Петля никогда не заканчивается. Эви и я, мы вместе снимались в этом ролике. Как я могла быть настолько глупой и наивной в ту пору? Почему мы так часто погружены в себя и не замечаем, что творится у нас под носом?
Камера на Эви, и я почти слышу, как она говорит:
- Люби меня.
Люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, я буду тем, кем ты захочешь. Пользуйся мной. Переделывай меня. Я могу стать тоненькой с большими сиськами и густыми волосами. Разорви меня на части. Преврати во что угодно. Только люби.
Перенесемся на съемки на свалке автомобилей, на скотобойне, в морге. Мы с Эви были готовы отправиться в любое место, лишь бы по сравнению с окружающей обстановкой выглядеть красиво в одеждах, которые нам следовало демонстрировать.
Теперь я сознаю, что именно ненавижу в Эви. То, что она безбожно тщеславная, глупая и поверхностная. А особенно то, что я точно такая же. Выходит, больше всего на свете я ненавижу себя. А потому и всех окружающих.
Перенесемся в следующий день. Мы воруем лекарства в нескольких домах - в парочке шикарных особняков и в замке.
Мы встречаемся с риелторшей в баронской гостиной здоровенного особняка в Вест-Хиллз. Мы окружены поставщиками провизии и торговцами цветами. Стол в центре комнаты разложен и заставлен серебром и хрусталем, чайными сервизами, самоварами, подсвечниками, бокалами, рюмками и фужерами. Женщина в убогом твидовом костюме, пригодном разве что для огородного пугала, разворачивает серебряные и хрустальные вещицы из оберточной бумаги и делает какие-то пометки в маленькой записной книжке в красной обложке.
Мы окружены водоворотом постоянно прибывающих цветов - ведер с ирисами, розами и левкоем. Дом наполнен их благоуханием, а еще - запахом выпечки и фаршированных грибов.
Нам этот дом не подходит. Здесь слишком много народу.
Бренди смотрит на меня.
Но риелторша уже улыбается. Медленно и протяжно, с техасским акцентом она сообщает, что очень рада нас видеть и что ее зовут миссис Леонард Коттрелл.
Эта дамочка по фамилии Коттрелл берет Бренди под руку и начинает показывать ей первый баронский этаж. А я, я готова смыться отсюда. Или вступить с кем-нибудь в драку.
Покажи мне ужас.
Вспышка.
Покажи мне панику.
Вспышка.
Риелторша Коттрелл проводит нас мимо твидовой женщины и свадебных подарков.
- Это дом моей дочери. Хотя большую часть времени она проводит не здесь, а в мебельном отделе магазина "У Брумбаха" в центре города. До настоящего момента мы мирились с ее странными пристрастиями, но теперь собираемся покончить с ними - выдаем ее замуж за одного ненормального.
Она понижает голос:
- Заставить нашу девочку угомониться было сложнее, чем вы можете себе представить. Последний дом, который мы ей купили, она спалила дотла.
Рядом с твидовой работницей лежит стопка свадебных приглашений, украшенных золотом. Они возвращены назад вместе с извинениями и вежливым отказом.
Отказов довольно много.
Приглашения очень красивые. Это свернутые втрое открытки с гравировкой по золоту и засушенными цветками фиалки внутри. Я приостанавливаюсь у стола, незаметно ворую один из отказов и догоняю миссис Коттрелл, Бренди и Эллиса.
- Нет, - говорит Бренди. - В доме слишком много людей. В таких условиях нам будет неудобно осматривать дом. Да и вам, наверное, сейчас не до покупателей.
- Между нами, - произносит дамочка Коттрелл вполголоса, - мы готовы устроить Эви хоть самую шикарную свадьбу в Америке, лишь бы спихнуть ее какому-нибудь чудаку.
Бренди говорит:
- Не смеем вас задерживать.
- Но некоторым мужчинам, очень ограниченному количеству, нравятся именно такие "женщины", как наша Эви, - не унимается миссис Коттрелл.
Бренди прикладывает руку к груди:
- Нам действительно пора.
Эллис поворачивается к миссис Коттрелл и спрашивает:
- Вы имеете в виду мужчин, которые любят сумасшедших женщин?
- Да нет, я немного о другом, - отвечает та. - Будучи шестнадцатилетним юношей, наш Эван пришел к нам с мужем и заявил: "Мама, папа, я хочу стать девушкой". С нами чуть не приключился инфаркт. Но мы согласились заплатить за операцию. Эван сказал, что мечтает стать всемирно известной топ-моделью. Он начал называть себя "Эви", а на следующий день я аннулировала подписку на "Вог". У меня было чувство, что это "Вог" принес моей семье столь страшную беду. Бренди говорит:
- Примите наши поздравления.
Бренди дергает меня за рукав и многозначительно косится на дверь.
А Эллис спрашивает:
- Значит, Эви когда-то была мужчиной?
Эви была мужчиной. У меня подкашиваются ноги. Эви была мужчиной. А ведь я видела шрамы вокруг ее груди. Эви была мужчиной. А мы не раз переодевались в одной примерочной.
Покажи мне абсолютно новое видение моей взрослой жизни.
Вспышка.
Покажи мне хоть что-нибудь в этом треклятом мире, что выглядит таким, какое оно есть в реальности!
Вспышка!
Мать Эви пристально смотрит на Бренди:
- Вы когда-нибудь работали моделью? Вы очень похожи на одну подругу моего сына.
- Вашей дочери, - рычит Бренди.
Я ощупываю приглашение, которое стащила. И читаю, что в нем написано, вглядываясь в гравировку сквозь свои вуали. Бракосочетание мисс Эвелин Коттрелл и мистера Аллена Скиннера назначено на завтра. На одиннадцать утра. Прием гостей и свадебное торжество состоятся в доме невесты.
Здесь же состоится грандиозный пожар.
И убийство.
Форма одежды - официальная.
Платье, в котором я намереваюсь заявиться на свадьбу Эви, - нечто похожее на Туринскую Плащаницу. Оно коричнево-белое, с драпировкой. Длинный ряд блестящих красных пуговиц выглядит подобно стигматам на теле святого. На моих руках - длиннющие черные перчатки, а на ногах - туфли на непомерно высоких каблуках. Если в таких упадешь, определенно разобьешь себе нос. Вокруг моей головы - несколько ярдов черной органзовой вуали Бренди с блестящими звездочками. Открыты лишь мои глаза. А похожие на вишни в вишневом пироге шрамы на том месте, где когда-то была моя челюсть, никто не увидит.
Я выгляжу гнетуще и зловеще. Но ощущаю, будто что-то вышло из-под контроля.
Ненавидеть Эви - это сейчас не так просто, как было раньше. Теперь у меня почти нет причин питать к ней ненависть. Я отдалилась от этих причин. В настоящий момент я твердо знаю, что чашечка кофе и капсула декседрина помогают наплевать на что бы то ни было.
На Бренди белый костюм - подделка под Боба Маки. И шляпа, ведь, несмотря ни на что, мы идем на свадьбу. Туфли на ее ногах сделаны из кожи какого-то животного. А еще на ней все необходимые безделушки, называемые аксессуарами. Драгоценные камни, выкопанные из недр земли и отполированные до такого состояния, что отражают свет. Они вставлены в сплав золота с медью, по которому колотили молотками, придавая форму. На все это потрачено столько труда. Я имею в виду, на создание Бренди Александр.
На Эллисе костюм с двубортным пиджаком с разрезом сзади, черного-черного цвета. Он выглядит так, каким ты представляешь себя в гробу, если ты, конечно, парень. Но меня это уже не волнует.
У Эллиса вид человека, способного соблазнить представителя любой категории людей и гордящегося этим. Ему льстит не только сознание того, что недавно он удовлетворил мистера Паркера, но и воспоминания о связи с Эви. Наверное, в его голове уже крутятся мысли о попытке вернуться на свой пост в Вашингтон-парк.
Итак, я беру приглашение с гравировкой по золоту, которое украла, Бренди и Эллис запасаются перкоданом, и мы направляемся на свадьбу Эви.
Перенесемся в одиннадцать часов утра в баронский особняк в Вест-Хиллз - дом чокнутой Эви Коттрелл. Счастливицы Эви, не расстающейся с винтовкой, только что превратившейся в миссис Эвелин Коттрелл Скиннер. Можно подумать, в данный момент меня все это сильно волнует.
И, о, как все великолепно и блистательно! Эви, она запросто могла бы сыграть роль свадебного торта в своем многоярусном, усыпанном цветами платье с юбкой на обручах. Ее талия сильно утянута, здоровый техасский бюст высоко поднят жестким лифом. На Эви столько же украшений, сколько в торговом пассаже на Рождество.
Большая часть шелковых цветов пришита к правой части ее платья в районе талии. Такие же цветы над ушами в блондинистых, уложенных в замысловатую прическу, залитых лаком волосах. К ним прикреплена воздушная белая ткань, которая сейчас убрана назад и покрывает голову Эви.
В юбке с обручами, с высоко поднятыми техасскими сиськами-грейпфрутами невеста расхаживает перед гостями и командует своим праздничным парадом.
Наполненная шампанским с перкоданом, Бренди смотрит на меня.
А я забавляюсь, представляя, что когда-то Эви была мужчиной. Такая же ширококостная блондинка, она отличалась тогда от себя нынешней тем, что между ног у нее болталась уродливая морщинистая мошонка. Вы понимаете, о чем я.
