Мне вот тоже почему-то кажется, что нет.
И приезжает в город, простите, Киев, глава самой демократичной демократии в мире, и говорит: да херня все это ваше большинство. Зато посмотрите, какая замечательная тенденция.
Если б он знал слово «тренд», он бы, наверное, и его попытался выговорить, ага.
И глава тоже демократичной демократии со столицей в том самом городе Киеве с ним более чем охотно соглашается. Замечательная, говорит, тенденция, а мы даже еще и работать не начинали.
Угу.
Знаете, господа, если два этих добрых, высокоинтеллектуальных лица и есть воплощение этой самой демократии, то можно я в сторонке постою? Потому как любить это может, по моему скромному мнению, только уж совсем законченный извращенец, извините меня, пожалуйста.
Знаете, у меня на фирме тоже один такой менеджер был: у него по подразделению убытки с неизбежной постоянностью, зато, видите ли, – тренд положительный. Уволил я его, простите, на хрен.
О чем до сих пор – ну ни капельки не жалею.
…Ну да хватит уж, наверное, про извращения.
К демократии – не как к «духовной ценности», а как к управленческой системе, все-таки необходимо относиться со всей присущей этому делу серьезностью. Потому что у управленческой системы есть только один критерий оценки – ее эффективность.
Возникают, конечно, кой-какие вопросы, но пока эта система, с разной степенью эффективности, – работает. К примеру, на уровне муниципального самоуправления на все том же «вечногниющем Западе» она работает так здорово, как нам с вами и не снилось.
Не могу, конечно, сказать, что как швейцарский часовой механизм, но все, извините, познается в сравнении. И здесь не надо мудрствовать лукаво, а достаточно заехать в какую-нибудь бельгийскую или французскую деревушку, а потом посетить наш среднестатистический колхоз где-нибудь в центральном Нечерноземье.
Да и в Черноземье тоже можно, в принципе, заглянуть, – все равно мало не покажется.
И вот этому как раз – надо учиться.
Учиться, а не любить.
Это все-таки разные вещи.
Как, приблизительно, «круглое» и «соленое».
Скажите, какая взаимосвязь…
Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что те, кто называют себя «либералами», – какая-то тоталитарная секта. И ведь нельзя сказать, что среди них нет интеллектуально продвинутых людей и отличных, интересных собеседников.
Как раз – даже и ровно наоборот.
Навалом.
Пока ты с ними беседуешь на отвлеченные, так сказать, темы – абсолютно нормальные люди, даже, можно сказать, – вполне себе вменяемые.
Но вот как только речь заходит, скажем, о «кровавой гебне» или нетрадиционной сексуальной ориентации: все, финиш.
Приехали.
Такие фантомы в головах у людей возникают: любой Босх обзавидуется.
Мне вот не так давно один вполне себе неглупый, взрослый, известный и вполне себе традиционным образом женатый человек руку отказался подавать – в публичном месте и с отточенной формулировкой «ты не любишь геев».
Чуть ли не под аплодисменты окружающих «либералов», кстати.
Скажите, какая взаимосвязь…
…Ну да.
Не люблю.
А это что, преступление, их «не любить»?
Я же не призываю их в тюрьму за это самое дело сажать, в конце-то концов.
Или, там, скажем, кастрировать, потому как им это самое место все одно и на фиг не нужно.
Или вешать за те самые «другие два места», которые российский премьер Путин определил в качестве точки приложения усилий у грузинского президента Саакашвили.
Этого что, мало?!
Им еще и мою любовь подавай?!!
Да офигеть!
Ну, ребят, – извините…
Я вообще-то считаю себя православным христианином, так сложилось.
А в христианской традиции содомия – грех.
Не преступление, за которое надо отвечать лишением свободы, а – именно грех.
Кстати, – еще неизвестно, что хуже.
Но тут я на себя функции Судии брать не возьмусь даже под угрозой неминуемого наказания: кесарю, простите, – кесарево, а слесарю – слесарево.
Я всего лишь навсего журналист.
С точки зрения логики – вроде все нормально.
Вот только логика у нормального человека и профессионального «либерала» по каким-то мне неведомым причинам довольно сильно различаются.
Просто у этих людей, типа, как у белых медицинских мышей, сигнал данной красной кнопки идет, видимо, непосредственно в головной мозг.
В результате чего в данном мозгу происходит короткое замыкание и сразу же случается дикая мешанина разнородных хаотических сигналов и импульсов, из которых я, к примеру, с удивлением узнаю, что любовь и уважение к педерастии есть неизменная составляющая любого либерального сознания.
Из чего и делаю грустный вывод, что этих людей мне, видимо, не понять никогда, – ибо свою собственную задницу я никогда не променяю ни на какие, даже самые светлые и прогрессивные либеральные идеи.
Да и жена, я думаю, – тоже вряд ли поймет.
А ее мнение лично мне, простите, дороже любого, самого либерального мироустройства.
Потому что я с ней, видите ли, – сплю.
Хотя, наверное, с точки зрения такого либерального сознания это тоже дополнительно свидетельствует о моей недопустимой косности и «несвободе мышления».
Где-то так.
Давайте определяться в терминах
Меня в последнее время, врать не буду, дико бесят повсеместно звучащие рассуждения о «русском империализме» и его, естественно, самой что ни на есть «агрессивной сущности».
Просто житья, блин, от этого самого империализма никакого нет.
Причем, что самое любопытное, уже в терминах «империализм», «империя», «имперское сознание» большинством высказывающихся и рассуждающих закладывается изначально негативный смысл.
Типа да че с них брать-то, с проклятых империалистов.
При этом, что удивительно, большинство здравомыслящих аналитиков, что наших, что зарубежных, прекрасно понимают, что само существование государственного образования под названием Россия или Российская Федерация возможно только в том случае, если это образование изберет для себя исключительно имперский путь развития. Просто потому, что путь развития под названием «национальная демократия» для нас закрыт чисто технологически: построение национальной демократии в полиэтническом обществе, увы, принципиально не реализуемо.
Тут ведь все просто.
Достаточно понять, что такое «империя» в смысле хотя бы терминологическом. Иначе, как в известной восточной байке, сколько ни говори слово «халва», во рту от этого слаще один черт не станет.
Хотя, конечно, на вкус и цвет, что называется.
Есть, к примеру, люди, которые одновременно ненавидят «империализм» и при этом как-то умудряются искренне любить Соединенные Штаты Америки, являющиеся, что называется, по определению, самой классической из всех существующих на сегодняшний момент империй.
Причем этого совершенно не стесняющиеся.
Так прям и говорят: «Мы – империя добра».
Как говорилось в одном известном позднесоветском фильме:
– О-бал-деть!©
Насчет «добра» я б, конечно, слегка посомневался.
И даже поспорил.
Но не буду.
Ибо судить, что такое добро, а что зло, – вопрос не то чтобы не журналистский, но даже и не кесарев.
Немного по другому ведомству, извините.
Но насчет империи – очень даже точно подмечено.
Чтобы понять, что это действительно так, нужно просто, что называется, слегка разобраться с терминологией…
Ведь, по сути, что она такое, эта самая «империя»?
Попробуйте задать этот, казалось бы, простейший вопрос всем, за редкими исключениями, нашим патентованным «экспертам», «политологам» и прочим «грантодержателям». Или просто тупо поверьте мне, ибо я уже как-то пробовал.
Разброс спектра ответов был просто потрясающ, причем, как мне показалось, самым честным из всего этого спектра было простое, но весьма характерное мычание.
По типу:
– А-а-а… М-н-н-э-э-э…
Все понятно.
Единственное, что объединяло все эти ответы, – барабанный бой, развевающиеся знамена и прочая муть из учебника истории для старших классов средней школы.
А ведь все просто.
Империя – это такое построение социума, в котором государство как институт имеет приоритет перед обществом.
Все.
Точка.
Остальное – тупая и никому не нужная лирика.
И кстати, нет там никакого «изначально заложенного» «ущемления прав человека и гражданина», чушь это, ребятки.
Более того, большая часть базы, на которой сейчас стоит то, что с какого-то перепуга именуется либеральной демократией, – от знаменитого римского права до лежащего в основе экономического и торгового законодательства Европы Кодекса Наполеона, – изобретено, как ни крути, как раз в тех государственных образованиях, которые ныне принято считать самыми что ни на есть классическими империями.
Да и они, эти образования, свою имперскую сущность не то чтобы не отрицали – напротив, самым искренним образом ею гордились.
