— Что такое? — встревоженно спрашивает Кейси.
Он качает головой.
— Ничего.
Он умирает. Постепенно, шаг за шагом. Он чувствует, как это происходит внутри него, как мельчайшие частицы начинают отказывать одна за другой.
— Пап?
Теперь она называет его папой, не задумываясь, на автомате. И от этого у него неизменно ком в горле.
— Что, детка?
— Ты ответишь?
— Что?
— На телефон. Он звонит.
Он редко носит с собой мобильный, все равно тот почти всегда молчит. Он достает из кармана телефон. Нет сомнений, он звонит, и на той же высоте, что и звон в ушах, поэтому он его не слышал. Он смотрит на экран и видит незнакомый номер.
— Ты что, не ответишь? — спрашивает Кейси.
— Я не знаю, кто это.
— Так нажми кнопку и узнай.
Сильвер кивает и берет трубку.
— Здравствуйте?
— Ты мне тоже нравишься, — говорит Лили.
А потом он уже в больнице, сидит в маленькой комнатке с Джеком и Оливером. Оливер в кожаном откидном кресле, под капельницей — это последний курс химии.
— До сих пор не верится, что ты все это время ездил сюда без нас, — возмущается Джек.
— Грустный Джек не любит быть не у дел. Любого рода, — говорит Оливер, подмигивая Сильверу.
— Да пошел ты, Раковый Паренек, — отвечает Джек.
Они зовут его Грустным Джеком с тех пор, как отбыл Грустный Тодд, и это выводит его из себя.
— Когда операция? — спрашивает Сильвер.
— На следующей неделе, — отвечает Оливер. — Знаешь, ты бы мог и свою назначить тогда же, и нам бы досталась отличная палата на двоих на верхнем этаже.
Оба выжидательно смотрят на него. Но он пока не готов это обсуждать.
— Дениз сегодня выходит замуж, — произносит он.
— Вот черт! — восклицает Джек.
— Свадьба бывшей жены — всегда испытание, — признает Оливер.
— Даже если это третья бывшая жена?
— Отвали, Грустный Джек.
— Еще раз меня так назовешь, и я подпущу тебе пузырек кислорода в твою капельницу.
— Ты идешь на свадьбу? — спрашивает Оливер.
— Нет.
— Почему?
— Что значит почему? — вмешивается Джек. — Ты что, частенько ходил полюбоваться, как бывшая жена выходит замуж?
— Нет. Но они все ненавидели меня.
— Даже не представляю, с чего бы это.
— Меня не пригласили, — говорит Сильвер.
Они смотрят на него, и по их взгляду он догадывается, что сказал больше, чем хотел.
— Есть множество причин не ходить на свадьбу бывшей жены, — говорит Джек. — Но эта к ним не относится.
Оливер глубокомысленно кивает.
— Грустный Джек прав.
— Грустный Джек сейчас засунет этот химозный пакет тебе в задницу, так что твое дерьмо будет светиться в темноте.
Сильвер смеется. Он чувствует прилив теплоты к этой парочке, бывшей его главной компанией все эти одинокие годы.
У них за спиной раздается легкий шум, кто-то прочищает горло. Они оборачиваются и видят в дверях Тоби.
— Привет, — говорит он. — Надеюсь, не помешал.
Такого лица на Оливере видеть им еще не доводилось. Он раскрывает рот, но не может выдавить ни слова.
А потом Сильвер открывает дверь своей квартиры и обнаруживает отца, стоящего там в своем лучшем костюме.
— Давай, — говорит Рубен. — Одевайся, как положено.
— Ты о чем?
— О свадьбе. Мне нельзя опаздывать.
— Я не пойду на свадьбу, — говорит Сильвер.
— Конечно, пойдешь. По одному из всех событий жизни. Ты обещал.
— Меня не звали, пап.
— Раньше нас это не останавливало.
— Это другое.
— Вовсе нет, — говорит Рубен, прислоняясь к двери. — Она даже рада будет.
— По-моему, у тебя глубоко неверные представления о женской натуре.
— Говорит разведенный мужчина человеку, у которого на носу пятидесятая годовщина свадьбы.
Сильвер улыбается.
— Это лишь означает, что ты понимаешь только одну женщину.
— И это на одну больше, чем у тебя. Так что напяливай свой дурацкий смокинг и поскакали. У меня почасовая оплата.
А потом он стоит перед «Ренни», большим рестораном с закрытым внутренним двориком, который арендовали для торжества, и в окнах он видит фланирующих по залу гостей. На пороге появляется Кейси. На ней красное платье и туфли на каблуках, и она выглядит совсем женщиной, так что, когда до него доходит, что это она, какие-то секунды он поневоле чувствует себя старым.
— Ты пришел! — радостно говорит она. Берет его под руку, чтобы отвести внутрь, но он не двигается с места.
— Не знаю, стоит ли.
Она смотрит ему в глаза, потом целует в щеку.
— Стоит, — говорит она.
Время коктейлей. Рич во фраке и белой бабочке стоит у бара в компании мужчин. Сильвер смотрит, как он перешучивается с друзьями. Наверное, они все тоже врачи, а может, и нет. Может, кто-то из них банкиры или управляющие хедж-фондами или крупными технологическими компаниями. В любом случае все они выглядят чистенькими и отутюженными, каждый волосок на месте, смокинги сидят как влитые. Инстинктивно он поворачивает в противоположную сторону.
— Ты куда? — спрашивает Кейси.
— Не думаю, что он жаждет меня видеть.
Но Рич уже увидел, как раз в ту секунду, и хотя радостное оживление на его лице слегка померкло, он не кажется таким уж недовольным. Он извиняется перед своими партнерами по гольфу — Сильвер понятия не имеет, играют ли они в гольф, но так он их для себя определил — и направляется к Сильверу с Кейси.
— Окей, — говорит Сильвер, — Не дергайся.
— Я не дергаюсь.
— Это я себе.
— Все нормально, пап. Он не станет ничего устраивать на собственной свадьбе.
— Я играю на шестидесяти, а то и семидесяти свадьбах в год. Уж поверь, я всякого навидался.
Кейси берет его за руку.
— Ну, я буду тебя защищать. Главное, постарайся не сморозить какую-нибудь глупость.
— Забыла, с кем разговариваешь?
Кейси смеется, и как раз подходит Рич, все еще со стаканом скотча в руке.
— Привет, солнышко, — говорит он, целуя Кейси. — Выглядишь потрясающе.
— О, спасибо!
Сильвер протягивает руку.
— Мои поздравления, Рич.
Рич выдерживает тревожную паузу, но все-таки пожимает Сильверу руку.
— Как твой нос?
— Нормально. Как рука?
— Отлично.
Рич смотрит на Кейси.
— Думаю, маме там нужна твоя помощь, — говорит он.
Кейси явно в замешательстве.
— Мы к ней заскочим через пару минут.
Рич улыбается.
— Все в порядке, солнышко. Мы с Сильвером ничего не натворим, правда же, Сильвер?
— Тебе видней, — отвечает Сильвер.
Кейси разрывается на части, но все же согласно кивает.
— Хорошо. Но ведите себя прилично оба, окей? Без драм.
— Без драм, — заверяет Рич.
Кейси бросает тревожный взгляд в сторону Сильвера и уходит. Сильвер поворачивается к Ричу.
— Ну, не смею тебя задерживать, возвращайся к своим гостям.
— Ты мой гость, — говорит Рич. — Ты, конечно, явился без приглашения, но это не значит, что я тебя не ждал.
— Если хочешь, я уйду.
— Я хочу. Какой человек в трезвом рассудке не хотел бы? Но Кейси хочет, чтобы ты был тут. Ты, конечно, отец, но и мне она не чужая, и я не хочу ее расстраивать.
— Ты лучше меня, — говорит Сильвер. — Им обеим повезло с тобой.
— Здесь ты чертовски прав, — говорит Рич с неожиданной для себя злостью. Он делает глубокий вдох. — Суть в том, Сильвер, что я могу пережить эту бредовую историю между тобой и Дениз, какой-то нелепый последний взбрык — типа она выходит замуж, ты умираешь… Я догадываюсь, что между вами много чего было до того, как возник я. Мне это не нравится — уж поверь, совершенно не нравится, — но тут я бессилен что-то изменить, и у меня хватает ума это понять.
Сильвер кивает. Рич наклоняется и смотрит ему прямо в глаза.
— И тебе тоже пора поумнеть, хотя я в курсе, что это противоречит твоей жизненной позиции. Пора признать, что чего-то тебе уже не изменить.
— Я знаю.
— Да ну?
— Да. И я знаю, что вроде как поздновато для извинений, но прости за все неприятности, в которые я вас втянул.
Рич пристально смотрит на него, потом делает большой глоток скотча.
— Ты мне нравился, Сильвер. Не знаю почему. А теперь — нет. Но к вопросу о вещах, которые можно и нельзя изменить: ты должен сделать операцию. Я не собираюсь умолять тебя. Но что бы ты там ни потерял, у тебя по-прежнему есть близкие люди.
— Спасибо, Рич, — говорит Сильвер. — И я правда надеюсь, что вы с Дениз будете счастливы. Вы этого заслуживаете.
Рич вглядывается в него, пытаясь уловить намек на сарказм. Не преуспев, кивает и выдавливает что-то вроде улыбки.
— Спасибо.
— И спасибо, что так воспринял мое появление.
