В одной руке у мальчика — сувенирный гоночный шлем. А на лице написано счастье. Джуниор подписывает программку, которую малыш держит в другой руке, а затем матушка мальчика говорит:
— Знаешь, Джуниор, он всю дорогу только о тебе и говорил. Просто с места не сдвинуть.
Тут очередной поклонник заявляет:
— Джуниор, хочу познакомить тебя с самой застенчивой девчушкой в округе Уилкс.
— Она вовсе не кажется мне застенчивой, — парирует гонщик.
Джонсон продолжает раздавать автографы, а тем временем на пит-лейне какие-то подростки сплошь облепили его машину, «додж». Они принимаются отдирать с нее наклейки, рекламирующие домашнюю птицу с «Холли Фармс», «автолит» и черт знает что еще. Они с такой увлеченностью сражаются за полоски, за обрывки наклеек, как будто это некие тотемы.
Все это почитание Джуниора Джонсона длится примерно сорок минут. Должно быть, парень раздал уже штук двести пятьдесят автографов, но счастливым человеком он вовсе не выглядит. Толпа постепенно редеет, солнце садится, ветер разносит по земле валяющиеся кругом бумажные стаканчики из-под «кока-колы», а услышать главным образом можно лишь то, как время от времени заводится мотор серийного автомобиля, когда кто-нибудь загоняет его на платформу грузовика. Джуниор озирается и говорит:
— Я бы лучше полидировал один круг, а потом вышел из гонки, чем ехал там мягко и закончил в деньгах.
«Ехал там мягко» означает аккуратное вождение в надежде пересидеть более быстрых и неугомонных гонщиков. Противоположностью мягкой езды является езда крутая. Затем Джуниор говорит:
— Терпеть не могу, когда меня выпарывают здесь, в округе Уилкс, в Северной Каролине.
Округ Уилкс, Северная Каролина! Кто это там попытался присвоить округу Уилкс титул «бутлегерской столицы Америки»? А, тот малый, Вэнс Пакард. Впрочем, минутку…
Вечером после гонки мы с Джуниором и его невестой по имени Флосси Кларк отправились в городок Северный Уилксборо пообедать. Джуниор с Флосси подъехали к мотелю «Лоувс» и посадили меня в сказочный белый «понтиак». Флосси — умная, привлекательная женщина, здравомыслящая и прекрасно знающая, чего она хочет. Они с Джуниором вместе еще со времен средней школы. И собираются пожениться, как только Джуниор достроит себе новый дом. Флосси намерена как следует его обустроить. Джуниор Джонсон, последние пять лет входящий во вторую по уровню дохода группу в Соединенных Штатах, наконец-то переедет из белого каркасного дома своего отца в Ингл-Холлоу. Его новое жилище находится примерно на три сотни ярдов дальше по дороге. И Джуниоре с Флосси решают мне его показать. Джонсон проводит меня по всему дому. Место тихое, зеленое, рядом находится бакалейный магазин Андерсона. Постройка почти закончена, и когда мы возвращаемся к входной двери, я спрашиваю:
— А какая часть всей этой земли твоя?
Джуниор добрую минуту озирается, затем смотрит куда-то вверх на холм, окидывает взглядом три здания своей автоматизированной птицефермы, после чего опускает глаза в низину, где на пастбище привольно пасется его бык породы «санта-гертрудис» стоимостью в три тысячи сто долларов. Наконец он говорит:
— Все, что зеленое, то мое.
Жилище Джуниора Джонсона должно будет стать одним из самых прелестных домов в округе Уилкс. Да. Безусловно. И отсюда — такие сложные проблемы относительно класса и статуса. Ведь Джуниор — не только легендарная фигура, являющая собой простого парнишку из захолустья, который пробился в люди. Он также очень популярная личность. Да, Джуниор по-прежнему остается старым добрым чуваком, каким бы богатым он ни был. Но его также уважают за ту разумную и трезвую манеру, в которой он распоряжается своими деньгами. Джонсон владеет одним из лучших деловых предприятий в городке, птицефермой «Холли Фармс». Все дело сильно усложняет тот факт, что половина страны, так или иначе, почитает Джуниора как самого прославленного ночного водителя в истории южного бутлегерства. В захолустных низинах едва ли найдется хоть одна живая душа, которая способна потратить больше двух секунд на то, чтобы от души осудить аморальность «виски-бизнеса». Именно так здесь это и называют — «виски-бизнес». Непреложный факт заключается в том, что тут это занятие имеет определенно позитивные политические обертоны — примерно как действия Ирландской республиканской армии в Ирландии. А остальная часть округа… что ж, Северный Уилксборо сам по себе является процветающим, симпатичным городком с населением в пять тысяч человек, где уйма энергичных, занимающихся современным бизнесом бюргеров делает деньги в современной манере, как и везде в Соединенных Штатах. Эти бюргеры занимаются банковским делом, птицеводством, изготовлением мебели, зеркал и ковров, выращиванием яблок и так далее, и тому подобное. И этим людям, честно говоря, совсем не по душе репутация округа Уилкс как центра бутлегерства. Агенты Соединенных Штатов по сбору налога на алкоголь и табак год за годом сидят в Уилксборо, совсем рядом с Северным Уилксборо, и они сидят там черт знает с каких времен, уже став его неотъемлемой частью. Каждый день, который агенты просиживают в Уилксборо, там словно висит огромная вывеска, на которой начертано: «Округ бутлегерства». Но даже это еще не так скверно — в конце концов, этот факт не имеет ничего общего с аморальным поведением и очень мало общего с нелегальщиной. Что по-настоящему скверно, так это то, что все это дело — «вульгарное» и «деревенское». А ничто так не досаждает современной Индустрии, как все «деревенское». И бюргеры из Северного Уилксборо категорически не желают слыть «деревенщиной». У них теперь такие дома с балкончиками, что просто глаз не оторвешь. А также плавательные бассейны, белые «бьюики-снэчвегонс», мощенные камнем террасы с прикрытыми жалюзи окнами, которые в летнее время распахиваются во всю ширь, а также встроенные кирпичные жаровни для барбекю. Эти бюргеры задают вечеринки, на которых они щеголяют в бермудских шортах и эластичных брюках фирмы «Джекс». Там подают коктейли с ромом, танцуют твист, крутят на модной аппаратуре наисовременнейшие пластинки и рассказывают друг другу анекдоты про странных людей, которые заказывают мартини. А бутлегерство… так-так, одну минутку… нет, истинная правда состоит в том, что Северный Уилксборо…
Итак, мы с Джуниором и Флосси обедаем в одном из лучших новых ресторанов в Северном Уилксборо — в месте, щеголяющем изяществом пригородных витрин. Распорядитель прекрасно знает Джонсона, предоставляет нам лучший столик во всем заведении, подходит и некоторое время разговаривает с Джуниором о гонке. Двое посетителей снова встают и просят автографы, чтобы отнести эту реликвию домой своим сынишкам и все такое прочее. Затем, уже ближе к концу трапезы, к нашему столику подходит пара бизнесменов. («Джуниор! Как поживаешь, Джуниор? Думаешь, тебе понравится тот „форд“ с фастбэком?») Гонщик представляет их мне, и они спрашивают:
— Вы ведь не собираетесь поступить подобно тому малому, Вэнсу Пакарду, верно?
— Вэнсу Пакарду?
— Ну да, вроде бы Вэнс Пакард про это написал. Он состряпал статью, в которой назвал округ Уилкс бутлегерской столицей Америки. Не стоит хвататься за подобную чепуху. Кажется, ту статью напечатали в журнале «Америкэн». Бутлегерская столица Америки — это надо же такое придумать! Нет-нет, не стоит подобную чепуху нам приписывать.
Я посмотрел на Джуниора и на Флосси. Оба дружно промолчали. Даже выражения их лиц нисколько не изменились.
На следующее утро я встретился с Джуниором в Ингл-Холлоу, у магазина Андерсона. Это примерно в пятнадцати милях от Северного Уилксборо по окружной дороге номер 2400. Уйме южных газет Джуниор известен как «дикарь из Ронды» или как «передовой птицевод из Ронды», однако Ронда — это всего лишь адрес его абонентского ящика. В телефонном справочнике округа Уилкс значится Клингман, что в штате Северная Каролина, но и там Джуниор тоже не живет. На самом деле он обитает в Ингл-Холлоу, а одним из общественных центров Ингл-Холлоу является магазин Андерсона. Вообще-то официально он называется бакалейным, но это не совсем так. У фасада под нависающей крышей там стоят два бензонасоса. А внутри имеется уйма всякой всячины вроде охладителя для газировки, льда, «кока-колы», «нехи-дринкс», «доктора Пеппера», «дабл-колы», автомата с шариками жевательной резинки, множества стеллажей с жевательным, табаком «ред мен», картофельных чипсов «прайсиз», пакетиков арахиса, панам, палок копченой колбасы, сигарет, всевозможных консервов, муки крупного и мелкого помола, хлопушек для мух — да разве все опишешь. Внутри и снаружи магазина Андерсона толпится немало старых добрых чуваков. Молодежи больше по душе находиться внутри, болтая о том о сем, а те, что постарше, склонны торчать снаружи: они сидят под навесом рядом с бензонасосами и тоже ведут праздные разговоры. По обе стороны дороги стоят автомобили — большинство из них новые, пастельных тонов.
