Наташа уже хотела открыть дверь и войти, как вдруг прозвучал удивительно нежный, женский, а скорее даже девичий голосок.
– Послушай, Сашенька, ты должна пообещать, что больше никогда не уйдешь сама. Ты же видишь, как папа испугался? А если бы мы не встретили тебя и не привезли бы домой, чтобы тогда было? Ты бы больше никогда бы не увидела своего папу?
– Если бы вы меня не нашли, я бы пошла в милицию и сказала им, где я живу. Я знаю наш адрес, – совершенно разумно и преспокойно ответила ей никогда не лезущая в карман за словом Сашенька. – Я же не дура.
– Да, но на улице есть много опасных людей, которые крадут маленьких детей. Они могли бы увести тебя с собой.
На этот раз это был другой голос. Говорила женщина средних лет, явно интеллигентная и привыкшая, что ее слушают.
– А я бы стала орать как сумасшедшая и драться.
Это опять сказала Сашенька, уверенная, что последнее слово должно остаться за ней. Наташа уже совсем приготовилась открыть дверь, как вдруг раздался смех, который мгновенно остановил ее. Нет, в нем не было ничего дьявольского, наоборот, это был самый нежный, самый прелестный девичий смех, который Наташа когда-либо слышала за всю свою жизнь. Это был негромкий журчащий звук, катись яблочко по серебряному блюдечку, вот какой это был смех. Обладательница такого смеха не могла быть некрасивой или просто обычной девушкой, она должна была, по меньшей мере, быть принцессой.
– Какая она у вас умная, – сказал этот голос. – Сашенька, ты меня просто потрясла, ты удивительная девочка.
Ну, вот, начинается, вздохнув, подумала Наташа. Очередная претендентка на роль Сашенькиной мамы. По голосу чувствуется, что молодая, а сразу поняла, куда надо метить. Ей вдруг расхотелось заходить в комнату. Кто она такая? Няня, которой вообще-то и не положено присутствовать при гостях. Интересно только посмотреть, как эта милашка выглядит. Да и, наверное, Стас не поймет, если она не подойдет к Сашеньке. Еще обидится, решит, что ей все равно, что ребенок нашелся. Нет, лучше зайти.
Наташа толкнула дверь, вошла и тут же пожалела об этом. Лучше бы она не видела этих добрых фей, вернувших им Сашеньку. Прямо напротив двери на диване сидела красивая ухоженная женщина средних лет. У нее были роскошные, густые прекрасно подстриженные и уложенные темные волосы, и огромные черные глаза. Она была очень хорошо одета, и Наташе сразу бросились в глаза огромные бриллианты в ее ушах и на длинных красивых пальцах с прекрасным маникюром. Кроме красоты в ней чувствовались еще и ум, и особое достоинство, и одновременно властность, присущие только грузинским и армянским женщинам. С девушкой же, сидевшей в кресле дело обстояло еще хуже. Она была сказочно хороша собой, просто какая-то принцесса Будур. От матери она унаследовала и такие же роскошные волосы, и прекрасные черные как ночь армянские глаза с поволокой, и белые, как клавиши рояля, зубы. Кожа у нее была нежнейшего бело-розового цвета, носик точеный, губки понятно алые, брови вразлет, а ресницы длинные и пушистые. Наташа даже не стала рассматривать ее фигуру и ноги, так как сразу поняла, что и там ее господь бог упаковал более чем прилично, и всем прочим претенденткам на престол, включая и, конечно, Наташу, можно уже больше не беспокоиться. Как ни странно мысль о том, что битва проиграна, принесла Наташе не отчаяние, а даже какое-то облегчение. Она устала от борьбы, ей надоела эта бесконечная череда смен надежд и разочарований, радости и отчаяния. Ей надоело видеть перед собой не только не редеющие, а еще и постоянно пополняющиеся ряды соперниц. Ну, будет у Сашеньки, наконец, мама, будет кому о ней заботиться, ну и слава богу, а она, Наташа, просто уйдет и заживет своей жизнью, пусть какой-нибудь серой и не очень счастливой, но настоящей, а не выдуманной.
Но делать было нечего, в комнату она вошла, значит, следовало поздороваться и что-нибудь сказать Сашеньке. Но только что же ей сказать, если Сашеньке и так уже все уши прожужжали правилами поведения ребенка?
Сашенька сама выручила ее, преспокойно улыбнувшись ей и сказав привет, так как будто бы ничего и не случилось.
– Привет, – ответила ей Наташа, – лягушка-путешественница. Ты разве не понимаешь, что мы с твоим папой волновались, чуть с ума не сошли?
Сашенька вдруг задумалась, как будто до нее что-то дошло, а потом подбежала к Наташе и порывисто обняла ее.
– Я больше так не буду, Наташа, – виновато сказала она.
Наташа поцеловала ее в макушку и погладила по голове.
– Это… Сашенькина няня, Наташа, – сказал Стас в ответ на вопросительно приподнятую бровь старшей женщины. Он произнес это с запинкой, так как просто не знал, как представить Наташу. За последние дни она стала для него чем-то гораздо большим, чем просто Сашенькина няня, пожалуй, близким, а после сегодняшней совместно пережитой трагедии, даже родным человеком, но… отношения все еще не были выяснены, и, в конце концов ему пришлось назвать ее так. Но Наташа, подавленная великолепием находившихся здесь женщин, поняла это по-другому. Она решила, что Стас вообще не посчитал нужным представлять ее и сделал это вынужденно, так как она вдруг зашла незваной.
– Вот как? – женщина строго взглянула на нее. – Так это вы потеряли ребенка? Что ж вы, милая, так плохо свои обязанности выполняете?
Ах, вот так? Наташа почувствовала, как кровь ударила ей в голову. Она гордо выпрямилась и ответила как можно более ледяным голосом.
– Перед вами, мадам, у меня вообще нет никаких обязанностей.
И не дожидаясь ответной реплики изумленной леди, потрепала Сашеньку по голове и пошла по лестнице в свою комнату. По дороге она еще успела услышать, как Сашенька громко сказала.
– А это совсем и не Наташа меня потеряла, а Тамара.
Реакции Стаса и обеих женщин она так и не узнала, так как плотно закрыла дверь и, пройдя через Сашенькину комнату к себе, закрыла и вторую дверь.
Все, все, на грани истерики подумала она. Я больше ничего от него не хочу. Я сейчас же позвоню Сергею, скажу ему, что я все выучила, и, если он действительно хочет мне помочь, пусть объясняет мне, что делать дальше, потому что мне уже осточертело откладывать свою жизнь. Я хочу немедленно заняться собственным бизнесом и прекратить все эти унижения и попытки завоевать Стаса. Он мне не по зубам, и не надо.
Она схватила трубку, набрала номер Сергея, и как только он ответил, выпалила
– Сережа, я уже все выучила, я поняла, как работать в этих языках, что теперь?
– Ну ты молодец, – удивился Сергей. – Теперь я покажу тебе специальные вспомогательные сайты и дам уравнения, на которых ты сможешь потренироваться. Но только я должен тебе все показать и объяснить. Когда ты сможешь прийти?
– Да когда угодно, хоть завтра, – все также нервно сказала она.
– Так, понятно, – протянул Сергей, который все еще оставался психологом-любителем. – Выкладывай, что у тебя случилось?
– Ничего не случилось, я просто хочу начать работать как можно скорее.
– Что, твой босс женится? На этой Тамаре?
– Нет, наоборот, он ее прогнал.
– Ну да? А что ж так?
– Она умудрилась Сашку потерять. Взяла ее с собой с его благословения, а та сбежала от нее в супере.
– Ничего себе. Ну вы хоть нашли ребенка?
– Ты что, больной? Конечно, нашли. Стала бы сейчас о работе разговаривать, если бы Сашеньки дома не было.
– Понятно. А чего ты тогда такая нервная, если Сашенька дома, и Тамару он прогнал?
– Да потому что несть им числа, я имею в виду претенденток на место Сашенькиной мамы и одновременно хозяйки на все капиталы ее папы. Я устала от всего этого, признаю свое поражение и капитулирую. Я хочу теперь только одного – начать свое дело и стать независимой, ну, в пределах возможного, конечно. Я имею в виду, что мне миллионы не нужны, а я хочу просто быть обеспеченной и еще уважать себя.
– Вот, – довольным голосом вдруг сказал Сергей. – Вот это я и хотел от тебя услышать. Это речь не мальчика, но мужа, ну, скажем, не совсем мужа, но ты меня понимаешь.
– Понимаю. Так когда мне завтра прийти?
– А ты Сашеньку когда в детский сад отвозишь?
– В восемь утра.
– Ну, тогда завтра отвози ее и сразу давай ко мне. Потренируешься на моем компьютере, а я сразу смогу и проверить, и объяснить тебе, если что-нибудь будет непонятно.
– Договорились, а только ты ведь так рано не встаешь. Может, мне попозже приехать?
– Да брось ты. Что я рано встать не смогу, если нужно. Я ведь тоже заинтересован, чтобы поскорее все сделать, пока идею не перехватили. Слушай, а можно у тебя что-то спросить? Я так из чистого любопытства, так что, если хочешь, можешь не отвечать.
– Да спрашивай, что такого военного ты можешь спросить?
– Почему, говоря высоким стилем, именно эта последняя претендентка повергла тебя в такую пучину отчаяния, что ты решила все прекратить? Она, что, лучше, чем все остальные? И где он ее нашел так быстро?
