Прежде чем зайти в подъезд, я достал видеокамеру и секунд двадцать поснимал здание сверху вниз и слева направо. Я впервые взял в руки камеру, но, похоже, обращаться с ней было не сложно. Не знаю, зачем я снимал. Отчасти, чтобы взять себя в руки, а еще я подумал, что отцу наверное, будет приятно увидеть эти кадры, когда мы встретимся в следующий раз (впрочем, кто знает, когда состоится эта встреча). Во всяком случае, для рекламного видео «Зубных щеток Геста» моя съемка вряд ли годилась. Сунув камеру в бардачок, я запер машину.
Странно, но, когда я вспоминаю то утро, мне кажется, что я шагал по асфальту к башне в полной тишине. Хотя известно, что полной тишины в наше время не существует. Не в Англии, по крайней мере. Наверняка на Восточной авеню грохотали машины, и где-то в отдалении выли полицейские сирены, а в коляске в соседнем переулке плакал ребенок, но я ничего такого не помню. Только тишину. Только таинственность этого места.
Поднявшись на лифте на четвертый этаж, я двинул по сумрачному пустынному коридору с блестящим линолеумом и угрюмыми темно-коричневыми стенами. Маленькие окошки по торцам коридора едва пропускали серенький утренний свет, два слабых свечения справа и слева от меня. К квартире отца я чуть ли не подкрадывался, ступая так тихо, что сам не слышал звука своих шагов. Достал ключи, полученные от мистера Бирна, и попытался всунуть один из них в замок, который в темноте я еле нашел. Ключ не подходил. Следующий тоже не подошел. Я перепробовал все ключи в связке. Два вообще нельзя было просунуть в замок, а третий — если поднажать — влезал, но отказывался поворачиваться.
Я вспомнил, что сказала миссис Бирн, когда мы прощались накануне вечером, мол, мне дали не те ключи. Тогда я не обратил внимания на ее слова, решив, что старушка заговаривается, но, очевидно, она была совершенно права.
— Черт! — вслух выругался я и опять начал пробовать ключи.
Бесполезно — как бы сильно я ни давил и ни дергал, замок не поддавался. Минуты через три я понял, что продолжать не имеет смысла. Выдернул ключ из упрямого замка и со злости швырнул связку на пол.
— Черт! — повторил я.
Ну почему все, что бы я ни делал, — если в этом замешан мой отец, — все непременно заканчивается разочарованием и злостью? Я ударил по двери его квартиры с такой силой, что ушиб кулак, а потом, стоя во тьме коридора, задумался, куда бы мне теперь податься. Просто взять и уйти, сесть в машину и двинуть дальше на север? Нет, это было бы слишком просто… и неинтересно.
И тут мне вспомнилось кое-что еще, о чем упоминала миссис Бирн, — у соседки по имени мисс Эрит, проживающей в квартире напротив, имеются запасные ключи. Хм, стоило проверить эту информацию.
В квартиру напротив я позвонил не сразу. А если там никого, размышлял я, что тогда? Ну, значит, на этом и закончим. Но нет — из-за двери донеслись голоса. Мужской и женский.
Быстро, прежде чем успел сказать себе, что поступаю глупо, я позвонил. И в тот же миг пожалел об этом, но теперь назад дороги не было. Я услышал, как кто-то приближается к двери.
А когда дверь открыли, я очутился лицом к лицу с невысоким мужчиной лет семидесяти, пакистанцем по национальности.
— Да? — Он вопросительно смотрел на меня.
— Прощу прощения… я, наверное, не туда попал.
— А кто вам нужен?
— Мисс Эрит.
— Вы попали куда надо. Входите.
Я последовал за ним через тесную прихожую в светлую, хотя и маленькую гостиную, уставленную всякой всячиной. Три книжных шкафа красного дерева буквально распирало от старых книг в твердых переплетах и небольшого количества потрепанных изданий в мягких обложках; антикварная стереосистема (1970-х годов, по моим прикидкам, а может, и 1960-х), а вокруг ряды виниловых пластинок и стопки кассет (никаких дисков); по меньшей мере десяток растений в горшках, а также изрядное количество картин на стенах, и во многих из них даже я без труда опознал репродукции старинных шедевров. Посреди комнаты друг против друга стояли два кресла, и в одном из них сидела пожилая женщина, очевидно мисс Эрит. Судя по ее виду, она была лет на десять старше мужчины, открывшего дверь, но живой блеск в глазах противоречил впечатлению физической немощи. Одета она была в коричневые брюки и темно-синий кардиган поверх блузки, однако левый рукав был закатан; я взглянул на прибор, лежавший на столике рядом с ней, — ей явно собирались измерить давление.
Увидев меня, она вздрогнула от изумления и попыталась вскочить на ноги:
— Боже милостивый… Гарольд!
— Не вставайте, — удержал я мисс Эрит. — И я не Гарольд. Меня зовут Макс.
Она пристально вглядывалась в меня.
— Слава богу, — произнесла она наконец. — А то я уже решила, что схожу с ума. Очень уж вы на него похожи.
— Я его сын.
— Сын? — Она окинула меня взглядом с головы до ног, словно это сообщение делало мое внезапное появление еще более странным. Или, возможно, прежде она обо мне никогда не слыхивала? — Что ж… — пробормотала она себе под нос, — сын так сын. Надо же… Как, вы сказали, ваше имя? Макс?
— Да.
— Вы ведь один пришли, без отца?
— Один.
— А он еще жив?
— Да, жив. И прекрасно себя чувствует. — Мои слова произвели неожиданный эффект: мисс Эрит надолго замолчала. И, чтобы заполнить паузу, я сказал: — Просто я проезжал мимо и подумал… в общем, подумал, что пора бы заглянуть в отцовскую квартиру, проверить, как там. (Она все еще не отвечала.) — Я еду в Шотландию. На Шетландские острова.
Тут на авансцену вышел приятель мисс Эрит, протянув мне руку:
— Позвольте представиться. Доктор Хамид.
— Рад познакомиться, доктор, — потряс я его руку. — Максвелл Сим.
— А как я рад, Максвелл. Прошу, зовите меня Мумтаз. Ты позволишь заварить чая для твоего гостя, а, Маргарет?
— Да, конечно. Конечно. — Мисс Эрит медленно выныривала из задумчивости, в которую ее повергло мое присутствие. — Ох, и куда подевались мои хорошие манеры? Присаживайтесь, пожалуйста, и выпейте чаю. Вы ведь не откажетесь от чая?
— Спасибо, выпью с удовольствием. Но разве вам не надо сначала… — я указал на тонометр.
— О, это может подождать. Ради такого случая.
— Отлично, — кивнул Мумтаз. — Иду ставить чайник.
Когда он удалился, мисс Эрит пояснила:
— Мумтаз был моим лечащим врачом, пока не вышел на пенсию. Но он по-прежнему наведывается ко мне примерно раз в две недели, исключительно по собственной инициативе. Быстренько проводит медосмотр, а потом мы едем куда-нибудь обедать. Очень мило с его стороны, правда?
— Да, очень.
— Если бы на свете было побольше таких, как он, мы бы не оказались там, где мы есть.
Я не совсем понял, что она имеет в виду, и предпочел не реагировать.
— Я не видела вашего отца двадцать с лишним лет, — продолжала мисс Эрит. — С 1987-го, когда он уехал. Он прожил здесь всего около года. Только я обрадовалась, что у меня появился такой замечательный сосед, как он свалил в Австралию, даже не помахав на прощанье.
— Для меня его отъезд тоже стал в некотором роде сюрпризом, — поддакнул я.
— Ну, не сказать чтобы я сильно удивилась. Во всяком случае, если подумать, в этом не было ничего удивительного. Мне всегда казалось, что зря он после смерти жены вернулся сюда, в свой родной город, когда, по-хорошему, ему следовало начать все заново. И однако его отъезд меня очень расстроил. С ним было интересно, а чем-чем, но интересным общением мы здесь не избалованы, уж поверьте. Он так и не написал мне. И не позвонил. Как в воду канул, дуралей несчастный. Сколько ему сейчас? Семьдесят с лишком? И он все еще в хорошей форме?
— Да. Я виделся с ним в Сиднее месяц назад. Тогда-то он и попросил меня заехать сюда. Посмотреть, все ли в порядке, и забрать… кое-какие вещи. Но беда в том, что я не могу попасть в квартиру. По-моему, мне дали не те ключи.
— Не волнуйтесь, у меня есть ключи. Я захожу туда иногда, забираю почту. Знаете, с его стороны весьма безответственно оставлять квартиру пустой на столь долгий срок. В ней могли поселиться какие-нибудь бродяги. А впрочем, пусть бы и поселились. Тогда бы я настучала на него в ассоциацию собственников жилья.
В этот момент вернулся Мумтаз с подносом, нагруженным чашками, блюдцами и тарелкой с печеньем. Я взял в углу стул и придвинул его к столу, а Мумтаза усадил в кресло, где он, видимо, сидел до моего прихода.
— Ты ведь не был знаком с мистером Симом? — спросила его мисс Эрит.
— Не имел удовольствия, — ответил доктор. — Я здесь появился немного позже.
— Макс приехал, чтобы взять кое-что из его вещей. Хотя ума не приложу, что там можно взять, квартира почти голая.
— Речь шла о каких-то открытках, — сказал я.
— А-а! Ну разумеется! Они все у меня, если только за последние три недели не принесли еще.
Мисс Эрит начала подниматься с кресла, и это давалось ей нелегко. Мумтаз попытался ее остановить:
