— У вас прекрасная домработница, Михаил Петрович! — сказал кто-то из рабочих, когда Марина уже шла вниз. Благодаря открытым окнам все, что происходило в доме и возле него, было прекрасно слышно и в комнатах, и в кухне, и на лестницах.
— Спасибо, сам знаю, — ответил Волков. — Как, успеете доделать крышу за сегодня? Завтра мне на работу надо, встреч и дел гора, а тут такие напасти.
— Успеем, не беспокойтесь, еще пару мест осмотреть осталось. А потом мы к вашим соседям, у них там тоже крыша протекла. Да, давно таких гроз не было. Да и удивительно, обычно такие в июле, а тут…
Обедали хозяева на кухне. Марина готовила наспех. Она нервничала: накануне она твердо решила, что днем пройдет в кабинет Волкова, возьмет ключ и заглянет в сейф. Марина пообещала себе найти деньги, а далее действовать по обстоятельствам — либо устроить скандал и надавить на Михаила, чтобы он женился на ней. Либо банально сложить все в сумку, собрать свои вещи и сбежать. Был еще вариант инсценировать ограбление, но тогда понадобилось привлечь бы Вику, попросить ее приехать и забрать деньги, убедившись, что за ними никто не наблюдает. Все нарушила ночная гроза.
Волков ругал дождь, говорил, как он его ненавидит, ворчал, что у него срывается визит к партнерам и несколько клиентов были записаны именно на сегодня. Его жена жалела, что пропустила массаж и встречу с подругами, поход в бассейн и множество жизненно важных по ее мнению событий. А Марина ни о чем не жалела, думая, что она обязательно возьмет свое на следующий день, что она своего не упустит.
«Не бывает так, чтобы мне не везло два дня подряд. Первое, что сделаю, позвоню и Вике похвастаюсь. А то я в ее глазах и вправду стала какой-то неуверенной в себе и вообще неудачницей. Я сильная, пусть узнает и растрезвонит это всем!»
Марина оказалась права: ночью не произошло ничего примечательно. Во всяком случае, все спали, набегавшись за день, и даже если что-то и могло потревожить покой Волковых и самой Марины, оно прошло незамеченным.
Утро началось по расписанию — завтрак в восемь пятнадцать, сборы на работу Михаила, суета Екатерины с вещами, погодой и машиной, которая вдруг отказалась заводиться.
— Прекрати поднимать панику, — осадил ее Михаил. — Это непостижимо! Из всего делаешь событие. Это все от влаги. Нужно протереть контакты и все прекрасно заведется.
Марина с замиранием сердца следила из кухни за тем, что происходит в гараже, хотя ничего толком и не было видно. Наконец, открылись ворота, и Михаил выехал на машине жены к забору.
«Спокойно, главное ничего не упустить. Так, Екатерина уезжает. Часа три точно можно ни о чем не думать, она не вернется. А Михаил? Что-то он сегодня не торопится. Хотя, нет, пошел к гаражу с портфелем».
Он увидел, что Марина смотрит на него и, улыбнувшись, помахал рукой. Марина улыбнулась и тоже помахала. Улыбка эта была надменной, совсем не искренней. Но на расстоянии и из-за стекла Волков это, конечно же, понять не мог.
Еще пять минут — и Марина осталась в доме одна. От ощущения свободы она даже засмеялась, совсем негромко, но в просторной гостиной и в кухне прокатилось эхо.
Ею обуревало нетерпение. Взяв тряпку, она поднялась наверх. В спальне ее как обычно ждал пылесос — выставляя его на середину комнаты, Екатерина показывала, что неплохо бы и убраться. Таким экстравагантным, но банальным образом она еще и проверяла Марину, заходит ли она вообще в комнаты для того, чтобы убраться.
Дверь на балкон была распахнута, ветер покачивал занавески так, будто это совсем не ветер, а кто-то за ними скрывается. У Марины кольнуло сердце — а вдруг и вправду там кто-то есть. Нет, это всего лишь ветер. Кроме пустого графина и кактуса в пластиковом горшке за шторами нет ничего.
Войдя в кабинет, Марина сразу же подошла к столу и отыскала под письменным прибором ключ от сейфа. Она долго крутила его в руках — ключ был довольно необычной формы и больше был похож на длинный шуруп, к которому приделали несколько страз. Прежде, чем открыть дверцу сейфа, Марина вышла в коридор, осмотрелась, и даже еще раз заглянула в спальню. Никого.
Первая дверца не была заперта. Марина вставила ключ в замочную скважину второй и два раза его провернула. Дверь щелкнула и под тяжестью отворилась сама. Какие-то бумаги, свернутые в трубочку, папка с документами, еще одна.
— Денежки, где же вы? — спросила Марина сама у себя и сама же ответила. — Вот же вы!
Вдали, под бумагами, виднелся прозрачный пакет, в котором виднелись пачки купюр, упакованные настолько плотно, что полиэтилен натянулся до предела и кое-где порвался. Купюры были долларами. Марина держала в руках пакет и не верила своим глазам: это были деньги, огромные деньги, те, ради которых она изменила своим принципам и превратилась в домработницу, презренную тихоню, совсем незаметную и безымянную.
«Сколько здесь? Много, очень много! Вика права, хватит и на квартиру, и на все, чего хочется. Вот же проныра, обо всем знала с самого начала, знала, что у него есть деньги, а я до них доберусь. Соседи типа Ивана удивятся, как это мне удалось так быстро разбогатеть. Скажу, что заработала. Плевать, что они подумают. А, может, машину купить? Хорошую, дорогую. Водить научусь. Ладно, потом решим. Сначала спа-салон, себя в порядок привести после этой каторги. Все, ноги моей в этом доме больше не будет. Прощайте, Михаил Петрович, спасибо за все. Вы классный мужик, но деньги у меня уже есть, так что…»
Было тихо, но Марина почувствовала на себе чей-то взгляд — и обернулась. В дверях кабинета стоял Волков. Он смотрел на Марину удивленно — то на нее, то на деньги. Марина тоже опустила глаза и взглянула на сверток с купюрами, что держала в руках.
Волков не мог ничего сказать и сдвинуться с места он тоже не мог. По нему было видно, что в нем происходит внутренняя борьба: что-то говорит в нем в пользу того, чтобы дать волю эмоциям и устроить скандал, выкинуть Марину из дома. Но ему хочется во всем разобраться и все понять. Он такой человек — причины событий и явлений для него важнее, чем сами события и явления.
— Марина, — тихо произнес Волков и шагнул к ней. — Что это вы делаете? И, позвольте спросить, зачем?
— Я… — замялась Марина. — Простите меня, я тут убирала и заглянула туда, в сейф. Я видела, как вы его открывали, и тоже захотела посмотреть. А вы, вы ведь уехали на работу.
— Да какая работа! Я должен ехать на встречу, а утром об этом забыл и не надел костюм. Не помните случайно, где он может быть? Такой серый, и галстук красноватый был там же. Я давно его не надевал, жена его куда-то задевала.
Даже в такие минуты Волков думал о своей работе, о делах, о том, что вокруг может происходить все что угодно, но от этого его карьера и его клиенты не должны страдать. Спрашивая про костюм, он на мгновение забыл, что перед ним стоит его же домработница, которая только что в его отсутствие без зазрения совести собиралась его ограбить.
Марина не могла сдержать чувств. По ее щекам покатились слезы, крупные, они следовали одна за другой.
— Костюм, он там… — голос Марины срывался, она держала в руках сверток с деньгами, и он неожиданно показался настолько тяжелым, что оставалось только одно. — Костюм в спальне, в шкафу, я найду вам его сейчас.
Марина направилась к дверям, где стоял Волков и не нашла ничего лучшего, как вручить сверток с деньгами прямо ему в руки. Пройдя в спальню, она открыла шкаф с вещами и долго в нем копалась.
— Нашли? — спросил за ее спиной Волков.
Марина вздрогнула.
— Да, вот он. И, кажется, даже гладить не нужно, аккуратно висел.
— Спасибо, — пробурчал Михаил. — Марина, зачем вы все это устроили? Я же доверяю вам, знаю, что вы хороший человек…
Он снова называл ее на «вы», впрочем, это совершенно ничего не означало.
— Я хороший человек? Да вы что! Вы меня недооценили явно! Вы знаете, понимаете, зачем я все это затеяла? Неужели вас не смутило то, что я не домработница, никогда ею не была, и вообще никогда не работала? Неужели вас это не насторожило? Вы как будто тогда не обратили на это внимания! — Марина не могла держать себя в руках, ее руки дрожали, она чуть не уронила на пол костюм.
Волков взял костюм и, не обращая внимания на присутствие Марины, стал переодеваться. Он торопился на встречу — и для него не имело значения то, как он выглядит со стороны, он, во что бы то ни стало, должен был на нее попасть.
— Нет, Марина, я все заметил и понимал все риски, которые вытекают из моего согласия взять вас на работу. Но я решил дать вам шанс. Да и что скрывать, вы мне понравились. Вы очень красивая, Марина. Вы явно попали в жизни в трудную ситуацию, раз решились наняться домработницей.
Марина засмеялась. Это был смех сквозь слезы.
— Я? В трудную ситуацию? Вот смех-то! Нет, вы ничего не поняли и даже сейчас не понимаете. Меня интересуют только деньги…
