Пожалуй, самым весомым и характерным качеством Юры являлась его исключительная работоспособность, причём не механическая или упёртая в достижение какой-то цели, а пластичная, гибкая, творческая. Он мог быстро перестроиться, найти новое оригинальное решение, вдруг изменить всё построение композиции. Он стремился довести музыкальную или литературную вещь до завершения, до ощущения её цельности Он не пренебрегал мелочами, старался исправить все неудачные штрихи, полутона, казавшиеся ему неверными, с ним было интересно сотрудничать, настолько точными оказывались замечания, помогали увидеть ошибку.
Я пыталась работать, как он. Но никогда не достигала смелости в мышлении, не умела найти неожиданно новый подход, не упорствовать в чём-то устаревшем. Это сложно.
У Юры не было специальных установок, девизов и т. п. Но если бы я выдумала ему такой девиз, то он мог бы прозвучать так: «Ни дня без творчества, без познаний и открытия в области духа!» Такой настрой проходит через всю его жизнь.
Композиции фотографий, живопись, маленькие акварельки, беседа с друзьями, просмотр фильма… Да всё, что угодно, во всём он мог уловить нечто новое, быть может, трансцендентное, подняться над бытом, а в работе — над ремесленным уровнем.
Я отнюдь не пристрастна, описывая его характер. Всё было так.
А в армии? Где надо просто отбыть повинность? Тем не менее он стал хорошим специалистом на своём месте в радиомастерской и на блокпостах ПВО, куда его неоднократно вызывали для налаживания аппаратуры. Он сумел сплотить коллектив радиомастерской и даже записать с их участием армейский диск «Голгофа-5». Мне нравится такой подход. Нельзя позволять бытовухе и серым будням покорять свою душу.
Ни в одной жизненной ситуации я не видела Юру с трясущимися руками, срывающимся голосом. Да. Он мог быть злым, грохнуть вещью о пол. Чаще просто молчал. Мог перестать замечать человека, вычеркнуть кого-то навсегда. Мне это не близко и казалось неправильным.
Долгое время Юра хотел быть крутым. Во многом он таким и стал. Другой вопрос, нужно ли это человеческой душе? Не лучше ли чаще вести переоценку ценностей и вовремя отказываться от непосильных поступков? Со временем приходила и мягкость. И смирение.
22. Праздник Святой Троицы в Петергофе
Мне почему-то часто вспоминается праздник Святой Троицы в Петергофском соборе Петра и Павла… Скорее всего, это был июнь 1997–1998 гг.
С 1994 г. я снимала дачу в Александрии под Петергофом. А Юра летом жил в Васкелово с Дмитрием и П.П. Для меня Александрия — родные места, для Юры к тому времени — грустное воспоминание о молодости. Грустное — потому что то фантастическое время ушло навсегда. Но он по-прежнему ценил красоту и уникальность этих мест. И постепенно его снова начало тянуть в Александрию. Когда он приезжал, мы шли к заливу, жгли костры, лежали в высокой траве и цветах на Царском лугу.
Я всегда готовилась к его приезду. Покупала на рынке всё, что он любил. Несколько раз он приезжал с Дмитрием. Тогда я старалась вдвойне. Мы шли в парк, в музеи. На заливе я пыталась учить Митю плавать. Их приезд был для меня большой радостью.
В один из их приездов был как раз праздник Святой Троицы. Мы шли через парк, благоухающий в июне белыми цветами уже высоких зонтичных и кустов спиреи.
Через Зверинские ворота вышли к Петергофскому дому отдыха (бывшие царские конюшни напротив регулярного парка) и потом на чистые и тихие улицы Петергофа. Прошли вдоль Красного пруда, где как-то мы с Дмитрием покатались на катамаране. И, наконец, вышли к великолепному петергофскому собору Петра и Павла. Звонили колокола, прохладны и высоки церковные своды. Юра бывал в храмах тогда не часто, но относился к церковным праздникам и службам благоговейно, веровал.
Запомнилось ощущение света из алтаря, повсюду берёзки. Свежие и тонкие. В руках людей тоже берёзовые веточки. Мы остались на службу, в конце которой причт обильно окроплял всех находящихся в храме святой водой. И мы подставляли лица и головы, руки. Капли святой воды текли по лицам. Берёзовый дух смешивался с запахом каждения и воска горящих свечей у икон, горящих лампад.
Вся эта духовная чистота и свежесть словно проникла в каждую клеточку тела. Меня охватила радость от ощущения летящих к Богу наших молитв!
Выйдя из храма, мы ещё немного постояли на мостике через небольшой канал, окружающий собор, на дне которого сверкала масса монеток, разного достоинства. Приезжающие в Петергоф люди чуть ли не во все водоёмы и фонтаны кидают монетки, чтобы обязательно сюда вернуться.
Потом мы бродили по рынку, покупали клубнику, какие-то фрукты, свежую рыбу у рыбаков…
Светлое, глубокое, радостное чувство любви ко всему, ко всем трепетало в душе, словно что-то прекрасное должно ещё вернуться.
Александрия. Август. 2010 г.
Не помню, когда именно это было, скорее всего в 90-е. Я попросила Юру ответить мне, как бы некоему корреспонденту, на вопросы. Потом я назвала это «ЗАПОЛНЕНИЕ ЮРОЙ ДОМАШНЕЙ АНКЕТЫ»:
Имя? — Василий Голодный.
Творческий псевдоним? — Цинцар.
Дата рождения? — Эту скорбную дату, не вдаваясь в утомительные пустяки, я бы обозначил как середину последнего столетия существования земной цивилизации.
Место рождения? — Дьяволистан, Крым, г. Белогорск, бывшая столица торговли во времена татар, когда она прозывалась гордым словом Карасубазар.
Рост? — 182 см.
Вес? — В разное время по-разному, в среднем около 78 кг.
Цвет глаз? — Был голубой.
Братья, сёстры? — Двоюродных и троюродных не мерено. Есть ещё неизвестная мне сестра от общего нашего отца, но разных матерей, которую я никогда не видел.
На чём играешь? — В основном на гитаре, но нужную для записи партию могу разучить на барабанах, фоно, флейте, губной гармонике и балалайке.
Образование? — По форме, достаточное (школа, техникум, институт), по содержанию — начальное.
Как относишься к шоу-бизнесу? — Никак.
Прежние занятия? — Электрослесарь, техник-конструктор, инженер-конструктор, инженер звукозаписи.
Любимые певцы? — В прошлом — Джон Леннон и П. Маккартни, Р. Плант, Ф. Меркури, Ч. Немен, Б. Дилан. А ныне, кто хотя бы мало-мальски верно берёт ноты.
Любимые актёры? — В прошлом Збигнев Цибульский, Клаус Кински, Армин Мюллер Шталь. Но здесь был бы уместней вопрос о режиссёрах. На него я бы ответил так: А. Вайда, Херцог, В. Фассбиндер.
Любимые актрисы? — Марлен Дитрих, Грета Гарбо, Хана Шигула, а в совсем младенческом возрасте — Бриджит Бардо и Милен Демонж.
Любимые художники? — Айвазовский, чуть ли ни все передвижники, Валентин Серов, немецкие романтики и большинство импрессионистов, но не Гоген, не Матисс, не Пикассо.
Любимые блюда? — Огурцы, хороший сыр, бананы, яблоки и свежий пшеничный хлеб.
Любимые напитки? — Сок морковно-сельдерейный.
Любимый ансамбль? — В прошлом «Битлз», «Л. Зеппелин», «Йес», Роллинг стоунс.
Любимый инструменталист? — Дж. Хендрикс, Дж. Маклафлин, Стив Вэй, М. Дэвис, Эрик Клэптон.
Любимые композиторы? — Итальянцы XVII века, Бах, Л. Бернстайн и дуэт Д. Леннона и П. Маккартни.
Что любишь? — Совершенномудрых и их творения.
Что не любишь? — Идеологию, русский рок, славянофильство, советский кинематограф и примитивные человеческие инстинкты.
Пристрастие в музыке? — Виртуозное исполнение или что-то настроенческое, цепляющее за душу.
Личные стремления? — Однажды проснуться свободным от всего вышеперечисленного, а также того, что не попало в этот список.
Профессиональные стремления? — Добиться качества создаваемых произведений адекватно задумываемому.
Нина Павловна Морозова родилась в Ленинграде 5 октября 1947 года в семье военнослужащего, морского офицера. В детстве и юности активно занималась спортивным плаванием у А. М. Шумина, в прошлом — тренера её матери, чемпионки Союза. В старших классах начала писать стихи, увлеклась естественными науками. Поступила на естественный факультет ЛГПИ им. А. И. Герцена, который закончила в 1972 году.
В 1971 году вышла замуж за Юрия Морозова, с которым прожила тридцать пять лет. По окончании института работала в Лаборатории высшей нервной деятельности детей и подростков. С 1980 года перешла на педагогическую работу. С 1985 года и по настоящее время работает преподавателем естественно-научных дисциплин в Санкт-Петербургском художественном училище им. Н. К. Рериха.
Имеет ряд опубликованных книг: стихи в сборнике «Девять аккордов» (1993 г.); «Врата» (1995 г.); «Чернотроп», «Последний шанс» (2003 г.); «Наши дни», в одноименной книге (2007 г.), стихи в сборнике «Александрийские дни» (2003 г.), стихи в сборнике «Светотень» (2004 г.), проза и стихи цикла «Петергофский вокзал» в книге «Между двух миров». Огромное место в творчестве Н. П. Морозовой занимает родная природа, семейные корни и традиции русского духовенства, сохранение и публикация творческого наследия Ю. В. Морозова, а также безвременно ушедшего из жизни её брата С. П. Лузина.
