- Пирс, - он повернулся к улыбающемуся другу, - я планирую сегодня выиграть у тебя, поэтому, очень советую сосредоточиться.
Макс усмехнулся и подбросил кий.
- Тогда, тебе придется очень постараться.
Уголки губ Дилана приподнялись.
- Поживем-увидим.
***
- Хватит! Прошу тебя, прекрати! Боже, не надо! – женщина практически перешла на визг. В её темных глазах отразилась боль. Она хваталась за рукав мужчины, пытаясь оттащить его в сторону, но она была слишком слаба для этого.
- Уйди! – женщина всё ещё хваталась за его одежду, в мужчине начинала закипать злоба, - Черт тебя подери, пошла вон! – он с силой отшвырнул её, и она покатилась с лестницы вниз.
- Мама! – мальчик вскочил на ноги, и бросился было вниз к женщине, но мужчина схватил его за шкирку, как последнюю собаку, и отшвырнул его в стену. Мальчик вскрикнул, но скорее от неожиданности, чем от боли, хотя и сильно ударился головой. Он чувствовал, как все плывет у него перед глазами, но попытался встать на ноги, тогда удар откуда-то сверху заставил его снова опуститься на пол. Его пронзила острая боль, ноги ослабли, все тело невыносимо ломило.
- Когда я говорю тебе лежать, значит, нужно лежать, - гнусавый голос говорил ему это прямо в ухо. От его отца пахло дешевым алкоголем и тяжелыми сигаретами. Он еле стоял на ногах, но умудрялся казаться сильнее, чем был на самом деле. Этот человек, ещё полгода назад имел свою работу и жил в счастливой семье, он никогда не притрагивался к алкоголю, потому что для него это было запретной темой. Но так было раньше. Теперь Макс не помнил и дня, чтобы от него за версту не разило этим дрянным пойлом. А самое главное, что он был просто обычным ребенком, беспомощным существом, которое совершенно ничего не могло сделать. У него просто не было для этого достаточной власти. Пока.
- Да заткнись ты, хватит ныть! – Стенли закричал на маленькую испуганную девочку, которая сидела около обездвиженной матери. – Сходи лучше за водой и приведи свою мать в чувства! – маленькая восьмилетняя девочка смотрела на отца огромными глазами, и всё её тело дрожало от страха. – Ты, что, оглохла?! – он закричал. – Я сказал, иди за водой!
Дженнифер подскочила и бросилась на кухню. Макс слышал, как она всхлипывала, и знал, как она была напугана. О, она была очень напугана, и этот мерзавец очень постарался сделать так, чтобы от страха она не могла сказать ни слова.
Его ненависть к отцу росла с каждой минутой, с каждой секундой, с которой он причинял боль дорогим ему людям. Ему было все равно, что он бьет его, пусть бьет, он потерпит. Наверное, со временем, даже простит. Но заставлять страдать его маму и маленькую сестренку – нет, этого он никогда не сможет простить.
Они жили в аду, и, казалось бы, самый близкий для них человек оказался не кем иным, как самим дьяволом. И все, что ему оставалось, лишь терпеть. Терпеть, и ждать, когда он, наконец-то, сможет сказать ему «хватит».
Макс открыл глаза, его сердце гулко стучало в груди. Воспоминания детства до сих пор не давали ему покоя. Он помнил все, все до мельчайших подробностей. И это мешало ему спокойно спать по ночам. Макс приподнялся на локтях и вгляделся в темноту: он спал в своей новой квартире, но чувствовал, что ему до боли пусто и одиноко здесь. Он не привык жить один, раньше с ним всегда были мама и сестра, и он ощущал себя не так паршиво, как сейчас. Он откинул одеяло и прошел на кухню, затем налил себе холодной воды и залпом осушил стакан.
Он ощутил, как дрожит стакан в его руках, и чтобы не дай бог не разбить его, аккуратно поставил его на стол. Проклятые воспоминания. Они делали из него чертового невротика. Макс умылся прохладной водой и вытер лицо полотенцем. Что с ним творится? Почему он не может контролировать свои эмоции? Всё это давно прошло. Больше никто и никогда не посмеет к нему прикоснуться или причинить боль маме и сестре. Прошли те времена, когда Макс был маленьким слабым мальчиком, которому просто-напросто не хватало роста и силы, чтобы остановить руку, которая должна была сбить его с ног. Вот уже двенадцать лет, как кончился этот кошмар, но он не устает напоминать о себе снова и снова. Год за годом. Месяц за месяцем. День за днем. Он не помнил ни одной ночи, когда бы ему не снилось, как маленький мальчик пытается увернуться от тяжелой пощечины, сопровождающейся глухим ударом в стену. Как маленькая темноволосая девочка с паникой в глазах пытается понять, что происходит. Её всхлипы. Крики. Всё это до сих пор стояло у него в ушах, будто бы эти звуки никогда и не прекращались. Уговоры его матери, её отчаянные мольбы остановиться. Её слезы. И пощечины, которыми он награждал её, когда считал, что она слишком много говорит. Да, он помнил всё. Странно, но в его памяти отпечатались даже его слова. Он помнил почти весь его пьяный треп. Может быть с легкими упущениями, потому что время могло стереть некоторые его воспоминания, но одну фразу, которую его отец повторял каждый день, он не сможет забыть никогда. «Я ненавижу вас».
Он говорил это, и его глаза горели яростью и презрением. Кто бы мог подумать, что Макс со временем узнает, что такое ненавидеть близкого человека? Да, наверное, если, они, действительно, ненавидели, то делали это со всей своей отдачей. В этом они были похожи. Разве что разница между ними все-таки была: Макс никогда не позволит себе напиться до невменяемого состояния и поднять руку на женщину, которую перед Богом поклялся защищать и на детей, которые будут считать его их заступником. Да, его дети будут гордиться им.
Макс посмотрел на часы и вздохнул, в пять утра ему теперь вряд ли удастся уснуть. За эти дни, внутри него накопилось лишком много боли и злобы, которые было просто необходимо выгнать наружу. Он надел спортивные штаны и спустился вниз. Его мышцы нуждались в разрядке.
Он намотал на руку бинт и плотно закрепил его, после чего встал напротив кожаного снаряда. Один удар. Другой. Третий. Интенсивнее. Чаще. Ему было необходимо выработать адреналин. Он почувствовал, как кровь быстрее побежала у него в жилах. Он отрабатывал каждый удар. Двенадцать лет он жил с мыслью о том, что больше никто не посмеет сокрушить его, теперь он сам сможет отразить нападение, он сможет постоять за себя и своих близких. Его руки уже привыкли к каждодневному драйву, он не мог жить без состояния эйфории, которое накрывало его после часовых тренировок. Он боролся с болью, пытался отражать удары прошлого, которые и по сей день желали его сломить. Он старался забыть то, что неустанно разрывало его изнутри. У него не было детства, не было любящего отца, он практически не помнил, когда его мать последний раз была по-настоящему счастлива. «Ты никогда не станешь человеком, которым можно будет гордиться! Ты самый мерзкий сын, который только может быть у отца!» Макс ощущал, как капельки пота начинают течь по его спине, как они выступают на лице. Он бил все сильнее, все сокрушительнее, каждый удар он делала так, будто бы от него зависела его жизнь. Он мечтал похоронить свое прошлое, мечтал выбраться из этого тягучего болота и просто идти дальше. Но, как и любое болото, оно имело свойство затягивать и это тянуло его все глубже и глубже, с каждым разом, оставляя все меньше шансов выбраться на поверхность. Но он боролся, он бил кожаный мешок всё быстрее, с каждой секундой ускоряя ритм. Его сердце уже стучало с бешеной скоростью, пульс участился, а руки уже совсем не ощущали боли. Он не чувствовал ничего. Для него существовали только пальцы, накрепко сжатые в кулаки и цель, которую он должен был ликвидировать. Его глаза были полностью сфокусированы в одной точке. «Ты думаешь, кто-нибудь когда-нибудь полюбит такое ничтожество?- он рассмеялся. – Да только если этот человек будет таким же дерьмом, как и ты! Ублюдок, я жалею, что ты на свет родился!» Макс сделал серию молниеносных ударов и завершил её мощным ударом ноги, после чего снаряд отъехал в самый дальний угол зала. Он стоял, смотря на кожаное изделие, которое только что бессознательно колотил, и почувствовал, как сжалось его сердце. Он не может забыть. У него никогда не получится выбросить из памяти слова, которые прочно обосновались в его голове. Они словно клещами цеплялись за всевозможные стенки его сознания, не давая ему возможности навсегда утопить их и закинуть как можно дальше. Они не хотели уходить из его жизни, привыкнув на протяжении многих лет существовать в его голове и питаться его страхами.
Да, он всё ещё боялся вернуться в прошлое. Всё ещё боялся, проснувшись одним утром, вдруг оказаться снова четырнадцатилетним мальчиком. Боялся снова стать тем бессильным ребенком, который не знал, что делать. Ему казалось, что, даже, спустя такое количество времени, оказавшись снова в том доме, увидев пьяного отца, плачущих маму и сестренку, он просто не сможет двигаться, он будет стоять и бессильно наблюдать за происходящим.
