— Тебя сегодня просто атакуют, — заметила Наталья, улыбаясь и вновь поправляя челку. Она уже расправилась с пельменями и потягивала морковный сок через трубочку.
— Ни минуты покоя, ни секунды покоя, как пелось в одной песне, — ответил ей Максим.
Он посмотрел текст смс. В самом начале их знакомства они с Катей, по негласной договоренности, начали использовать в смс английские сокращения. Считали, что так будет прикольней. С другой стороны, посторонний, с трудом мог бы их понять, если бы случайно проник в тайну их переписки. У Максима был удобный телефон, поддерживающий в переписке режим чата. Он прочитал её вопрос и начал отвечать.
Катя: WRU? (англ. «Ты где?»).
Максим: В Коломне. А ты?
Катя: С клиентом в Аннино. Что делаешь?
Максим: Проверяю салон. Сейчас обедаю с девушкой. BRB. (англ. «Скоро вернусь»).
Катя: Не заигрывай с ней, я ревную. Скучаю без тебя, надеюсь скоро увидеть.
Максим: Я тоже скучаю. Т+. (анг. «Думай позитивно»). Увидимся вечером:)))).
Катя: Жду-не дождусь! ILU. (англ. «Я тебя люблю!»).
Максим: I2. (англ. «Я тоже!»).
Он улыбнулся и отключил экран сенсорного телефона.
— Девушка писала? — спросила Наталья, — впрочем, можешь не говорить, по лицу видно. Доедай пельмени, а то совсем остыли.
Не отвечая ей, Максим принялся есть уже холодные пельмени, впрочем, не испытывая неприятных ощущений, так как был неприхотлив в еде.
Здесь, в Коломне, его дела, можно сказать, были закончены. Он и сам толком не знал, зачем поехал сюда, выходило, что просто убить время до вечера. Зато неприятные слова о Кате, которыми как булыжником загрузил его Гусаров, теперь перестали давить, исчезли из памяти. Он почувствовал облегчение, будто он, Максим, довез обременительный груз до Коломны и здесь его выгрузил. «Хорошо иметь такие места, — подумалось ему, — места, где можно похоронить отравленные мысли».
— Вино не хочешь? — спросила между тем Наташа.
— Как бы я пил, если за рулем? — спросил в ответ Максим.
— А ты разве не с ночевкой? Я уже номер заказала на сутки, — в её голосе слышалось легкое разочарование.
— Как-нибудь в другой раз!
Максим присмотрелся к ней. Она сидела внешне безучастная, скучающая, одинокая. Говорила, лениво растягивая слова, помешивая трубочкой остатки сока в стакане. Вместе с тем, в её глазах он прочёл скрытое недовольство и замешательство, она раздраженно покусывала нижнюю губу. Вероятно, Наталья была из тех людей, которые запланировав себе что-то, должны были обязательно добиться своего. Крушение планов вызывало бешенство или депрессию, а возможно, и то, и другое сразу.
Её разочарование показалось ему странным. Замужняя дама, переживала из-за его ночевки! Он внутренне усмехнулся и еще раз подумал о своих предыдущих романах с другими девушками. О них он думал без предубеждения. Если Наталья хотела изменить мужу, она все равно это сделает — с ним, Максимом, или без него. Он думал об этом просто, приземлено, и не презирал её. Такие женщины: красивые, умные, энергичные, заслуживали снисхождения, а любви хочется всем, и замужним, и не замужним.
— Значит, уезжаешь? — спросила между тем Наталья, — и в салон не заглянешь?
— Извини, Наташ, некогда, Стас просит срочно приехать.
— Ну, как знаешь!
Он быстро доел, расплатился, и они вернулись назад к салону, где стояла его машина.
Всю обратную дорогу в Москву Максима занимала мысль о том, что нужно от него Гусарову, к чему такая спешка. Возможно, речь пойдет о бизнесе Стаса. Завьялов подумал, что могло произойти нечто, чего они не учли в своих расчетах, и что могло выйти из-под контроля. Завьялова уже давно заботило, что «темные дела» Стаса оказались известны многим людям. О них знала Лера, о них знал Белорыбов. Кому они могли еще слить информацию? Бог весть!
Его беспокойство возрастало.
Если об этом станет известно Камо, то результат может быть непредсказуем. Камо обычно не церемонился с сотрудниками компании, он может выкинуть обоих из бизнеса, несмотря на то, что они являются топ-менеджерами. Причем Стаса, как организатора, а Максима, как человека его покрывавшего. Если даже они и останутся, доверие к ним будет утрачено.
Максим ехал по шоссе, стараясь не превышать скорость, и рассеянно смотрел на пролетавшие мимо машины, полностью погруженный в свои мысли. Ближе к вечеру, почти в сумерках его машина въехала в запоздалую суету усталого города, её навязчиво обступили яркие фонари столичных улиц и проспектов. Их раздражающий свет проникал в салон, слепил глаза, мешал сосредоточиться и он невольно пожалел, что покинул уютную полутьму загородной дороги.
Остановившись возле офиса, Завьялов обнаружил, что окна в кабинете Стаса еще горели. Когда он вошел, то увидел, сидящего за столом растрепанного Гусарова. Рукава его белой рубашки были закатаны до локтей, ворот расстегнут и широко распахнут, словно шею Стаса душила невидимая рука, от которой он силился избавиться, а галстук низко приспущен. Руки его беспокойно елозили по столу, каждый раз задевая стоявшую перед ним почти пустую бутылку виски, отчего казалось, что бутылка обязательно опрокинется на пол. На вошедшего Максима приятель посмотрел осоловелым взглядом.
— Ты чего, целую бутылку вискаря выдул? — удивился Максим.
— Садись, Макс! — предложил тот, заплетающимся языком, — садись, будем пить сегодня.
— Я за рулем, — так же, как и Наталье, сказал ему Максим, — в честь чего такой отрыв?
— Забей на машину, оставишь здесь, а утром заберешь. Гулять мы с тобой будем, чтобы отметить последний рабочий день. В этой фирме. Последний рабочий день — твой и мой! Вот так, Максик!
— Последний рабочий день? С чего взял?
— Камо сегодня сказал. Он зашел ко мне сразу, как ты уехал, сказал, что всё знает, что больше в наших услугах не нуждается. Я ему то, да сё, что убытков фирме нет, но он даже не стал разговаривать, козёл! Мы столько на него отпахали, такие ему бабки сделали! Сеть развернули. Ну, ладно, еще пожалеет!
В голосе Гусарова слышались нотки пьяной жалости к самому себе. Произнеся последние слова, он с силой поставил на стол пустой стакан. Раздался громкий стук стекла, но толстый стакан уцелел и не разлетелся вдребезги. Стас с силой тер ладонью красное лицо, оставляя белые полосы от пальцев, стирал выступивший пот на лбу, часто и беспомощно моргал своими рыжими ресницами.
Гусаров показался Максиму потерянным, помятым, униженным тем, что его, столько сделавшего для бизнеса Камо, выкинули как помойного кота. Куда делся амбициозный, самоуверенный молодой человек, один из самых успешных топ-менеджеров сети? Где Стас Гусаров, отвязный, веселый парень, которого знал Завьялов, зажигающий в ночных клубах? Перед Максимом сидел неудачник, лузер, свалившийся в штопор при попадании в грозовую передрягу. «В этом самолете летчики бросили штурвал», — мелькнуло в голове Завьялова. Еще немного и Стас мог бы заплакать.
Максим присел на стул, обеспокоенно заглянул в лицо приятеля.
— Нас кто сдал, Белорыбов или Лерка? Камо не говорил? — спросил он, хотя теперь, после случившегося, особого смысла такое выяснение не имело.
— Я думаю, это Сашка Белорыбов слил, Лерке незачем. А Сашка метил на мое место, я давно это просёк. Да и какая разница теперь? Нас кинули, понимаешь, Макс?
— Вот тебе и «битый пиксель»! Окей, давай, собирайся домой. Хватит пить! — сказал ему Завьялов.
Он посмотрел на часы, отмечая, что еще успевает встретиться с Катей — в Коломне он не назначил конкретного времени, думая, что управиться до вечера.
— Сейчас допью, и пойдем, — упрямо покачал головой Стас. Он потянулся за бутылкой, налил себе остатки виски. — Точно не будешь? А то у меня еще есть.
— Нет, я же тебе говорю, что за рулем.
— Хозяин — барин!
Стас опрокинул рюмку виски в себя. Его взгляд после выпитого поплыл еще больше.
«Придется тащить его на себе, — подумал Максим с недовольством, — и чего было так бухать? Знал же, чем всё может закончиться! Да…теперь надо искать новое место. Я тоже знал, чем рискую, когда согласился на его предложение».
— У меня сегодня депрессуха, — пьяно бормотал Стас, — если не трахну кого-нибудь, то крышу снесет. У тебя есть телки на примете?
— Нет! — уклончиво ответил Максим, хотя по старой памяти мог набрать несколько телефонов знакомых девушек. Но делать ему этого не хотелось, потому что возиться весь вечер со Стасом не входило в его планы.
— Сам найду!
Взяв в руки мобильник, Стас непослушными пальцами начал перебирать номера в адресной книге телефона. Сенсорный экран под его неуклюжими пальцами все время норовил показать что-то не то. Он возился долго и Макс начал терять терпение.
— Ага! — наконец произнес Стас, — есть здесь одна убогая, Машей зовут. Помнишь, я про неё говорил?
