– Ну, Антоху ты знаешь, он же гений! – разворачиваю Антона обратно. – В общем, все очень модные, драма с элементами триллера, безумная любовь, немного геев, но все в тренде, будь спок, с хеппи-эндом. Я играю любовника главной героини. Слегка, в эпизоде. Не в этом суть. И все, представляешь, в каждой барной сцене (а там почти все сцены барные), все литрами жрут «Johnie Walker», круто, да?
– Ага. – Семиз делает глоток и показывает на барную стойку, уставленную бутылками Dewars. – Как бы...
– Ну, то есть... – я осознаю всю катастрофичность ошибки, вскакиваю, обнимаю его за плечи, – то есть все пьют Dewars, а в последней сцене... короче, бутылку «Джонни Уокера» засовывают в задницу главному отрицательному персонажу... полному пидару...
– Не канает. – Семиз качает головой.
– Засовывают и разбивают! А потом главный герой говорит таким голосом, знаешь, как у Джонни Деппа в «Суинни Тодде»: «самое подходящее место для этого пойла».
– Короче, Андрюх, ну тебя с твоим гомо-трешем. Я вам лучше пару ящиков на съемки пришлю, ладно? – Он протягивает мне руку. – Пойду я...
– Окей, заметано! – Я разочарованно хлопаю его по ладони. – Увидимся и все такое.
Сажусь обратно, стучу Антона указательным пальцем по затылку:
– Все зашибись со спонсорами, чувачок!
– В смысле?
– Только что договорился с Семизом на продактплейсмент. – Я закуриваю и разваливаюсь на диване. – Тысяч двести, не меньше.
– А он рулит этими темами? – Антон вырывает у меня сигарету, затягивается. – Какого черта ты нас не познакомил?
– Ты же с телочками общался. – Я отворачиваюсь.
– А как у тебя получилось-то, расскажи!
– Этому невозможно научить, старичок. Снимай кино, пиши сценарии, но серьезные разговоры... – беру у него сигарету, – ты же понимаешь... Короче, заряди клерков на канале, пусть готовят презентацию.
– Постой, а...
– Потом, – перебиваю я, увидев Наташу. – Пришла...
– Где, где? – Антон оборачивается.
– Брюнетка в платье Missoni. Спокойно, – хлопаю его по колену, – разыгрываем интеллектуальный базар, внимания не обращаем: она опоздала на час.
Краем глаза слежу за ней, отмечая мужчин, с которыми она здоровается больше десяти секунд. Как снайпер. Наконец она поравнялась с нашим диваном, протягиваю руку, ловлю ее за кисть:
– Привет!
– Привет, – улыбается она и собирается наклониться, а я привстаю с дивана, чтобы поцеловать ее в губы, но в последний момент она выпрямляется и посылает мне воздушный поцелуй.
– Стесняешься высшего общества? – с обидой говорю я, и тут же, не давая ей ответить: – Это мой лучший друг, Антон, познакомься.
– Антон. – Он встает, они расцеловываются в щеки.
– Погоди, я сейчас тоже встану, а то мы сегодня еще не целовались, – говорю с акцентом на еще.
Встаю, картинно расставляю руки для объятий.
– Как тебе идет этот свитер! – Она обнимается со мной, шепчет на ухо: – Тебе непременно нужно всем показать, что переспал со мной, да?
– Ты меня стесняешься?
– Хочешь, я встану на стул и громко скажу: «Да, мы вчера трахались. Два раза. Он был неплох». Так?
– Это уж тебе решать, «неплох» или «безумно хорош». Смотря как...
– Вы отлипнете друг от друга? – слышу голос Антона сзади и понимаю, что мы стоим, обнявшись, уже больше минуты. Ловлю на себе взгляды окружающих. – Давайте выпьем!
– С удовольствием, – после некоторой паузы отвечает Наташа, садясь на диван. – Весь день об этом мечтала. Тут у вас не занято? Скоро моя подруга приедет.
– Тогда свободно вдвойне. – Антон прицеливается двумя пальцами. – Мартини?
– Виски. Со льдом, – отвечает она и достает сигарету.
– «Охуительная», – одними губами говорит Антон из-за ее спины и уносится к бару.
– Доволен? – прикуривает сама, отвернувшись от моей зажигалки. – Потешил свое самолюбие, мальчикзвезда?
– Я не тешил, я хвастался. – Настроение стремительно портится. – У меня не так много достоинств. Ты могла бы быть самым большим... если бы захотела...
– Я еще не настолько пьяна, чтобы принимать стратегические решения.
– Ставь прямо на стол! – командует Антон официанту с подносом в руках. На подносе четыре мохито, четыре порции виски, кола и стаканы со льдом. – Давайте диваны сдвинем, а то мои девушки заскучают!
Мы нехотя поднимаемся, и я помогаю Антону сдвинуть диваны буквой «Г», чтобы стол оказался посередине. Девушки поочередно знакомятся с Наташей, бросая на нее оценивающие взгляды, потом все чокаются, и разговор возвращается к обсуждению «Бесславных ублюдков».
– Представляешь? – Антон указывает стаканом в мою сторону. – Не ест, не пьет, друзей бросил. Только курит и говорит о тебе.
– Бедные мальчики, как же вы без него? – Наташа лучезарно улыбается.
– И мне подумалось, что убьет нас скорее: страсть или сигареты?
– Скорее наша обворожительность. – Она делает глоток, запускает свои длинные пальцы в стакан со льдом и выуживает два кубика. – Мы безнадежно милы, кто здесь заплатит за нас?
– Как обычно, спонсоры. – Я делаю вид, что отворачиваюсь ко входу, кладу руку на спинку дивана позади Наташи и аккуратно провожу пальцем по ее спине. Она подсаживается ближе, ликвидируя расстояние между нами.
– А вы друзья детства?
– Скорее юности. Детства моего чистые глазенки были выцарапаны продюсерами и беспорядочными связями, так что я застал Миркина уже юношей.
– Его к нам в клетке с апельсинами привезли, как Чебурашку, – парирую я.
Антон наклоняется и говорит ей что-то на ухо, Наташа смеется и смотрит на меня, Антон продолжает болтовню, а я довольно улыбаюсь, пью виски и смотрю по сторонам. Диджей прибавляет звук и лофт заполняет пронзительный рифф «Nevermind» Nirvana. Я понемногу начинаю ощущать себя в привычной среде. И какаято девушка замечает, что «Тарантино опять всех убрал», а я говорю «вряд ли», но меня совершенно не слышно, и ей приходится перегнуться через стол, чтобы переспросить, впрочем, ответа с моей стороны не последует. И со всех сторон слышится «ты бы знала, как мы сюда попали», или «в “Подиум” я больше ни ногой», или «он мне сегодня приснился», или даже «инфернальный мудак». И разговор заходит в ту стадию, в которой непонятно, где чьи реплики, а Антон наглухо прилип к Наташе, что уже вызывает во мне дикую ревность. Я незаметно показываю ему кулак и говорю одними губами: «Какая ты сука!» – и тогда он поднимает руки вверх и отсаживается, громко заявляя:
– Главное в «Бесславных ублюдках» – это диалоги, девочки! – Он залпом опрокидывает стакан и укоризненно смотрит на девушек. – Но вы их не оценили, так как наверняка смотрели фильм с переводом.
– А ты как думаешь? – спрашивает меня соседка.
– Как-то сложно все, – пожимаю плечами я.
– Вообще-то да, – отвечает она.
Я поворачиваю голову и практически прислоняюсь к щеке Наташи:
– Тебе скучно?
– Нет, все вполне даже ничего.
– Поедем отсюда ко мне? Сейчас.
– Мне нужно подружку дождаться.
– Дождешься и поедем.
– Ты хочешь ее с собой взять, извращенец? – Она дотрагивается кончиком пальца до моего носа. – Забудь об этом.
– Я, конечно, джентльмен, но если ты против, – смотрю на нее через стакан виски, – можем обсудить как опцию, в будущем.
– У нас есть будущее? – Она берет мой бокал и отпивает.
– Я полагаю, что...
– Звездам кино от скромных тружеников полей! – звучит справа.
Мы поворачиваем головы и видим трех мужиков чуть за сорок в унылых двойках, и двух подруг того же возраста. Антон встает, обнимается с двумя мужиками, целуется с дамами.
– О, тут еще и звезды телевидения! – Чувак с седыми висками и игривым платком в нагрудном кармане шутливо кланяется мне. – Антон, ты бы нас познакомил, я дочери расскажу, она фанатка Миркина. Я Паша.
Наташа с любопытством наблюдает за моей реакцией.
– Андрей. – Я встаю, жму руку ему и товарищам, представившимся Сашей и Вагизом, потом галантно касаюсь рук их спутниц.
– Таня, – жмет мою руку погрузневшая блондинка в изумрудном платье и обвесе из драгоценностей.
– Лариса, – чуть задерживает мою руку и расплывается в улыбке худощавая брюнетка в сильно декольтированном платье.
«Вещь не новая, но хорошая», – отмечаю про себя.
– Для нас местечко найдется? – интересуется Паша.
– Может, на террасу выйдем? – предлагает Антон.
– Реально, тут так душно!
– Надо развеяться.
– Антош, а ты нам еще мохито закажешь? – говорят девушки томными голосами и дружно вскакивают, кокетливо оправляя наряды.
Я подаю руку Наташе, помогая подняться с дивана, но в этот момент у нее звонит телефон, она отвечает, поворачивает голову налево, встает и машет кому-то рукой.
– Подруга приехала?
