Я сообщил своим, что отвезу Лизу домой. Игорь пожал мне руку, Вика рассеянно пожелала удачи, Бася не вымолвила ни слова, но ее взгляд был очень красноречив.
Сиамская кошка жила совсем недалеко – на Большой Грузинской, недалеко от зоопарка. Я вел «Тойоту», поддерживал непринужденную беседу и одновременно судорожно размышлял. Лиза великолепно владела собой, но меня это нисколько не удивляло – в этой истории лицедеев было хоть отбавляй. Я и не ждал, что она чем-то выдаст себя, меня интересовало совсем другое. По идее, Сиамская кошка сразу же должна была сообщить своим подельникам о том, что никакого миллиона у меня нет и не будет. И мне было очень интересно, как именно она это сделает. Скорее всего, по телефону…
Конечно, я понимал, что очень рискую. Причем не только собой, но и Светкой. Нельзя было сбрасывать со счетов, что злоумышленники, потеряв надежду заполучить деньги, с досады сделают с моей дочерью что-нибудь страшное. Но теперь в моих руках была заложница – Сиамская кошка, – и я был почти уверен в своих силах.
На улицах было непривычно свободно, и мы добрались до ее дома меньше чем за четверть часа.
– Ну вот я и дома, – улыбнулась Лиза. – Благодарю вас, Герман, вы так любезны…
Я протянул ей папку с так и не понадобившимися нотами и выжидательно улыбнулся. Интересно, пригласит она меня подняться или нет? Наверное, нет, ей срочно нужно позвонить и поговорить без свидетелей – и уж тем более без такого свидетеля, как я.
Она не спешила покидать машину.
– Надо же, еще так рано, совсем светло. Вы ведь не торопитесь? Хотите подняться, посмотреть, как я живу?
Приглашение было как нельзя на руку. Теперь главное было задержаться у нее подольше. И, например, притвориться спящим, чтобы подслушать ее телефонный разговор. Я изобразил на лице живейшую радость:
– О, это так мило с вашей стороны!
У Сиамской кошки было небольшое двухкомнатное гнездышко, полное маленьких подушечек, фарфоровых фигурок, разнокалиберных вазочек и фотографий в резных рамочках. Она усадила меня на низкий мягкий диван, налила выпить и предложила полистать журналы.
– Располагайтесь, а я сейчас. Только переоденусь в домашнее.
«Домашним» оказался кружевной прозрачный пеньюар, столь откровенный и соблазнительный, что говорить нам уже ничего больше не понадобилось…
Однако прикинуться спящим мне не удалось. Когда кукушка на старинных часах у нас над головой прокуковала одиннадцать, Сиамская кошка прильнула ко мне и ласково потерлась щекой о мою обнаженную грудь.
– Котик, не обижайся, но тебе пора. Завтра у меня запись на радио, и мне надо вставать очень-очень рано…
Я пустил в ход все свое мужское обаяние, но Лиза была непреклонна. Остаться на ночь она мне не разрешила – видите ли, она не сможет выспаться, когда рядом будет такой замечательный мужчина, как я, а завтра обязательно нужно быть в форме. Вот так меня, очень мягко, но настойчиво, истинно по-кошачьи, выставили за дверь. Разочарованный, я еще немного подождал в машине у подъезда, в надежде, что, спровадив меня, Лиза отправится с докладом к своему боссу. Но этого не случилось. Почти сразу же после моего ухода свет в окнах четвертого этажа погас и больше уже не загорался. Похоже, Сиамская кошка действительно улеглась спать. И если позвонила кому-то, то сделала это очень быстро. Или же говорила в темноте.
Мне ничего не оставалось, как отправиться домой. «Ну ничего, – уговаривал я себя, – посмотрим, что они будут делать дальше…»
За время жизни в Москве я научился уже довольно ловко справляться с замками в Викиной двери. А сейчас я открыл их почти бесшумно, вошел в прихожую, переобулся и тихо двигался по коридору к своей комнате, как вдруг услышал доносящиеся из-за двери гостиной голоса. Там ссорились Вика и Игорь.
И я замер у двери точно так же, как сделал это почти тридцать лет назад – в день моего рождения и смерти нашего с Викой отца. Все повторилось в точности – только я был уже совсем не тот, да и люди за дверью оказались совсем другие.
– Как же ты все-таки могла так сглупить! – раздраженно выговаривал моей сестре Игорь. – Так сразу принять все на веру, ничего не уточнив…
– Милый, но я же не знала… – оправдывалась Вика. – Кто же мог подумать, что никакого состояния нет, когда приходит такая вот официальная бумага, на бланке, с печатью…
– Официальная бумага! – передразнил Игорь, и меня передернуло от того, как этот хлыщ позволял себе разговаривать с моей сестрой. – Ты хоть прикинь своими куриными мозгами, во что мне все это уже обошлось! Одна Мишкина поездка во Львов со всеми этими кассетами и поддельными документами стоила несколько штук баксов. Не считая этой его рыжей, она вообще деньги сосет, как пылесос…
– Игорек, я тебе все компенсирую… Ты же знаешь, у меня деньги есть… Только не сердись на меня, ну, пожалуйста… Ну, миленький…
Я слушал и не верил своим ушам.
– Отстань! – грубо одернул Вику Игорь. – Нашла время лезть с нежностями! Ты мне лучше скажи, что с девчонкой-то теперь будем делать?
– Как что? Конечно, вернем ее Герману…
– Сдурела, что ли? Она нас всех видела – и меня, и Мишку, и Регинку. А у них в этом возрасте язык, как помело. Наверняка проболтается. Нет, надо что-то придумать…
– Ну что же тут можно придумать, Игорек?
– Сказал же, отвяжись! – В комнате послышалось движение, очевидно, он встал и заходил по комнате. – Этот твой брательничек-то дорогой когда вернется?
– Думаю, утром. Они с Лизой так глядели друг на друга…
– Значит, время есть. В общем, возвращать девчонку ему нельзя, это исключено. Убивать ее, конечно, тоже бы не хотелось, но…
Больше ждать я не мог, был просто не в состоянии. Ударом ноги открыл дверь гостиной, влетел и повалил этого гада на пол. Думаю, что я разорвал бы его на клочки, если бы не Виктория. Она закричала и повисла на мне, вцепившись просто-таки намертво. Пока я пытался ее стряхнуть, Игорь успел подняться. Но тут мне удалось оторвать от себя Вику, и я снова бросился на него.
– Где моя дочь?! – хрипел я. – Говори, сволочь, или я тебя убью!
– Герман, не надо! Герман, пожалуйста… – причитала Виктория.
Я успел хорошенько врезать ему пару раз, на третий он вырвался и бросился вон из комнаты. Я рванул было за ним, но сестра с неожиданной быстротой оказалась между ним и мной и загородила собой дверь.
– Нет! – кричала она. – Не трогай его! Лучше меня убей, я это заслужила! Но его не трогай!..
Боролись мы с ней очень долго – все-таки она была существом слабого пола, к тому же моей сестрой, еще так недавно чуть ли не самым дорогим на свете человеком, и мне не хотелось причинять ей боль. Она же дралась так неистово, как только может доведенная до отчаяния женщина. Когда же я, наконец, все-таки освободил проход и выбежал, ее ненаглядного Игорька уже и след простыл.
Я вернулся в генеральскую квартиру. Виктория, растрепанная, в кофточке с оторванным рукавом, сидела в углу и то ли плакала, то ли скулила.
– Что же ты наделала? – устало сказал я.
Она подняла голову, и я поразился переменам, происшедшим с моей сестрой. Практически на моих глазах она из моложавой, ухоженной и привлекательной женщины превратилась в старуху. Она встала и молча побрела из комнаты.
– Нина Ивановна? – услышал я из коридора ее голос. – Это Виктория. Извините, что так поздно, но дело срочное. Приехал Светин отец, он живет в другой стране. Он срочно хочет забрать Свету. Да. Приедем, как только сможем. Завтра утром, наверное…
– Кто такая Нина Ивановна? – спросил я уже в передней.
– Мать Игоря… – тихо прошелестела сестра.
* * *
Нина, которая сплела моей дочке венок и купила куклу, жила в Сосновом Бору – под Санкт-Петербургом, на самом берегу Балтийского моря. Мы решили, что быстрее всего доберемся туда на машине, – и я в который раз с благодарностью вспомнил Сашку Семенова.
Пока «Тойота» мчала нас по Москве и области, Виктория сидела на заднем сиденье как мышка и только изредка вздыхала или всхлипывала. Но на подступах к Твери ее словно прорвало – она разрыдалась и принялась говорить без остановки.
– Ведь меня же предупреждали! – плакала она. – И Лиза, и другие… Что у него уже было три жены, все старше него и богатые, он их обобрал и бросил…
Я молча слушал – ничем помочь сестре я уже не мог. И вскоре узнал всю историю с похищением. Письмо из Германии действительно завалилось за тумбочку в прихожей – только лежало оно не полгода, а несколько дней, и найдено оно было не при Лизе, а при Игоре. Игорь же его и вскрыл, несмотря на робкие протесты Вики, что, мол, чужие письма читать нехорошо. Он велел пока ничего не говорить Басе, чтобы ей не стало плохо от сильного потрясения, и, уходя, забрал ярко-желтый конверт со всем содержимым с собой. А через два дня появился у Вики – злобный и поведал ей жуткую историю. Оказывается, он в свое время по неосторожности столкнулся с миром криминала, и его «поставили на счетчик». Теперь он должен ни много ни мало миллион долларов – или бандиты его убьют.
