- Ещё и папа… он снова запил, Сара! У меня больше нет сил это терпеть! А если Макс узнает? ты знаешь, что будет, если он узнает? – она попыталась остановить слезы, но всхлипы лишь усилились. - Их отношения итак оставляют желать лучшего, а что будет с моим братом, когда он снова увидит, как отец пьет?
Сара замотала головой и прижала к себе подругу. Потом закрыла глаза и почувствовала, как слезы сдавили ей горло. Всё это было слишком тяжело, они все нуждались друг в друге.
- Всё будет нормально, я не допущу, чтобы Макс сорвался. Я знаю, что он… многое пережил, но я не дам ему сорваться, слышишь? И тебе не дам.
- Я не могу, - Дженнифер дрожала в её руках, - больше не могу, - от этих слов у Сары защемило в груди. Боже, ну что она могла сделать, чтобы ей стало легче? Осознание её собственного бессилия доводили её до ручки. А человек, который был в этой жизни ей всего дороже, плакал в её руках, и она совершенно никак не могла ей помочь. По её щекам текли слезы, она ненавидела слабость, но знала, что всегда сильной быть не получится. Этому научила её жизнь. Она ломает, и держаться можно только тогда, когда ты даешь себе немного побыть слабой.
- Всё будет хорошо, - она поцеловала подругу в волосы, а та легла ей на колени.
- Прости, - Дженнифер всхлипнула, зажимая рот ладонью, - мне так тяжело, так больно.
- Я знаю, - она провела рукой по её волосам, - но мы справимся. Обязательно.
Сара, действительно, понимала её боль, потому что, формально, они с Максом потеряли родителей ещё раньше, чем их отец ушел от них. Они много лет жили, как в преисподней, и одному Богу известно, как они с этим справились.
Теперь жизнь подбрасывала им новые испытания, и она проклинала её за то, что она причиняет боль близким ей людям.
Сара потянулась к телефону и написала Дилану, чтобы он не приезжал, так как прекрасно понимала, что Дженнифер сейчас не совсем в том состоянии, чтобы участвовать в сценах примирения. Её брат был самым понимающим человеком на свете. Он послал ей смайлик-поцелуй и написал, что очень любит их обеих.
Обеих. Сара невольно улыбнулась и послала ему поцелуй в ответ. Затем она отложила телефон и стала гладить Дженнифер по волосам. Странно, но они будто бы снова вернулись в детство: то детство, когда ещё все было хорошо. Когда они точно так же сидели вдвоем, рассказывая друг другу секреты, веселились и делились мечтами. Тогда у них были мечты. Дженнифер свою практически осуществила, что нельзя сказать о Саре. Свою, она просто удалила из жизни. Как бы больно ей не было расставаться с тем, чего она желала больше всего на свете, это было необходимо.
Сара ощущала дыхание Дженнифер, она уже успокоилась и больше не плакала и не дрожала, но она прекрасно знала, какое состояние наступает после такого.
- Тебе нужно поспать.
- Я не устала.
Сара вздохнула. – Это здорово. Я заварю тебе жасминовый чай, а потом ты поспишь, договорились? – Джен молчала. – Милая, прошу, тебе это сейчас нужно.
Дженнифер снова промолчала, но кивнула.
Сара сделала ей чай, добавив в него успокоительного, и кое-как заставила забраться в постель. Подумать только, сколько упрямства было в этом человеке.
- Сара?
- Ммм?
- Не уходи.
Сара замерла в дверях спальни.
- Хорошо, я побуду с тобой, пока ты не уснешь.
- Я прошу тебя остаться на ночь. Я не могу… этот дом… он слишком пустой… а я…
Сара незамедлительно кивнула. Оставлять подругу в таком подорванном моральном состоянии не самая лучшая идея.
- Конечно, я только переоденусь.
Сара натянула футболку, которую нашла в шкафу в соседней комнате и почувствовала знакомый запах одеколона. Футболка пахла Максом. Она вдохнула этот пьянящий аромат и почувствовала, как у неё кружится голова. Снова эти воспоминания. Его руки. Губы. Его крепкий торс, прижимающийся к её дрожащему телу, его сильные руки и широкая спина. Её каблуки, вонзающиеся в его бедра…
Боже, она сходила с ума.
Она ощутила, как ослабли её ноги, поэтому присела на край кровати и оглядела комнату. Странно, но она никогда не была здесь. Она знала наизусть всю квартиру Пирсов, но именно в эту комнату она вошла впервые. Комната была небольшая, но очень уютная. Огромная красно-черная кровать в её центре сразу же привлекала все внимание на себя, а грубые кожаные кресла у её подножья говорили о том, что здесь жил мужчина. Практически во всю стену висел плазменный телевизор, который лишь подтверждал, что обитатель этой комнаты был вполне себе состоятельным человеком. Но шкаф для одежды полностью противоречил этим домыслам, он был сделан из красивого бамбука и скорее напоминал то место, где они с Максом жили на острове. Эта комната была полна противоречий и сюрпризов, впрочем, так же, как и её хозяин.
На мгновение, Саре стало интересно, как выглядит его новая квартира и как в ней все обустроено. Есть ли там что-то от его прежней жизни или он решил напрочь перечеркнуть прошлое? Какие цвета теперь наполняют его стены? Выглядела ли его квартира как холостяцкая? Может, она когда-нибудь побывает там и сама все увидит?
Нет, вряд ли. Ей ни за что нельзя входить в квартиру Максимилиана Пирса, да это совсем и не за чем. Нужно оставить все, как есть. Вряд ли теперь они смогут общаться так же, как и раньше. Что-то изменилось между ними, и Сару это беспокоило. Единственным выходом из этой ситуации она видела только установку барьера между ними. Жесткого барьера. Они больше никогда не должны касаться друг друга. Макс слишком сильно влиял на неё, Сара начинала привязываться к нему, но привязываться совсем не как к другу, и это здорово её пугало: она боялась влюбиться. Она вообще не хотела влюбляться, особенно в человека, для которого она навсегда останется просто маленькой малышкой Бей. Её сердце итак было разорвано на части, и она до сих пор не могла собрать его воедино, слишком многим она уже пожертвовала, слишком многое пережила, она не сможет пережить ещё и любовь, которая никогда не станет взаимной. Но даже если и Макс почувствует то, что чувствует она, Сара все равно никогда не сможет дать ему то, чего он заслуживает: семью. Она просто боялась. Это было бы слишком больно и невыносимо для неё. В любом случае, вряд ли Макс что-то чувствует к ней. Просто она женщина, а он мужчина, ночь, остров, алкоголь… все это мгновенно ударило им в голову, заставляя просто напросто отдаться своим инстинктам, иначе это никак не объяснишь. Сара закрыла глаза и медленно выдохнула. Она была уверена, что Макс думает точно так же, и что трудностей с соблюдением дистанции между ними не возникнет. Просто, ей нужно сделать первый шаг, она должна прекратить все это, пока не стало слишком поздно, пока она не причинила боль себе и другим.
Скорее всего, проще будет просто отдалиться друг от друга. И это будет самым верным решением. И, видимо, самым непростым.
Глава 13
- Что-то ты сегодня какой-то смурной.
Макс наставил кий на шар и ударил по нему, зарядив его точно в лузу.
- Просто долгий перелет.
Дилан усмехнулся.
- Знаешь, после долгих перелетов люди обычно отдыхают, а ты примчался в свой ресторан и торчишь тут уже весь остаток дня. – Дилан стоял, опершись о свой кий, и наблюдал за другом.
Макс сделал ещё один удар.
- Пул расслабляет.
- Поругались с Сарой?
Макс прицелился, но замер при упоминании её имени.
Черт возьми, она итак не выходила из его головы, не хватало ещё и говорить о ней, когда он пытался отвлечься. Он ударил по шару.
- Нет. Какое все это вообще имеет отношение к тому, что я играю в пул в своем собственном ресторане?
- Самое прямое, - его друг промахнулся, поэтому Дилан занял свою позицию, - когда ты злишься, то приходишь сюда, и тогда ничто на свете не заставит тебя отсюда вылезти.
Макс оперся о барную стойку и отхлебнул Budweiser из бутылки. Дьявол, иногда он сожалеет, что есть люди, которые знают его так хорошо. И что он скажет другу? Что его совершенно ничего не беспокоит? Или, что его волнует развитие ресторана? Да черта с два он поверит ему. Нет, безусловно, его сильно заботило то, как растет и расширяется «УолтерПирс», но Дил был из тех людей, которые читали все эмоции человека по его лицу и запоминали их. Он в секунду мог понять, о чем думает кто-либо или что у него стряслось, только взглянув на него. Поэтому он не поверит в байку о том, что он просто увлечен делами.
