Преступление против человечества
Как же ты его? — прошептал Жуков — отставив от себя подальше банку датского пива — в знак особого неудовольствия — Сисин молчал — водил пальцем по дачной клеенке — в окне падал снег — агент незаметно сунул ему записку — читайте — что это? — читайте — вербует — решил Сисин — не буду читать — ну, прочтите — взмолился Валентин — Сисин развернул скомканную бумажку: — испытавши все возможное, даже горечь коллективного устройства, передовое человечество должно будет неизбежно впасть в глубочайшее разочарование — убогое воображение плодит дьяволиаду — недовольно заметил Сисин — почему ты их — Жуков поправился — почему ты нас всех так сильно не любишь? — не в этом дело — сказал Сисин — как же ты насуничтожишь? — Жуков снова приблизился к банке — милый Аполлон, не в этом дело — я люблю Божественный проект — надо стереть все эти надписи с доски — начать заново — никто не пропадет — все будут размещены — Жуков наморщил лоб — как? куда размещены? что ты несешь! — неважно — во всяком случае, не в газовую камеру — нужно предотвратить эту энтропию — зачем попусту терять столько энергии? — ты жесток, Сисин — жесток и необычен — нет, Аполлон — просто пора начать все заново — как в сказке — может быть, с третьего раза получится — и потом, все правильно — все ритуально — подходит круглая дата — пора перемен — послушай, если ты не врешь и не сумасшедший и все это правда, ты понимаешь, на что ты идешь? — что мы тебе сделали? — Сисин молчал — по сравнению с тобой все исторические злодеи, начиная с Герострата, покажутся мальчиками — Сисин задумался — мы помогли вам: подбросили пленочку — халатик сдергиваем — хуйчик показываем — циник вы наш незабвенный! — Сисин сел на кровати — так это вы, сволочи! — вскричал Сисин — замахнулся подушкой — ай-ай, вот уже и сволочи! — какие красивые утки, вы не находите? — нахожу — куртуазно сказала Маня — вам не кажется, что пища, которую мы ели в индийском ресторане, была несколько эзотерична? — пожалуй — но после всего того, что накопило человечество! — юманитэ! — захохотали в телефон — умора! — так что же оно накопило? — ну, я не знаю — смутился Сисин — Шекспира, Толстого, Канта, Микеланджело — кого называют в подобных случаях? — браво! браво! — умора! — Жуков! ты понимаешь, чего они захотели? — Жуков вспомнил, как они с Ирмой освобождали Сисина из лечебницы, куда он был доставлен за безумную рукопись ВП— а религиозные навыки! — все религии мирa! — полеты, наконец, в космос! — это вызвало очередной приступ радостного визга и ликования — ценим! любим! — вы написали неслабую книжку, но мелковато, конечно, поверхностно — сворачиваем скатерть-самобранку — значит, поедем в Америку? или в Африку? — к арабам не желаете? — арабы очень поучительны — чем? — у них глазки живые, выразительные — как на эмали! — отстаньте вы со своими арабами! — да мы вообще только так, совещательный голос — а смерть полковника? — единственный случай! — но был же! был! — мы связаны кровью, товарищ — понимаешь, я стал думать — простые вещи — попал в лапы этих, нижних — влип, как Фауст или не знаю кто еще — но, ты понимаешь, мне показалось, там было такое разочарование — этот самый, как его? смех сквозь слезы — это как раз меня и насторожило — а любовь? — так ты имел все варианты! — и это всё? — ни хуя себе — задумчиво пробормотал Сисин — я какой-то лжене знаю кто — мы тебе самых лучших, а ты нос кривил! — отборных! выставочных! — эксклюзивных — мууууууууу!!! — пора закрывать занавес — Папашка ваш устарел — они склоняли меня занять его место — чтобы я выступил на сей раз не с чудесами и спасением — а со спуском пожарного занавеса — а Крокодил с Бормотухой с утра, выпив джина с тоником: — уничтожать — это уже не модно! — не модно? а что теперь модно? — Рыжий Крокодил подняла меня на смех — фи, кролик!
Мимоза — сюда Сисин приезжал со своей Сарой — она была лихая — он был влюблен — потом она мучилась нервами и сходила с ума — принялась нюхать кокаин — мы вместе нюхали — когда милиция приехала, они сказали: ну, и где труп? — с подозрением — я сказал: поднимитесь наверх — там они долго топали сапогами — потом спустились — один остался со мной — с пушкой наперевес — ну, и где труп? — наверху — где? — нет — значит, воскрес — странно только — не дожидаясь третьего дня — я не силен в христологии — третий ли день? — Сисин тоже не был силен — когда его назначили сыном-внуком — называйте как хотите — он сказал: назначили бы лучше какого-нибудь попа — что я знаю о Папе? — Папе! — Сисин заразительно захохотал — придется почитать — по истории православия — как вы сквозь грязь и драки лепили его образ — все это не смешно — все это говорит о значительной степени деградации — назначить кого! — Сисина!!! — я поверил — они говорят: поехали с нами — невежливо — по дороге мне в голову пришла незатейливая мысль: если они не нашли, то зачем мне брать на себя — если он воскрес — то — мстил ли его Отец тем, кто приколачивал его к кресту? — где они, простые труженики Голгофы? — я тоже — ну, если по совести — если у них такаясемейная традиция — я от близости к ним имею право на богохульство — на самом деле мне страшно до липкого пота — пишу и боюсь — даже креститься боюсь! — на самом деле я закопал его в саду — у меня были подготовлены виза и паспорт — я ехал во Францию — господа судьи! — Сисин написал книгу, которая без преувеличения обошла земной шар — не хочу заниматься ее рекламой — и так, куда ни плюнь — везде Сисин — на родине его ругают — он едет на Запад — и быстро его покоряет — ты знаешь, Жуков, доверительно сообщает он мне, я покорил Запад — но это не моя заслуга — я небесный шпион — с подложным паспортом — посильней ватиканского — между сном и явью мне стали являться голоса, как будто по телефону — я стал прислушиваться к разговорам с явным ущербом для здоровья — он хмыкнул — я думал, от него отвернутся женщины, поскольку он написал книгу, где выставил их как? — неважно — но они продолжали вешаться ему на шею — по этим телефонным разговорам он понял, что может настраиваться на что-то нематериальное — хотя потом он говорил, что слышал это не всегда — милиция отвезла меня в милицию — я там сделал вид, что мне все примерещилось — они хотели отдать меня на экспертизу, но вместо этого только дали под жопу ногой и выставили за дверь — успокойся, Сисин, я знаю, что я не такой талантливый, как ты — однако благодаря убийству тебя я стану гениальным мастером слова — во всяком случае после того как я выстрелил в Сисина и бросил пистолет — заранее приготовленный — я купил его у армянина за немалые (для меня) деньги — Сисин пропал — он был — был на даче — а тут пропал — был — пропал — даже если я несколько спятил в результате его рассказов — он сеял безумие вокруг себя — Сисин был — он был моим другом — мы вместе прожили полтора года — он меня трахнул и даже отчасти женил — пригласил на девичник — сказал: я переебся — хочешь, поделюсь? — я думал: бляди — приезжаю: интеллектуалки — о Блоке ведут разговор — Сисин сидит между ними, как Калигула — никогда не прощу — мы улеглись вчетвером — потрахались — потом я на диванчик — Сисин говорит: иди на диванчик — тут тесно — я пошел — лежат девки — о Блоке говорят — в пиздах и в жопах друг у друга ковыряют — мир полон соответствий — страшное дело — иди — говорит — на диванчик — тут тесно — он еще издевался — что я туго кончаю — он говорит — Мармеладовна — так он звал Соню — помассируй ему яйца немножко, а то он у нас до утра не кончит — я говорю: — зачем ты так говоришь? — Сисин говорит — ну, кончил? — иди на диванчик — и я пошел — лежу — вдруг она встает — и приходит — можно к тебе? — я подозрительный: тут тесно — в тесноте не в обиде — он тебя, что ли, подослал? — нет, сама — я помню, как Соня встала и пришла — и уже больше никогда назад, и все правильно — но у него зарубина в мозгу.
Бархатные глаза — именно бархатные — я люблю эти глаза — Манька пьет, как лошадь — литр водки за вечер — ее мама из княжеского рода — у них на Кавказе все князья — развал очарования — планы — у нее зрачки всегда в тени — солнце не проникает сквозь густые ресницы — ты меня любишь? — да — очень-очень? — очень-очень — очень-очень-очень? — очень-очень-очень — нет, правда? — правда — правда-правда? — правда-правда — правда-правда-правда? — правда-правда-правда! — а я какая? — я знал, что она имеет в виду, но обязательно спрашивал: в каком смысле? — ну, я уникальный? — она любила говорить о себе в мужском роде: я проснулся — я пописал — Сисин смеялся: — Манька, скажи: я потрахался— отстань! — обижалась — Сисин заверил: уникальный! — развей! — Сисин покорно развивал — он знал, что главное: поприторнее, посиропнее — а кого ты любишь больше меня из женщин? — никого — значит, ты любишь меня больше всех на свете? — больше всех на свете — я люблю ебаться — призналась Манька, развалившись под странным углом на кровати — на плохом английском она говорила сыро и конфузливо — она была уродом изоляционизма — узнала о смерти бывшего мужа Аркашки — приехала — напилась — сначала рассказала об Аркашке — любителе жизни — она хотела рассказать прочувствованно — как он в теннис играл и любил жрать шашлык — но вышло бледно — неубедительно — потом она рассказала, как ходила с Гулей и ее сирийцем в казино — Сисин взял и стал читать сценарий — я тебе мешаю? — мне надо ехать — она сидела пьяная на полу — а если бы гости приехали? а ты на полу, пьяная! — какие гости? — и, в самом деле, какие? — если несчастье, умер бывший муж — которому я однажды — раз в жизни разговаривал по телефону — с какой-то особенно резкой еврейской фамилией — я встал и уехал к Бормотухе — в конце концов, гений — это терпение — сказал: к американцам — когда вернулся, спала — проснувшись, принялась допивать водку — ну, давай, наливай! — плесни! — тянула рюмку — послу плеснул в морду вином — больше не приглашали — кончился светский период — Ирма обоссанность себе никогда не позволяла — ни запаха от нее, ни-ни-ни — а эта еще до замужества, до всего, напозволяла себе — до какого свинства она дойдет — пользуясь извинительными обстоятельствами — между ног на джинсах большое пятно — расплывалось — ты посмотри, сказал Сисин — она зажала ноги — я не брезглив, но, знаешь ли — она положила ногу на ногу и всхлипнула — Аркаша умер — снова всхлипнула — выдернула из джинсов мятый платочек — огромное варево черных окровавленных волос на лобке — пиздячье спагетти — обожаю — я встретил якутку Клару — якутка сказала: еще нужно разобраться, кому нужны спектакли хунт и путча — я приеду к тебе на родину внедряться в шаманов — говорил Сисин — якутка звонила и говорила: здравствуй — так твердо говорила, со значением — как у тебя дела? — Сисин брал на себя все остальные тяготы разговора — он ежился от мысли, что у якутки есть душа и своя психология — Манька натянула трусы — ты бы хоть побрилась как-нибудь — думал он, подозревая себя в расизме — надо гнать всех арабов вон с Лазурного берега — но она никогда не побрилась — якутка, напротив, была совсем бритая — строгая — в рот не брала — демонстративно отворачивала свою якутскую голову — надо же! — и во все стороны лезут волосы из-под трусов — во все стороны — Манька опасалась: начнет брить, волосы отрастут до колен — у нее, видимо, были на этот счет опасения — якутка вошла в спальню в лучезарной комбинации, с презервативом в зажатой ладошке — черноусая Манька.
