- Ну, пока ещё это и мой дом тоже, - он опустил глаза на сковородку.
- Да, прости, - она кивнула, - я просто… немного не ожидала увидеть тебя здесь.
- Что ж, бывает, - он улыбнулся, - есть хочешь?
Она замялась.
- Я… не очень вообще-то. Лучше я переоденусь и поеду домой.
Макс вздохнул и поднял на неё свои глаза.
- Сара, прекрати. Тебе совсем необязательно бежать из этого дома только потому, что я здесь. Сядь, позавтракай, прими душ, - на этих словах он немного притормозил, увидев её застывшее выражение лица, - у Дженнифер в спальне есть ванная комната. Я не могу отпустить тебя, предварительно, хотя бы, не накормив. Тем более, что я уже приготовил поесть. Обещаю, что не стану приставать к тебе, и ты сможешь спокойно уехать домой.
Он видел, как она колеблется между желанием остаться и страхом сделать что-то не так. Не похоже, чтобы она злилась на него, хотя, всё может быть. Порой, ему было просто не понять женскую логику.
Она коротко кивнула и слегка улыбнулась, инстинктивно обхватив себя руками. Она пряталась, понял он. Конечно, ей было неловко появиться в таком виде перед мужчиной, который уже по всем параметрам не совсем походил на её брата.
- Но сначала, я, пожалуй, приму душ.
Макс разложил завтрак по тарелкам и включил музыкальный центр. Лара Фабиан? Да что у них происходило прошлым вечером? Если бы ещё играла нормальная песня, он бы понял, но Je T’aime, это было за гранью его понимания. Нет, он ничего не имел против этой певицы. По крайней мере, Лара Фабиан нравилась ему намного больше, чем, скажем, Селин Дион, и этот мыльный Титаник, после просмотра которого, он даже ни разу не всплакнул. Хотя он плакал, когда смотрел Хатико, необъяснимо, но факт.
Буквально через десять минут Сара спустилась в легком бирюзовом платье чуть выше колен. Макс непроизвольно замер. Он помнил его, она купила его на Бора-Бора, когда они ходили за подарками для Дженнифер, Дилана и мамы. Платье полностью скрывало её талию, но выгодно открывало красивые гладкие ноги, а вырез декольте напоминал подарочную упаковку, которую безумно хотелось развернуть. Черт возьми, что изменилось, когда она переоделась?!
Разве что, её светлые волосы теперь были гладко причесаны и завязаны в высокий конский хвост. Но и эти волосы вызывали в нем непонятно откуда взявшиеся эротические мечты. Он сдержал стон и опустил глаза, поставив перед тарелкой кружку с горячим кофе.
- Ммм… как вкусно пахнет, - Сара приземлилась на стул и улыбнулась, - я всегда знала, что ты мастерски готовишь, пусть даже это просто яйца и бекон.
Он усмехнулся.
- Это ты ещё не пробовала мою лазанью, вот, где, действительно, пальчики оближешь.
- Напомни мне, чтобы обязательно попробовала, - Сара потянула вилку в рот, но внезапно застыла. Макс испугался, что сделал что-то не то или напугал её, и она сейчас мгновенно сбежит. Но она неожиданно расплылась в улыбке, - Лара Фабиан, да?
Он расслабился и улыбнулся.
- Я включил то, что уже было в дисководе.
- Ну да, конечно, - она сдержала усмешку и отпила из кружки, - Боже, твой кофе всегда такой обалденный, как же чертовски сильно повезет твоей жене.
- Пока что по части кофе, да и завтрака вообще, везло только моей маме и сестре. Ну, и теперь тебе.
Сара заморгала.
- Ты хочешь сказать, что никогда и никому не готовил завтрак?
- Ни разу, - его тон оставался спокойным и невозмутимым.
Сара поставила чашку на стол и воззрилась на него.
- Ни одной женщине, с которой встречался? Никому?
- Я же сказал, что нет, - Макс прожевал бекон. Она смотрела на него ошалевшими глазами, и, казалось бы, совсем не могла понять, почему такой обычный жест наглухо отсутствовал в его жизни.
- Почему?
Макс глотнул кофе и уставился в стол. Что он мог ей ответить? Что для него это значило нечто большее, чем простой завтрак после проведенной ночи? Да, именно так это и было. Для него это было интимнее и ценнее, чем сама ночь, чем самые сокровенные и потаенные желания.
Он посмотрел на Сару, которая внимательно ждала его ответа. Она неровно дышала, а её глаза выглядели как-то иначе, совсем не так, как обычно. Макс почувствовал, что между ними внезапно образовалось электрическое поле, которое медленно проходило сквозь тело, покалывая каждый дюйм их кожи.
- Просто не хотелось, - он выпалил это слегка осипшим голосом, но тут же откашлялся, - ни одна из них не вызывала у меня такого желания. Просто не смогла.
- Ты не похож на парня, который не накормит завтраком бедную женщину, - она улыбнулась, видимо, пытаясь разрядить накалившуюся обстановку между ними.
- Наверное, они просто оказались не такими бедными, какими могли бы показаться в начале, - он ухмыльнулся, и хотел было собрать тарелки, которые уже успели опустеть, но Сара остановила его, дотронувшись до его руки. Его тут же будто бы ударило током.
- Ты готовил, убираю я, - она встала и подошла к мойке.
- Правило хорошего тона? – он развернулся на стуле так, чтобы видеть её.
- Нет, - она улыбнулась, - моё правило, - она включила воду и начала мыть тарелки, - тем более, что я обожаю мыть посуду.
- И насколько я помню, готовить и убираться тоже, и ты любишь детей и животных.
Она рассмеялась.
- Не без изъяна.
- Черт возьми, Сара, ты станешь для кого-то прекрасной женой. Повезет же тому счастливчику, который завоюет твое сердце.
Она немного замедлилась, её рука двигалась по тарелке с меньшей интенсивностью. Она промолчала, он не видел её лица, но прекрасно понимал, что она задумалась. Наверное, не нужно было говорить ей этого. Но, дьявол, почему он не может сказать ей чистую правду? Почему не может дать ей понять, что она достойна лучшей жизни?
- Почему ты не хочешь принять это? Что мешает тебе поверить в себя?
- Макс… не нужно… - он видел, как она задрожала, но останавливаться не собирался.
- Нет, я скажу. Ты всю жизнь была веселой, доброй, отзывчивой, ты всегда была готова придти на помощь совершенно любому человеку. И все было хорошо, но только до того дня, пока ты не потеряла самое дорогое в своей жизни, пока та злополучная катастрофа не унесла жизни твоих родителей.
- Макс… - теперь дрожал её голос, - прошу…
- Ты зациклилась на том факте, что это ты виновата в их смерти, но, черт тебя подери, Сара, это не так! Ты не могла знать, что тот урод сядет в этот вечер за руль, что он вырулит именно на эту дорогу и поедет по встречке, - он видел, как она схватилась руками за раковину, но она всё ещё стояла к нему спиной, а он продолжал говорить. - Да даже если бы и знала, ты ничего не могла сделать, это завесило не от тебя.
- Замолчи…умоляю…
- Нет, Сара, я молчал слишком долго. Пришло время говорить. Я пять долгих лет наблюдаю за тем, как ты ломаешь себя изнутри, как чувство вины, которое прочно осело внутри тебя, с каждым часом разбивает твое сердце, склеивает и снова разбивает. Это то же самое, что смотреть, как человеку делают операцию без наркоза. Эта боль просто выедает тебя, и ты не позволяешь никому тебе помочь. Ты закрыта.
- Я в порядке, - она повернулась к нему, в её глазах блестели слезы, - и я живу дальше, но сейчас ты делаешь не больно.
У Макса предательски защемило в груди от её слов, но он не сдавался.
- Живешь дальше, да? – он решил подойти к ней ближе, - без мечты? – она вздрогнула, - ты перечеркнула свою жизнь, выкинула из неё все, что хоть как-то могло помочь тебе заглушить твою боль и пережить утрату! – он практически кричал, слишком много накопилось внутри него за всё это время. – Зачем? Эта мечта, я помню, как ты шла к ней. Помню первые шаги маленькой белокурой девочки, а потом и девушки, которая задалась целью покорить мир. Она хотела танцевать и учить этому других, и у неё получалось это так волшебно… именно волшебно, Сара, - его голос стал мягче. - Ты просто забыла, кем ты была, забыла, о чем мечтала.
- Я ничего не забыла! – Макс не ожидал, что она закричит, но она это сделала, её пальцы сильнее вжались в стол сзади, из глаз брызнули слезы. – Я всё помню, Макс! Я помню всё, всё, о чем мечтала и чего хотела! Но я так же помню, как не могла сделать ни одного шага под музыку, потому что та боль, которая сидела внутри меня, тут же вырывалась наружу, она просто топила меня! Да, я выбросила свою мечту, да, мне тяжело, но ты не представляешь, что я испытывала, когда пыталась танцевать, это просто убивало меня. Поэтому вряд ли ты можешь меня судить. Ты просто не понимаешь.
