Хотя по каким причинам мы приглянулись ее мужу – вообще непонятно. Ну кто мы такие – неудачливая журналисточка, дорогая проститутка и никому не известная певица.
«Наверное, все остальные еще хуже были», – подумали мы.
Лично я с удовольствием и вовсе с Никой бы не общалась. По мне, так это пустая трата времени – сидеть напротив нее в каком-нибудь «Вог-кафе» и, украдкой кидая нетерпеливые взгляды на часы, выслушивать про новые Вероникины шмотки и то ли завидовать ей, то ли жалеть запертую в золотой клетке несчастную девицу.
Но в то же время я чувствую за нее некоторую ответственность – ведь если я пошлю ее туда, куда она заслуживает отправиться, то у бедной Ники вообще не останется подруг.
И вот очередным субботним утром мы с Альбиной и Танькой отважно несли свой крест – завтракали с Никой в «Марракеше».
Для каждой из нас троих этот завтрак был всего лишь незначительным пунктом в нескончаемой череде субботних дел. А вот Вероника воспринимала встречу эту как выход в свет, поэтому и оделась с отчаянием особы, которая засиделась дома. Белая с золотом юбка из последней коллекции «Унгаро», многослойная блуза, белые сапоги, волнистые волосы упрятаны под шелковую бандану, из-под которой сверкают серьги такого угрожающего размера, словно Ника собиралась петь в оперном театре партию Кармен и хотела, чтобы ее украшения были хорошо видны даже зрителям в бельэтаже.
На фоне ее тропической несуразности мы выглядели слегка увядшими розами. Альбина примчалась с хореографической репетиции – ее не первой свежести прическа была закреплена потрепанной резинкой. Татьяна не накрасилась, поскольку после завтрака собиралась на чистку лица. Ну а я… Я просто проспала, поэтому и выглядела как женщина, выскочившая из дома через семь с половиной минут после экспресс-чистки зубов.
И вот наша унылая троица уже битый час вкушала рахат-лукум ручного приготовления и выслушивала о том, как же все-таки сладка и насыщенна жизнь второй половины московского миллионера.
Вот что мы узнали из сбивчивого Вероникиного монолога:
Первое. Она попала на страничку светской хроники журнала «L’Officiel», где под ее крошечным фотопортретом поместили надпись: «Неизвестная в ультрамодном жакете».
Второе. Как же это круто – попасть в такой уважаемый журнал, но было бы, конечно, намного лучше, если бы никчемные журналистишки упомянули ее имя. Ведь она вполне могла бы стать звездой, если бы только захотела.
Третье. Найти порядочную горничную – жуткая проблема. Одни воруют косметику, другие плохо вытирают пыль, третьи считают, что являются представителями элитной профессии и должны получать как минимум две штуки баксов в месяц.
Четвертое. Зато в Москве открылось специальное ателье, где шьют одежду для прислуги. И Ника заказала там четыре платья в стиле средневековой Италии, так что теперь осталось только горничных подходящих нанять.
Пятое. Если у тебя нет денег и ты имела несчастье родиться женщиной, то тебе стоит повеситься, справив тридцатый день рождения. Потому что только жены миллионеров могут выглядеть молодо и достойно в нашем сумрачном мире, исполненном вредных выбросов в атмосферу, отрицательных эмоций и досадных калорий, которые так и хочется потреблять и потреблять.
Шестое. Вероника пользуется только кремом, приготовленным для нее вручную известным бельгийским косметологом. Крем неповторим, как ее ДНК, и стоит столько, что вместо него можно купить отечественный автомобиль.
Седьмое. Как же это сложно – быть такой красивой.
Восьмое. Как же это сложно – быть такой умной и оригинальной.
Девятое. Как же это сложно, когда все вокруг тебе завидуют.
Десятое. У Вероники появилась еще одна одобренная мужем подруга! И в отличие от некоторых она так любит Нику, что готова видеться с нею хоть каждый день.
И если все предыдущие новости из жизни зажравшейся блондинки мы выслушивали со скептическими ухмылками, но молча, то на последнюю отреагировали весьма живо. Появилась еще одна подружка – ну надо же! Значит, теперь можно реже видеться с этой идиоткой и притом не быть замученными угрызениями совести.
– И кто же она? – спросила Аля. – Расскажи!
– О, это такая потрясающая девушка, – закатила глаза Ника, – она, конечно, не красавица, но зато такая добрая. Ведь это так сложно, когда у тебя есть красивая подруга.
– Постой, но ты только что сказала, что она не красавица, – возразила Татьяна.
– Я имею в виду себя, – раздраженно пояснила Вероника. – И она очень веселая. Мы постоянно ходим на какие-то тусовки, презентации, в ночные клубы.
– И тебя отпускает муж? – не поверила я.
Помнится, года два назад, когда Ника еще только была счастливой невестой, предвкушающей, как здорово она будет растрачивать капиталы муженька, последний выбил ей зуб за то, что она потащилась в «Ферст» с каким-то своим приятелем-манекенщиком. Вероника тогда завывала, клялась убить мерзавца, а потом самой выпрыгнуть из окна. В итоге суровый жених оплатил ей коронку, и эта история замялась сама собою.
– С ней – да! – гордо объявила Вероника. – Он говорит, что она надежная. А какая у нее веселая жизнь!
– И чем же она занимается? – немного ревниво поинтересовалась Альбина.
– Так, ничем, деньги тратит, – пожала плечами Ника, как будто бы такое положение дел было чем-то само собой разумеющимся.
– Чьи? – сузив глаза, спросила Танька, на которую сообщения об очередной удачно пристроившейся содержанке действовали раздражающе.
– У нее был богатющий муж, генеральный директор рекламного агентства, – охотно объяснила Ника, – а потом они развелись, и вот теперь Варя живет одна.
– Варя? – насторожилась я. – Бывшая жена директора рекламного агентства?
– Это что, твоя Варька, что ли? – хмыкнула Татьяна. – Надо же, как тесен мир.
Знала бы она тогда, насколько права оказалась.
– Вы ее тоже знаете? – округлила голубые глаза Вероника.
– Вроде того. Мы вместе работали когда-то и теперь иногда общаемся.
– Ну тогда вы в курсе насчет ее очередной забавы, – хлопнула в ладоши Ника. – Смешно придумано, да? И какие же все-таки бабы дуры!
– Ты о чем? – подозрительно спросила я.
– Ну как же. О Кольке ее, о чем же еще. И о том, как она ему нервы треплет и как они на пару развлекаются! То есть развлекается, конечно, Варька, а Коля – это вроде как ее невинная жертва. Но со стороны все это выглядит уморительно. – Вероника не могла сдержать смех. Смеялась она некрасиво.
– Прости, но я не в курсе, – нахмурилась я. И только тогда поняла, что почти ничего не знаю о личной жизни Варвары. Пусть ее общение всегда было для меня обременительным, но все равно получилось так, что в последнее время мы встречались довольно часто, а я знала о ней только то, что она спит с Люсиком и очень этим обстоятельством довольна. Хотя влюбленной Варвара не выглядела, это точно. Почему-то я не удосужилась спросить – а из-за чего, собственно, она рассталась с мужем и, вообще, что творится у нее на сердце.
– Тогда сейчас расскажу. – Красивые ноздри Вероники хищно раздувались. Она была горда тем, что является носительницей такой важной эксклюзивной сплетни и что все окружающие теперь заглядывают ей в рот и ждут, когда же она соблаговолит излить на них лавину своего красноречия.
История, рассказанная Никой, была банальна до безобразия.
Наша общая подруга Варвара всю жизнь мечтала облегчить свое существование с помощью чьего-нибудь щедрого кошелька. И, заполучив в свои сети моего бывшего начальника, генерального директора рекламного агентства, она ненадолго расслабилась и приготовилась с головой окунуться в блаженство оплаченной супругом праздности. Варя гуляла на всю катушку – ее день начинался с визита массажистки и маникюрши, потом она ехала завтракать в ресторан, потом ходила по магазинам, потом заруливала на какую-нибудь выставку, потом обедала с подружками, зависть которых была ей как бальзам на сердце. Вечера были отведены общению с супругом, который души в ней не чаял, был искренне влюблен, наслаждался ее обществом и собирался иметь от нее как минимум троих детей. Будущее Вари было ясным, прозрачным и явно благополучным.
Одна проблема – сначала она думала, что бездонный кошелек рекламного магната хоть немножко сгладит тот факт, что сам он толст, лыс и в целом напоминает мультипликационного хряка. Как говорится: стерпится – слюбится. Но ничего подобного не произошло. Супруг был противен ей до тошноты и с течением времени не начал вызывать у нее никаких иных чувств.
Что ей оставалось делать? Вариантов было два – либо послать нелюбимого мужа ко всем чертям и зажить припеваючи (но без мелких дамских радостей типа покупки трех шуб сразу), либо смириться с его лишним весом, громкой отрыжкой и противной потливостью и наслаждаться материальной стороной дела.
Варя выбрала третье – завела себе любовника. Молодого, красивого и небогатого.
