– Ты так думаешь?
– Я читал про такие случаи. Потом их сменят другие, а эти пойдут попрошайничать в метро. А кровь они еще могли пустить в мацу.
– У молдаван нет мацы.
– А что у них есть?
– Мамалыга.
– Ну, в мамалыгу, лаваш, какая разница? А потом разрубили ее мечами танто и съели.
– Мамалыгу режут ниткой.
– То простую, – со знанием дела возразил Коржик, – а эту нужно мечом, чтобы ритуал соблюсти.
Субботин не поверил и стал ходить на капельницы, которые они ему назначили.
Несколько дней в офисе только и разговоров было, что об общем плачевном состоянии здоровья клерков, о необходимости строжайшей диеты и неспешных прогулок на свежем воздухе. Тетки кинулись исправно посещать назначенные им капельницы, уколы и прогревания, из-за чего опаздывали на работу и неловко оправдывались. Но затем всем это надоело и лечение забросили. Все опять стали здоровыми.
– Зачем ты связалась с этим медцентром? – спросил Коржик потом у Ларисы.
– Приведи товарища – получи скидку, – ответила она фразой из рекламы.
Так он и думал. Могла бы и предупредить.
Кадровые агентства советовали искать работу всегда, даже если сейчас она у вас есть. Коржик так и поступил. Поняв, что фирма у Толяна столь же ненадежная, сколь и странная, он опять отправил резюме по нескольким агентствам. Пришло приглашение на собеседование от «крупной торговой сети „Северный пакгауз", о которой он никогда не слышал. Наверное, сеть была такой крупной, что он проскочил сквозь ее ячеи и не заметил.
Головной офис находился в Столешниковом переулке. Он несколько раз промахнулся мимо нужной двери, пока не увидел маленькую табличку из заплесневелой латуни. Ее заслоняли спинами вышедшие покурить клерки. Они почему-то жались на тесном крылечке, словно боялись сделать шаг в сторону. «Как замерзшие собачонки», – подумал Коржик.
По широкой лестнице он поднялся на второй этаж и толкнул высокую дверь, которая была ровесницей самого здания, то есть должна была помнить нашествие Наполеона. В большой приемной сидели восемь или десять секретарш и обзванивали то ли партнеров компании, то ли клиентов. Здесь же стояли диваны, какими их рисуют в иллюстрациях к «Мойдодыру».
Под ногами вставал дыбом почерневший паркет. Фирма явно не желала тратиться на ремонт офиса. Это наталкивало на размышления. В конторе работала одна молодежь неформального вида. Это наталкивало на другие размышления.
Коржику дали анкету и памятку соискателю с обычной туфтой про корпоративный дух и строгую дисциплину. Он сел на диван. Диван заскрипел. Коржик небрежно заполнил анкету и стал читать принесенный с собой деловой журнал. Иногда он ловил удивленные взгляды секретарш – соискателю полагалось ерзать на сиденье и провожать взглядом всех проходящих мимо, а он этого не делал.
Наконец, его позвали в кабинет и началось самое странное собеседование из всех, на которых он когда-либо бывал.
В дальнем углу большой комнаты сидел директор фирмы – грузный усатый мужик предпенсионного возраста. Одет он был в мешковатые джинсы и растянутый свитер. В ближнем углу сидела его кадровичка. Между ними стоял такой же кожаный старый диван, как и в приемной. На него и пригласили сесть Коржика и еще одну девушку, претендовавшую на совершенно другую должность. Собеседование проводилось с ними двумя ОДНОВРЕМЕННО. Выглядело это так:
– Ваше имя? (вопрос к Коржику)
– Фролов Сергей Иванович.
– Теперь ваше имя? (вопрос к девушке)
– Иванова Екатерина Михайловна.
– Ваше образование? (кивок Коржику)
– Торговый институт, факультет финансы и кредит, экономист.
– Ваше образование? (кивок девушке)
– Юридическая академия, адвокат.
Происходящее выглядело шизофренически и чем-то напоминало картину Босха «Корабль дураков». Как будто человек за столом запоминал ответы Коржика левым полушарием, а ответы девушки – правым. Или наоборот, как ему удобнее. Ему явно не хватало шутовского колпака с бубенцами. Коржику вспомнился фильм «Человек дождя», где тоже был похожий придурок, только он любил читать телефонные справочники и ловко умножал в уме семизначные цифры. Он не знал, что ему делать дальше – повеселиться от души или послать его в задницу. Но было лень тратить энергию как на то, так и на другое, поэтому он решил не делать ничего и продолжал терпеливо отвечать на вопросы.
Этот цирк продолжался минут сорок. Потом ему сказали обычное в таких случаях:
– Собеседование окончено. Мы свяжемся с вами, если решим, что вы нам подходите.
Через несколько дней они решили, что Коржик им подходит, и пригласили на еще одно собеседование. Ему нужно было приехать в другой офис, где и предстояло впоследствии работать. Этот офис находился почти на окраине.
И опять он долго не мог его найти, но уже по другой причине – офис размещался в кирпичном бараке на втором этаже. Сказать, что здесь никогда не делали ремонт, значило бы ничего не сказать. Офис был убит, как квартира алкоголика в третьем поколении. Под ногами дрейфовала сорвавшаяся со стяжки плитка. Краска на стенах отслоилась и висела экземными клочьями. Потолок доедал грибок. У стен стояла шеренга трехногих офисных стульев разного типа. Коржик выбрал наиболее устойчивый и присел в ожидании второго собеседования. Время шло, а оно все не начиналось. Он устал балансировать на стуле и встал, решив, что так будет безопаснее. В этой же комнате находилась застекленная витрина с образцами товаров, которыми торговала фирма – стиральные порошки, шампуни, памперсы, еще что-то. Клерчихи выписывали накладные экспедиторам и отмечали путевки шоферам. То и дело открывались двери других кабинетов. Коржик заглянул туда и увидел, что разруха там поменьше, но не намного. Наверняка, здесь были и тараканы. Он понял, что если перейдет в эту жопу, бросив работу на Тверской, то будет чувствовать себя засранцем.
Не дожидаясь собеседования, он встал и направился к выходу.
– Вы уходите? – вскинулась секретарша, возле которой стоял какой-то заскорузлый пацан, зашедший за бумагами.
– Сейчас вернусь, – соврал Коржик.
Он не вернулся. «Нельзя же быть такими жадными, – думал он на обратном пути. – Нефть дорожает, стабфонд пухнет, а вы стулья не можете купить. Не говоря уже о том, чтобы покрасить стены и постелить на пол линолеум».
Толянова контора на Тверской показалась ему просто дворцом. Здесь лежал ковролин и стены были из выкрашенных гипсокартонных плит. На несколько недель он потерял интерес к собеседованиям.
Коржик был так поражен собеседованием в офисе этой фирмы, что ночью ему приснился сон, как один клерк искал работу. Он долго ходил по разным рекрутинговым агентствам и наконец устроился в довольно странную контору. Внешне она была вполне обычной, а вот ее директор привлекал к себе внимание. Худой, бледный, он не ходил никуда и к нему никто не приходил. Сидел целыми днями в своем кабинете и только изредка говорил по телефону и при этом неприятно причмокивал. Никто не видел, чтобы он выходил обедать.
Про контору ходили дурные слухи – слишком уж часто менялись там сотрудники. Она постоянно мелькала в объявлениях – ей все время требовались новые люди. Наш клерк не очень охотно туда шел, но работа была нужна.
«Перекантуюсь какое-то время, – решил он, – а там найду что-нибудь получше».
Его приняли без разговоров. Сказали, что у него очень хороший послужной список и он им подходит. Других претендентов, у которых список был не такой хороший, тоже приняли. Взяли даже тех, у которых такого списка вообще не было, да по-русски они говорили с трудом или вообще не говорили. Это его удивило, но не насторожило. Какие могут быть претензии к временной работе?
Постепенно стал он замечать и другие странности. Почти все в конторе оказались новичками. Только директор, главный бухгалтер и охранники работали давно.
Все сотрудники спрашивали друг у друга, чем им предстоит заниматься, но никто им не объяснял. Только бухгалтерша молча раздала всем какие-то невнятные, но толстые инструкции и велела изучать.
Сотрудники, которые умели читать, углубились в чтение, а неграмотным инструкции заменили на варианты с картинками вроде комиксов. Неграмотные быстро справились со своими инструкциями и проводили дни за игрой в домино. Их приняли экономистами, но работы пока не было. Сказали, что надо подождать, пока на склад прибудет крупная партия товара. Потом они разом куда-то исчезли. На их места приняли других неграмотных экономистов, и они тоже углубились в изучение служебных комиксов.
Когда наш клерк закончил читать свою инструкцию, его вызвал бледный начальник и попросил, чтобы он составил письменное изложение прочитанного. Сказал, что ему очень важно знать, как клерк понимает свои должностные обязанности. И сделать это надо сегодня.
А близилось уже восемнадцать часов. Клерк спешно засел за работу. Все ушли, ушел и начальник, но сказал, что потом вернется и посмотрит его отчет.
