— Я предлагаю в память о Мириам выпить по бокалу шампанского и чем-нибудь перекусить, — сказала Сильви. — Я вам расскажу подробнее, как мы встретились и чем занимались. Мы были знакомы всего несколько месяцев, но есть воспоминания, которые остаются с тобой навсегда. А вы мне расскажете, как вы жили вдвоем, о ваших детях. Я хочу знать больше о своей подруге.
Прошло больше часа, прежде чем Артур зашел за Люси в кафе.
— Я уже думала, что ты решил там заночевать, — со смехом сказала она.
Артур взглянул на часы.
— Черт, я не думал, что столько времени прошло. Ты все это время была здесь?
— Мне здесь нравится. А Энтони ничего кроме «Старбакса» не признавал.
— Мадам? — Рядом возник официант, одетый в черные брюки и рубашку, с небрежно повязанным вокруг пояса передником в бело-голубую полоску. У него был нос с горбинкой, как у героев немого кино двадцатых годов.
— Еще один кофе со сливками, пожалуйста, — попросила Люси.
— Месье?
Артур растерялся.
— Может быть, кофе? Что-нибудь поесть?
— Кофе, да. Это то, что надо. — Артур повернулся к дочери: — Ты голодна?
Люси похлопала рукой по животу:
— Я съела два круассана с шоколадом, мне нужна передышка. Но этот французский луковый суп выглядит восхитительно. Мимо меня тут пронесли пару тарелок.
— Вот его я и возьму.
Официант кивнул и удалился.
Артур положил салфетку на колени.
— Сильви подтвердила, что это она купила и прислала золотой наперсток. Твоя мать жила здесь какое-то время.
— Она жила в Париже и никогда потом нам об этом не рассказывала. Ты понимаешь почему?
Артур отрицательно покачал головой:
— Но теперь я знаю историю еще одного шарма.
Через несколько минут принесли кофе и заказанный Артуром луковый суп.
— Мне кажется, ты понравилась официанту, — дуя на полную ложку, сообщил Артур Люси. — Я видел с улицы, как он на тебя смотрел.
— Он просто ждет хороших чаевых, — ответила та, краснея.
— Не похоже.
— Не понимаю, зачем ему смотреть на меня.
Артур взглянул на Люси. Дочь выглядела отлично, и легкий загар ей был к лицу, и даже веснушки. С лица у Люси будто сдернули какую-то пелену, и вместе с ней — печаль и усталость. Артур хотел сказать об этом Люси, но не знал как. Вместо этого он снова заглянул в миску.
— Суп действительно очень вкусный, — констатировал он. — Не понимаю, как у них лук получается таким нежным.
Они сидели молча, пока Артур доедал суп. Люси взяла с соседнего стола газету, оставленную стариком с черным пуделем на поводке, и стала ее рассматривать.
Артур наклонил миску, чтобы зачерпнуть ложкой остатки супа. Вкусная еда, пробивающееся сквозь ветки деревьев солнце, — все это действовало на него умиротворяюще. Он расправил плечи. За время этой поездки с Люси у него было время обдумать события последних двух недель. Он посмотрел на бутик на противоположной стороне улицы.
— Ты знаешь, я вот езжу и встречаюсь с людьми, которые знали Мириам. И я понял: наши слова и поступки — это то, что от нас остается. Мамы с нами больше нет, но в сердцах и в памяти у людей она живет.
— Это очень верно.
— Не уверен, что обо мне будут так же хорошо вспоминать.
— Не говори глупости, папа.
— Это не глупости. Чем больше я узнаю о том, какой удивительной жизнью жила твоя мама до меня, тем больше понимаю, что сам-то я жил скучно, не путешествовал, ни с кем не встречался, никакого следа не оставил.
— Но ты этим занимаешься сейчас. Еще есть время.
Артур пожал плечами.
Люси покачала головой:
— Ты просто расчувствовался, папа. Это непростое путешествие, да еще ты столько нового узнаёшь про маму… Но поверь мне, из моей жизни ты никуда не денешься. И для меня ты всегда будешь удивительным человеком.
Артур кивнул, благодарный дочери за добрые слова.
— Спасибо. — Он чувствовал, что должен что-то сказать в ответ. Он хотел бы признаться Люси, как он любит ее — с той самой минуты, как она появилась на свет. Мириам это давалось легко. Но Артур так не умел. Когда маленькая Люси засыпала, он мог поцеловать ее в лоб и прошептать «Я люблю тебя», но сейчас, при людях, в кафе он ничего толком не мог сказать в ответ. — Я… э-э… тоже.
— Ох, папа. — Люси внезапно обняла отца.
— Люси, что с тобой? Ничего не случилось?
Люси шмыгнула носом.
— Просто скучаю по маме, вот и все. Как жаль, что ее сейчас нет с нами.
— Я знаю. — Артур погладил дочь по спине, не зная, какие слова тут могут помочь. Люси первой разомкнула объятия и начала рыться в своей сумочке в поисках носового платка.
— Мадам? — Официант вновь появился у их столика. Он удивленно поднял бровь: — Все в порядке? — Официант искоса взглянул на Артура, как будто заподозрив, что это он огорчил свою молодую спутницу.
— Да. Со мной все в порядке. Это мой отец. И мы счастливы.
— Вы счастливы?
— Да. Очень. Спасибо, что беспокоитесь. Мне просто нужна салфетка, — сказала Люси.
Официант исчез и сразу же вернулся с упаковкой салфеток:
— Прошу.
— Мерси, вы очень любезны.
— Клод, — представился официант. — Меня зовут Клод.
— Я плачу, — решительно сказала Люси, вытерев глаза и высморкавшись. — Это мои деньги, и я их трачу как хочу. Ты не забыл?
— Да, дорогая. — Артур улыбнулся, почувствовав себя подкаблучником.
Он отправился в туалет, а выйдя оттуда, увидел, что Клод разговаривает с его дочерью. Он держал под мышкой поднос, а Люси улыбалась и крутила между пальцами прядь волос. Артур нагнулся и перезавязал шнурки, а когда, поднявшись, обнаружил, что эти двое продолжают разговаривать, принялся пересчитывать деньги в бумажнике. Когда Клод отошел от столика, Артур вернулся на место.
— Все в порядке? — спросил он.
— Да. Все хорошо, — ответила Люси. Щеки ее раскраснелись.
— Я видел, как ты разговаривала с официантом.
— А, ну да. Он… э-э… — Она откашлялась. — Он пригласил меня прогуляться с ним сегодня вечером. Это было несколько неожиданно.
— Вот так совпадение. А меня пригласила на ужин Сильви.
Отец и дочь поглядели друг на друга и расхохотались.
— Надеюсь, ты согласилась, — сказал Артур.
Парижский шик
Артур намылил подбородок и взялся за бритву. Он внимательно изучал свое отражение в зеркале ванной гостиничного номера. Прихорашиваться было непривычно. В пятницу вечером в Париже ему предстоял ужин с незнакомкой. Удивительно, что у такой эффектной женщины, как Сильви, не было на это время других планов.
В пальцах было какое-то странное покалывание. Артур не хотел об этом думать, чтобы не начать себя отговаривать. В пятницу вечером они с Мириам обычно усаживались перед телевизором, пили чай и ели чипсы. Но, сказал себе Артур, он встречается с Сильви для того, чтобы вспомнить и поговорить о Мириам. Надо идти. Артур не желал прятаться от прошлого.
Он старался не волноваться и не думать, что они будут заказывать. Во всех французских ресторанах подают лягушачьи лапки и все готовят с чесноком или бывают исключения? Он надеялся на второе. На секунду ему ужасно захотелось какого-нибудь пирога в исполнении Бернадетт. Он соскучился по ее стряпне, и по ее обществу тоже. Хорошо бы встреча с Сильви прошла без потрясений.
Выйдя из кафе рядом с бутиком Сильви, Артур и Люси отправились по магазинам. Он редко делал это вместе с Мириам. А когда такое случалось, Артур большую часть слонялся у примерочных кабинок, поглядывая на часы. Когда одежду покупали Артуру, Мириам просто прикладывала к нему рубашки и брюки и либо клала их в корзинку, одобрительно кивнув, либо вешала обратно. Затем эти вещи волшебным образом появлялись у него в шкафу. Точно так же, когда у кого-то из родственников случался день рождения или наступало Рождество, на кухонном столе сам собой возникал со вкусом подобранный, нарядно упакованный и перевязанный бантиком подарок с надписью «От Артура и Мириам». Собственно говоря, Артуру и самому было бы интересно походить по магазину и выбрать для родных что-то симпатичное, но покупка подарков была прерогативой Мириам. Она это умела и любила.
