Тот вечер, когда я отправилась повидать Дэна, отчетливо встает перед глазами, и я опускаю голову. Несколько дней подряд я спорила, ехать мне к нему или нет, из-за его письма. Поскольку он не желал представать передо мной с бритой наголо головой, он даже в увольнительную не приезжал. Чтобы добраться из города до военной базы Дэна, мне надо было сначала ехать на поезде, а затем добираться на двух разных междугородних автобусах. На последней остановке я встретила солдата из войск гражданской обороны, который направлялся на ночное дежурство в часть на побережье, где Дэн обычно стоял в дозоре. Он проводил меня до нужной части. Дэн бросился мне навстречу. На голове у него была каска, на плече болталась винтовка, а к поясу крепились ручные гранаты и штык.
Вооруженный до зубов Дэн и я шли по лесной тропинке с множеством сухих сосновых шишек. Вокруг не было ни души. Мы спустились по тропе вдоль холмов и прошли по береговой линии прекращения огня, пока не вышли из зоны его обычного патрульного обхода. Мы шли и шли вперед по темной тропе вдоль берега. Я понятия не имела, где мы находимся. Потом мне показалось, что мы удаляемся от воды, шум волн постепенно стихал. Звезды взирали на нас сверху, сияя с такой силой, будто вот-вот прольются с неба на землю. Дэн молча шел рядом. Я тоже молчала. Экипировка Дэна выглядела так, будто в любой момент мог начаться ожесточенный бой. Я не представляла, о чем говорить с Дэном, ведь он уже не был прежним Дэном, другом детства, а превратился в усталого безымянного солдата в полевой военной форме. Мы долго шли, но так и не встретили ни единой души. Неожиданно Дэн спросил, не хочу ли я послушать страшную историю.
– Ты так здорово вооружен, я и так не на шутку перепугалась, – откликнулась я.
Он рассмеялся и сказал:
– Я оставил свой пост.
– Что это значит?
– Если начальство узнает, что я с тобой, меня отдадут под трибунал.
– Это опасно?
Услышав мой серьезный тон, Дэн снова расхохотался:
– Не беспокойся. Когда долго служишь на побережье, понимаешь: каждый здесь делает все возможное, чтобы увидеть своих близких или девушек. Мы делаем вид, что ничего не замечаем, и не лезем в чужие дела. Командир роты и первый сержант наверняка об этом знают. Никто не поверил мне, когда я сказал, что у меня есть девушка. Вот они и заключили пари.
– На меня?
– Прости.
– И что это за пари?
– Они сказали: «Если твоя девушка действительно появится, то можешь отсутствовать всю ночь».
– Это слишком опасно. Я не хочу, чтобы из-за меня ты делал что-то плохое.
– Плохое? О чем ты говоришь? Я сейчас так счастлив! Не могу поверить, что ты рядом со мной.
Я разволновалась, но такой поворот разговора меня немного успокоил.
– А что за страшная история? Снова пауки?
– Я больше не боюсь пауков.
Это уже был не тот Дэн с налобным фонарем во время посещения могилы моей мамы, Дэн, боявшийся в темноте наступить на паука. Он рассказал, что перестал бояться пауков после службы в спецназе, а еще добавил: после бесконечных переходов, передвижения ползком, после прыжков и спуска с крутых скал в горах почти каждый день он научился хватать пауков голыми руками.
– Правда? Значит, все-таки есть для тебя хоть какая-то польза от службы в армии!
Дэн только глухо рассмеялся в ответ на мои слова.
А я с любопытством спросила:
– Так что там за страшная история?
Дэн указал в темноту, туда, откуда доносился плеск волн.
– Там между бункерами находится сторожка, где солдаты по очереди отдыхают, сменяя друг друга на посту. Рассказывают, что один солдат влюбился в девушку из деревни неподалеку отсюда. Девушка время от времени приходила сюда и проводила с ним ночь в сторожке. Всякий раз она приносила ему котелок с лапшой, чтобы он мог перекусить. Но после окончания службы этот парень ушел, не оставил ей свой номер телефона и даже не попрощался. Она так страдала, что повесилась в той самой сторожке. Оказалось, она была беременна. А некоторое время спустя по округе поползли слухи. Если какой-нибудь солдат засыпал в сторожке, ему снилось, будто дверь открывается, входит красивая улыбающаяся девушка, держит в руках поднос с дымящейся кастрюлькой.
– А потом?
– Солдат брал кастрюльку и открывал крышку. Внутри была лапша. Ярко-красная лапша, сваренная в крови.
Я взвизгнула и схватила его за руку.
– Это правда? – спросила я. – Ты ее тоже видел?
– А что там видеть? Это всего лишь легенда, которую рассказывают в нашей части. Легенда о Призраке кровавой лапши. Наверное, солдаты придумали для рассказов своим девушкам, когда те приезжают сюда. Девушки пугаются, как ты, хватают своих парней за руки или падают в их объятия.
– Что?!
Так, значит, он специально рассказал мне эту историю, чтобы добиться такой реакции? Я попыталась стряхнуть его руку со своего плеча, но он сильнее прижал меня к себе и прошептал, что очень рад моему приезду! Под шум волн из темноты мы прошли через поле и двинулись друг за другом по полоске земли между двумя полями, засаженными перцем, пока не уперлись в дом. Конечно же мы не смогли бы бродить всю ночь напролет. В этом доме, судя по всему, было полно приехавших на военную базу и оставшихся на ночь гостей, потому что хозяйка отвела нас в крошечную угловую комнату с крылечком. Дэн спросил, можно ли здесь перекусить, и женщина удивилась, что мы до сих пор не поели. Вскоре она принесла поднос с приготовленными на пару ломтиками тыквы, сдобренными специями баклажанами, кимчи, рисом, супом и поставила на крыльцо. Она уже собралась вернуться на кухню, когда Дэн спросил, можно ли здесь достать соджу. Она сказала, что нет, но можно допить бутылку, которую открыл ее муж. Дэн поблагодарил ее. Хозяйка вернулась с початой бутылкой соджу, двумя рюмками и тарелочкой с жареным тофу[18]. Она приказала Дэну снять шлем и ружье. «Разве такое серьезное снаряжение не пугает твою девушку?» – пошутила она и рассмеялась, взглянув на меня. Она сообщила, что комната прогреется за несколько минут, и ушла. Мы принялись за еду прямо на крыльце. Тарелки были старыми, но баклажаны пахли так аппетитно, будто их только что сдобрили специями и полили кунжутным маслом. Дэн наполнил свою рюмку соджу и взглянул на меня. Я покачала головой, отказываясь пить, и в этот момент заметила паутину над крыльцом.
– Паук!
Дэн встал, подошел к паутине, схватил паука, который карабкался по дрожащей на свету паутине, и швырнул его во двор.
– Я их больше не боюсь.
Дэн снова уселся на крыльце перед подносом с едой и выпил рюмку водки. Он взглянул на кимчи и тофу, но не притронулся к ним. Я съела несколько кусочков баклажана, а затем отложила палочки, хоть и была голодна, но почему-то не могла есть. Пока Дэн пил, я смотрела на его тяжелые армейские ботинки и на свои теннисные туфли, которые мы оставили под крыльцом. Сама не зная почему, я вдруг засунула ноги в его ботинки. Они свободно болтались на мне. Теперь мне захотелось в них пройтись. Я осторожно спустилась с крыльца и, пошатываясь, двинулась вперед. От этого Дэн расхохотался во весь голос: «И как только ты можешь носить такие тяжелые башмаки?» Я скинула ботинки и распахнула дверь в комнату. На желтом линолеуме пола лежали два одеяла и плоская подушка. Сквозь крохотное окно доносился плеск волн. Было далеко за полночь, когда мы зашли в комнату, расстелили одеяла и улеглись, Дэн в солдатской форме, а я в своей городской одежде. Каска Дэна лежала рядом. В детстве мы часто бегали друг к другу в гости и засыпали прямо посреди игры. Его старшая сестра или моя мама находили нас и относили домой на спине. Морские волны шумели у меня в ушах.
– Похоже, что океан у нас прямо за окном, – сказала я.
– Точнее, побережье. Как поживают Миру и Мен Сё? У них все хорошо?
– Миру снова начала искать того пропавшего парня, а Мен Сё почти все время проводит у собора на Мендон, выступает против политики правительства.
– А кого ищет Миру?
Что я должна была рассказать ему? И хотя я сама завела этот разговор, у меня не хватило духу рассказать ему эту историю, когда он и так выглядел очень печальным.
– Помнишь дом, в котором мы жили вместе несколько дней? Родители Миру продали его.
– Значит, мы больше не сможем туда прийти?
– Не сможем. Теперь это не ее дом.
Без этого дома Миру страдала и потому вновь принялась искать пропавшего друга своей сестры. Время от времени она появлялась, разочарованная и уставшая, жила несколько дней, а затем снова уходила. Я хотела навестить ее и попросить вместе со мной поехать к Дэну, но она снова исчезла.
– Как твои дела? – Я запоздало принялась расспрашивать Дэна о его жизни.
– Словно я угодил в паутину.
– Я думала, ты больше не боишься пауков.
– Не боюсь… не боюсь тех пауков, которые живут в горах. Но, мне кажется, я столкнулся с более опасным пауком.
В его голосе прозвучала грусть. Я почувствовала, как он придвинулся ко мне, и внезапно его лицо оказалось совсем близко.
