— Я не сравнивал пассивного партнера с женщиной.
Гарри нахмурился еще сильнее.
— Не сравнивал?
— Нет. Ты приравнял эти два понятия.
О боже. Очередной разговор из этих.
— Попросить эля и меда? — попробовал пошутить юноша, чувствуя себя куда более неловко, чем раньше. Ну разве позволять себя трахать — это не по-женски? Ты ж ничего не делаешь, тупо позволяешь себя ебать, разве не так? Это не ты врываешься внутрь...
Голос Северуса внезапно стал глубже, насыщеннее.
— Гарри, играя пассивную роль, мужчина не перестает быть мужчиной.
Гарри отвернулся.
— Да как же.
— Это так.
Гарри не потрудился даже фыркнуть.
— Посмотри на меня, — Северус дождался, пока юноша повернется. — Толкаясь в тебя, я не хочу видеть под собой трясущиеся надушенные груди. Я хочу тебя, хочу чувствовать в руке твой твердый член, видеть твои тугие мускулы, чувствовать запах пота, выступившего на твоей коже. Хочу, чтобы моя рука была испачкана твоей спермой. В том, что ты делаешь, находясь подо мной, нет ничего женского.
Теперь Гарри фыркнул.
— Хорошо, пусть так. Но ведь и мужского тоже мало? Насколько я помню, мне ни разу не удалось кончить. Ни разу, когда ты был во мне.
— Это так, — медленно произнес Северус. — Но мы оба знаем, что тому причиной. Когда-то в такой ситуации тебя сделали... беспомощным. Одного это достаточно, чтобы убить возбуждение, не говоря уж о том, что я непреднамеренно внушил тебе мысль о том, что ты всегда будешь внизу. Не всегда.
Гарри все еще обижался на невольный обман, а «я ждал, когда ты попросишь», по его мнению, оправданием было весьма слабым.
— Что значит «не всегда»? — порывисто спросил он.
Северус взял его за руку — хотя в данный момент Гарри предпочел бы, чтобы тот этого не делал.
— Я делал это раньше, и хотя пассивная роль мне нравится меньше, я не против временами бывать снизу. Я поклялся заботиться о твоих потребностях. Обо всех твоих потребностях, Гарри. Если тебе хочется побыть сверху...
— Если? — с недоверием протянул Гарри. А потом в голове у него внезапно прояснилось. — Ой. Ой... так вот, почему ты ждал, пока я попрошу? Потому что думал, что я не захочу? Не захочу тебя?
Еще не закончив фразы, Гарри уже знал, что попал в самую точку. Ответом ему стало то, как Северус моментально напрягся, то, как он сжал в своей руке его ладонь. Через несколько секунд зельевар хрипло заговорил:
— Одно дело научиться терпеть мои прикосновения. Ты храбро пошел на это, преодолев препятствия, которые остановили бы многих других мужчин. Настоящая гриффиндорская решимость. Но ожидать, что ты захочешь... проникнуть в меня — это совсем другое. Тем более что ты всегда представлял, как сделаешь это с девушкой.
Не всегда, подумал Гарри, вспомнив, какие мысли проносились у него в голове во время недолгого общения с Ричардом... а еще вспомнив свои фантазии о Дэвиде Брайерсоне. Нет, конечно, больше он ни о чем подобном не помышлял. Более того, оглядываясь назад, он понимал, каким глупым было это увлечение. Ведь Северус всегда был рядом...
Северус, тем временем, продолжал говорить:
— Симпатичной молодой девушкой, а не... — фраза повисла в воздухе.
Гарри покачал головой.
— Думаешь, я еще не убедился в том, что я гей, окончательно и бесповоротно? Что мне нравятся мужчины... в смысле, один-единственный мужчина?
— Ты сам говорил, что не станешь делать это, если только тебя не заставит заклинание.
Гарри не мог так сказать... или мог, но это было давно, еще до того, как он разобрался в самом себе и своих чувствах. Сейчас он точно ничего подобного бы не сказал.
— Слушай, ну я же тогда даже не подозревал о существовании других возможностей, — горячо возразил он. — Смазка... это отличный подарок. Я бы хотел... испробовать ее в деле. С тобой.
— Почему?
Гарри непонимающе уставился на него.
— Почему? А ты как думаешь, почему?
— Потому что это позволит тебе, наконец, почувствовать себя мужчиной. Хотя для меня ты всегда мужчина, какой бы ни была наша сексуальная жизнь.
— Вот глупости! Да мне просто-напросто нравится твоя голая задница!
— Серьезно?
— Куда уж серьезнее! — Гарри тряхнул головой и улыбнулся. — Напрашиваешься на комплименты?
— Ты сам начал.
Молодой человек улыбнулся еще шире; теперь поддразнивания Северуса его совсем не обижали. Тем более, что было так очевидно — Северус нуждался в утешении. Это ужасно — думать, что кто-то хочет трахнуть тебя не потому, что ты ему нравишься, а по каким-то совершенно другим причинам. Гарри знал об этом не понаслышке. Он прекрасно помнил, как мучила его мысль, что Северусу он нужен только в качестве оружия мести призраку Джеймса.
— Да, твоя задница... — продолжил Гарри. — Она классная. И сексуальная. Упругая и подтянутая, не слишком большая и не слишком маленькая — руки так и тянутся пощупать! А знаешь, что еще? Мне кажется, моему члену понравится внутри твоей задницы. Ну, у меня пока вообще такого опыта нет, так что судить сложно, но я уверен, что это будет здорово.
— Да, теперь я вижу, что ты действительно хочешь.
Гарри пришлось приложить все силы, чтобы не схватить подушку и не огреть Северуса по голове. Вместо этого он наклонился вперед, толкая любовника на спину, и устроился на нем сверху. А потом поцеловал, долго и жадно, сопровождая поцелуй мерными движениями бедер.
— О, да, — выдохнул он, подняв голову. — Я хочу. Только одно уточнение... ты сказал, что временами я могу бывать сверху, так? А что значит это «временами»? Вдруг мне очень-очень понравится такой вариант?
Взгляд Северуса посерьезнел.
— Тебе понравятся оба варианта. Скоро ты сам поймешь.
— Но если сверху мне понравится намного больше, вот как тебе?
— Пока мы не покончим с Темным Лордом, нам придется ориентироваться на мои предпочтения, — сказал Северус, легко поглаживая Гарри пальцем по щеке. — И ты знаешь, почему. Нам необходима объединенная сила, которую нам может дать только Cambiare Podentes, а значит, мои желания сейчас важнее. Но это не означает, что так будет всегда. Когда ты убьешь Темного Лорда, нам не нужно будет думать о заклинании. Только об обоюдном удовольствии.
Гарри посмотрел на Северуса сквозь взъерошенную челку:
