— Но мне нравится работа тренера, — возразил Гарри. Вся его сущность противилась тому, чтобы просиживать штаны дома, пока Северус зарабатывает на жизнь. Это казалось чем-то совершенно диким и неправильным, даже без учета того, что в распоряжении Гарри все так же оставалось содержимое хранилища его родителей, и они с Северусом могли бы безбедно жить на эти деньги. — И если бы у меня было больше времени на планирование тренировок и всего такого, я бы сумел добиться еще большего.
— Значит, решено, квиддич, — сказал Дамблдор и добавил, прежде чем Гарри успел вмешаться: — при условии, что Северус тоже одобрит это решение.
Хм... строго говоря, Гарри не нужно было одобрение Северуса. В контракте ни о чем таком не говорилось. Там был только пункт о том, что перед принятием жизненно важных решений он обязан советоваться с партнером.
Какое-то радостное, теплое, даже мягкое чувство охватило Гарри. Он понял, что даже тогда, во время инициации ритуала Северус не хотел контролировать его. Он хотел только того, о чем всегда и говорил: дать Гарри полноценную жизнь, насколько это было возможно. И его обещание не требовать лишнего и всегда держать слово... это были не просто слова. Это было выражением его истинных намерений, иначе подобные условия не появились бы в контракте.
— Я поговорю с ним и дам вам знать, — сказал Гарри, с удивлением осознавая, что ему действительно хочется посоветоваться с Северусом, пусть даже он не обязан делать этого. Так строят отношения партнеры. Это часть того, что называется совместной жизнью.
Они и стали настоящими партнерами, думал юноша, спускаясь по винтовой лестнице. Однажды он сказал Северусу, что быть любовниками не означает только делить постель. Даже смешно вспоминать. Ведь тогда он совершенно не понимал, о чем говорит. Его так ужасала мысль о том, что он станет для Северуса кем-то вроде наложника, что он хватался за соломинку, надеясь обнаружить хоть что-нибудь, что позволит ему в меньшей степени чувствовать себя рабом.
А Северус... Наверное, тогда он тоже не понимал, о чем говорит Гарри. Что он сказал в ответ на заявление, что быть любовниками — это не только заниматься сексом? Он начал рассуждать о месте Гарри в его постели и спросил, довольно язвительно, нет ли у него на уме чего-нибудь иного. Но с тех пор все изменилось — сам Северус изменился — и теперь они действительно делили жизнь, а не только постель. Снейпу не всегда удавалось все делать правильно, с этим не поспоришь. Но хорошего в их жизни оказалось куда больше, чем плохого.
Они договаривались и решали проблемы по мере возникновения. А с учетом того, что беспокоиться о Волдеморте больше не приходилось, это означало, что их жизнь может стать только лучше.
В общем, причин мучить себя волнениями нет, решил Гарри. Он еще не знал, как Северус отнесется к идее о тренерской работе, но был уверен, что, так или иначе, они сумеют понять друг друга.
Суббота, 12 июня 1999, 9:45
— Так странно думать, что всего год назад я был там же, вместе с ними, — сказал Гарри. Он смотрел из окна верхней гостиной на студентов, вереницей шествующих по дороге в Хогсмид, чтобы успеть на экспресс. — Кажется, что прошло куда больше года.
Северус крепко сжал его руку.
— Во многих смыслах ты старше их больше, чем на год.
Гарри продолжил смотреть в окно, но поднял взгляд на квиддичный стадион вдали и зеленые холмы позади него. Отсюда не было видно озера, которое он создал, но юноша знал, что оно где-то там, не так далеко. Он почти каждый день летал над ним, тренируя старые движения и изобретая новые маневры. Судя по всему, квиддич останется его единственным профессиональным занятием, по крайней мере, на ближайшие несколько лет, и Гарри не собирался плохо выполнять свою работу. Он продержался целый год, но в работе тренера оказалось столько всего нового, что никаких особых успехов ему добиться не удалось. Он просто продержался. Однако на следующий год все должно быть иначе.
Он планировал разработать лучшую программу обучения квиддичу в Европе и особое внимание обратить на поддержку юных талантов, которые вполне могли оказаться в будущем в профессиональных лигах. Несколько студентов демонстрировали достаточный потенциал для этого, и Гарри обязан был сделать все от него зависящее, чтобы они не упустили шанс.
На мгновение он задумался, относится ли Северус так же к своим студентам, одаренным в зельях, и с удивлением осознал, что не имеет ни малейшего представления. За исключением жалоб на бездарные сочинения и неизбежные несчастные случаи на уроках зельеварения, профессор не говорил о своей работе. Возможно, он думал, что Гарри это будет не интересно, раз уж тема зельеварения в целом была ему не близка.
— Знаешь, ты вполне можешь рассказывать мне, над чем работаешь, когда отправляешься вниз по коридору, чтобы крошить, нарезать и мешать, — неожиданно для самого себя произнес Гарри. — Не думай, что меня раздражают разговоры о зельях. К тому же, ты ничего не сказал про прозрачный котел — как он в работе?
— О, он обеспечивает «счастливое зельеварение», в точности, как в рекламе.
Гарри скорчил беззлобную гримасу.
— Интересно, как долго они еще собираются крутить эту дебильную рекламу?
— Ты не указал период в договоре?
— Как-то не подумал. Знаю, знаю, делец из меня никакой, — юноша пожал плечами. — С другой стороны, разве я мог это сделать? Сомневаюсь, с учетом того, что тебе пришлось подписать мой трудовой договор на следующий год. А как в прошлом году было? Ты тоже подписывал что-то, просто мне не сказал?
— Технически, в прошлом году Альбус принял тебя на работу как стажера, а это не требует письменного контракта.
Гарри посмотрел на него.
— Почему бы снова так не сделать?
— Мне казалось, ты предпочитаешь, чтобы с тобой обращались как с взрослым, — суховато сказал Северус. — И мне очень жаль, что не во всех аспектах нашей жизни такое возможно.
— Я знаю. Но все в порядке, Северус. В смысле, это не имеет значения. На этот раз это действительно та работа, которая мне нравится. Которую я сам выбрал.
— И, как мне представляется, ты отлично с ней справляешься.
— Даже не сомневайся, — Гарри улыбнулся, недоумевая, как разговор снова вернулся к его проблемам. — Но мы говорили о зельях. Над чем ты сейчас работаешь?
— Тебе действительно интересно? — уголки губ Северуса чуть-чуть поднялись. — Пойдем, я покажу тебе, — и он направился в сторону лаборатории.
Прозрачный котел с зельем внутри представлял собой воистину поразительное зрелище. Гарри наклонился поближе, чтобы изучить содержимое. Разноцветное зелье кипело внизу, у дна, но оставалось спокойным наверху. Юноша даже не думал, что такое возможно, но это всего лишь еще раз подтверждало его полнейшую неосведомленность в вопросах зельеварения.
Внутри кипящего зелья можно было видеть всполохи цвета, медленно, но неуклонно перемешивающиеся между собой. Если взглянуть сверху, однако, процесс был вовсе не так очевиден. Сомнений не оставалось — прозрачный котел способен стать бесценным дополнением к арсеналу любого профессионального зельевара.
Но и любого ученика тоже. Гарри задумался, как скоро прозрачный котел станет стандартным пунктом ученического комплекта оборудования. Хотя первогодкам, наверное, лучше пользоваться котлами, которые они хорошо могут видеть и в пустом состоянии.
— Так что это такое?
— На данный момент ничего особенного, — признал Северус, пожимая плечами. Облокотившись на стол, он внимательным взглядом изучал кипящую массу в форме котла. — Мне пока что не удалось добиться нужного результата. Но я планирую создать средство для избавления тестралов от той проблемы с зубами, на которую постоянно жалуется Хагрид. Придется еще поработать.
— Ты уже знаешь, что будешь пробовать дальше?
— О, да, — с энтузиазмом в голосе отозвался зельевар. Правда, в случае профессора «энтузиазмом» назывались едва заметные новые нотки, которые большинство людей ни за что не сумели бы расслышать. — Я протестировал все двенадцать разновидностей луноцвета, которые мы собрали, и теперь настал черед опробовать их в различных комбинациях.
— Да уж, комбинаций будет немало.
— С чего вдруг такой неожиданный интерес к зельям? — спросил Снейп, отталкиваясь от стола и в упор рассматривая Гарри из-под сдвинутых бровей. — Я всегда избегал этой темы с тобой, и неспроста.
