— Здесь все открыто для вашего обозрения, Адам, — объявил Смоки Стефенсен. — Как если бы взяли и сняли крышу в борделе. Можете посмотреть наши книги, картотеку, инвентарные списки — что хотите. Ведите себя так, как вела бы ваша сестра, имея на то полное право. Спрашивайте — получите исчерпывающий ответ.
— Вопросы, можете не сомневаться, у меня будут, — сказал Адам, — а потом я посмотрю все то, что вы тут перечислили. Мне хотелось бы также — это потребует, конечно, больше времени — получить представление о том, как вы работаете.
— Конечно, конечно, все, что вам будет угодно! — Агент повел Адама вверх по лестнице на мезонин, протянувшийся вдоль всего демонстрационного зала. Большая часть мезонина была отведена под кабинеты. Наверху лестницы мужчины остановились и посмотрели вниз, на машины различных моделей — яркие, безупречно чистые, сверкающие лаком, они стояли в демонстрационном зале. Вдоль одной из стен его выстроилось в ряд несколько застекленных кабинок для продавцов. За распахнутой дверью начинался коридор, который вел к станции обслуживания и отделу запасных частей.
Хотя время еще не подошло к полудню и сезон не был бойким, несколько человек уже ходили вокруг машин, а неподалеку от них крутились продавцы.
— Ваша сестрица участвует в неплохом дельце — денежки бедняги Клайда работают на нее и на деток. — Смоки пробуравил Адама взглядом. — Чего же она вдруг стала пары пускать? Она ведь регулярно получает чеки. А скоро мы объявим о годовых доходах.
— Тереза прежде всего думает о будущем, — пояснил Адам. — И я здесь для того, чтобы посоветовать ей — продавать акции или нет.
— Ага, понятно, — задумчиво произнес Смоки. — Что ж, не стану скрывать от вас, Адам, если вы скажете ей — «продавай», это очень осложнит для меня дело.
— Почему?
— Потому что денег на то, чтобы приобрести акции Терезы, я набрать не смогу. При нынешнем положении дел, когда денег у всех мало.
— Насколько я понимаю, — сказал Адам, — если Тереза решит продать свое участие в деле, у вас будет шестьдесят дней на то, чтобы приобрести ее акции. Если за это время вы их не купите, она вольна продать их кому угодно.
— Да, так оно и есть, — согласился Смоки. Тон у него был мрачный.
Смоки явно не улыбалось заводить себе нового партнера — возможно, он опасался, что новый человек захочет активно проявлять себя в деле или окажется более въедливым, чем вдова, находящаяся на расстоянии двух тысяч миль отсюда. И все же, подумал Адам, интересно, что на самом деле за этим таится. Объясняется ли это естественным желанием Смоки вести дело без постороннего вмешательства или тут есть что-то такое, о чем он не хочет, чтобы знали другие? Какова бы ни была причина, Адам попытается выяснить ее.
— Пройдемте ко мне, Адам. — И они перешли из мезонина в маленькую, но уютную комнату, обставленную зелеными кожаными креслами и диваном. Тем же материалом были обтянуты крышка письменного стола и вращающееся кресло. Смоки заметил, что Адам критическим взглядом окинул помещение.
— Малый, которого я нанял обставить помещение, хотел сделать кабинет в красных тонах. Я сказал ему: «Не выйдет! Если здесь и будет что-то красное, то лишь по ошибке».
Одна из стен кабинета, выходившая на мезонин, была целиком из стекла. Смоки и Адам остановились возле нее, глядя, словно с высоты капитанского мостика, вниз, в демонстрационный зал.
— У вас установлена система мониторов? — спросил Адам, указывая на стеклянные кабинки внизу.
Смоки впервые ответил не сразу:
— Угу.
— Мне бы хотелось послушать. Вон ту. — В одной из кабинок молодой продавец — с мальчишечьим лицом и копной светлых волос — стоял перед двумя покупателями: мужчиной и женщиной. Перед ними на столе лежали бумаги.
— Что ж, можно. — Произнес это Смоки явно без восторга. Он отодвинул панель возле своего стола — обнаружилось несколько рычажков; он щелкнул одним из них. И сразу ожил скрытый в стене громкоговоритель.
— …конечно, мы можем заказать понравившуюся вам модель в зеленом цвете. — Голос явно принадлежал молодому продавцу. — К сожалению, у нас сейчас нет такой.
Раздался другой голос — гнусавый, отрывистый:
— Мы можем и подождать. То есть я хочу сказать, если договоримся. А то и в другое место пойдем.
— Это понятно, сэр. Скажите мне только, просто для интереса, эта модель «гэлэхеда» в зеленом цвете — та, которую вы оба только что осматривали, — насколько, вы думаете, она будет вам стоить дороже?
— Я ведь уже сказал, — ответил гнусавый. — «Гэлэхед» нам не по карману.
— Ну просто так, для интереса — назовите цифру. Насколько, вы считаете, она будет дороже?
— Молодец Пьер! — ухмыльнулся Смоки. Он, казалось, забыл, что не хотел давать Адаму слушать. — Убеждает.
Гнусавый голос нехотя произнес:
— Ну, может, сотни на две.
Адам увидел, как улыбнулся продавец.
— А на самом деле, — негромко сказал он, — всего на семьдесят пять долларов.
Тут вмешался женский голос:
— Милый, ну если разница такая маленькая…
Смоки прыснул.
— Женщину всегда можно на такой вот крючок поймать. Дамочка уже подсчитала, что это на сто двадцать пять монет меньше. Пьер пока не упомянул, что с этим «гэлэхедом» есть еще парочка дополнительных возможностей. Но он до них доберется.
Раздался голос продавца:
— Почему бы вам еще раз не посмотреть машину? Я хотел бы показать вам…
Все трое поднялись, и Смоки щелкнул рычажком.
— Этот продавец, — произнес Адам, — я где-то видел его…
— Конечно. Это Пьер Флоденхейл.
Вот теперь Адам вспомнил. Пьер Флоденхейл был гонщиком, чье имя последние два года гремело по всей стране. В прошлом сезоне он одержал несколько эффектных побед.
— Когда на треках наступает тишина, — сказал Смоки, — я даю Пьеру здесь подработать. Это нас обоих устраивает. Многие его узнают; людям нравится, что такой человек продает им машину, — ведь потом можно об этом рассказать друзьям. Да и вообще он хорошо торгует. Так что это дело он наверняка обстряпает.
— Может, он и станет вашим компаньоном? Если Тереза выйдет из игры?
Смоки отрицательно покачал головой.
— Ни малейшего шанса. Парень вечно сидит без денег — потому здесь и подрабатывает. Все гонщики такие — даже те, которые выигрывают большие заезды: спускают деньжата быстрее, чем зарабатывают. Мозги у них заливает как карбюраторы: им кажется, что денежки будут течь к ним всегда.
— Вам, конечно, так не казалось?
— Я пирожок с начинкой. До сих пор этим отличаюсь.
Речь пошла о том, как смотрит на жизнь агент по продаже.
— Это дело никогда не было легким, — сказал Смоки Адаму, — а сейчас тут и вовсе нельзя раскисать. Покупатели стали ушлые. Значит, агент должен быть еще более ушлым. Но бизнес большой, значит, и барыши большие.
Заговорили о потребителе, и тут Смоки забил копытами.
— Этот «бедненький потребитель» чертовски хорошо о себе заботится. Публика и раньше была алчная — жажда приобретательства сделала ее еще более алчной. Теперь все хотят купить как можно дешевле, да еще чтобы потом его бесплатно всю жизнь обслуживали. А почему бы иной раз не позаботиться и о торговцах? Торговцу-то приходится ведь драться, чтобы выжить.
Пока они беседовали, Адам продолжал наблюдать за тем, что происходило внизу. И сейчас, указав на одну из кабинок, он сказал:
— Вон та, первая. Мне бы хотелось послушать, о чем они толкуют.
Панель по-прежнему была отодвинута. Смоки протянул руку и щелкнул рычажком.
— …покупка. Говорю вам, более выгодных условий вы нигде не получите. — Это был опять-таки голос продавца, на этот раз более пожилого, чем Пьер Флоденхейл, седеющего, с более резкими движениями. Покупательница — женщина, на взгляд Адама, лет тридцати с небольшим, — видимо, была одна. У Адама на мгновение возникло неприятное чувство, что он ведь подслушивает, затем он поспешил напомнить себе, что агенты по продаже широко пользуются скрытыми микрофонами, чтобы быть в курсе того, о чем продавцы договариваются с покупателями. Кроме того, только вот так, слушая разговоры продавцов с клиентами, сможет Адам составить представление о том, как Смоки Стефенсен ведет дела.
— Я в этом вовсе не уверена, — возразила женщина. — Машина, которую я торгую, действительно хорошая, но, по-моему, вы просите за нее на сто долларов дороже. — Она приподнялась с места. — Я, пожалуй, попытаю счастья в другом месте.
Они услышали, как продавец произнес со вздохом:
— Давайте еще раз пройдемся по цифрам. — Женщина покорилась.
Пауза, затем снова голос продавца:
— Вы будете брать машину в кредит, так?
— Да.
— И вы хотите, чтобы мы устроили кредитование?
— Пожалуй, да. — Женщина помедлила. — В общем — да.
