То, как он указал на мои недостатки, было настолько правильно и очевидно, что мне даже нечего было возразить. В его голосе не слышалось никаких эмоций.
— Вы сможете меня вытащить, если что-то пойдет не так?
— Нет. Я не смогу. Я бы не хотел тебя пугать, но моя работа — проинформировать тебя. По правде говоря, даже со всеми приготовлениями успех все-таки зависит от того, насколько искренна ты в своей миссии. И насколько понравишься дурману. Я бы сказал, что до сих пор ты ему очень нравилась. У тебя не было проблем с его поисками. И ты все еще можешь стоять.
Армандо снял раскачивающийся горшок с измельченной Datura с балки и поставил его на плиту. Вылил туда две чашки зеленой жидкости и поставил кипятить.
— Зеленая жидкость — это чай. Для вкуса.
Даже разбавленная чаем, смесь была горькой и острой.
— Плохой вкус делает мечты и сны еще более красивыми.
Он подвел меня к кушетке, где раньше лежал Диего. Она пахла болезнью.
— Громко произнеси, чего ты хочешь от дурмана. И скажи, как ты хочешь, чтобы тебе помогла Datura. Говори максимально конкретно. Не произноси ничего абстрактного и лишнего.
— А разве я говорю абстрактные вещи?
— Сосредоточься на том, что ты бы хотела получить от растения и как бы ты хотела, чтобы Datura помогла тебе, а потом громко произнеси это, — повторил он громко в расчете на кого-то или на что-то, чего я не могла видеть.
— Я хочу помочь Диего Пинто. Хочу, чтобы Datura помогла мне вылечить Диего.
— Нет! Ты должна говорить конкретней! И надо торопиться. Как только растение в тебя проникнет и начнет действовать, ты не сможешь произнести что-нибудь громко. Возможно, ты вообще будешь не в состоянии говорить. Торопись!
Я думала.
— Поторопись!
— Я хочу увидеть, где живет Дэвид Эксли.
— Хорошо. Продолжай.
— Я хочу увидеть, где живет Эксли, чтобы добыть противоядие, ландыш, и принести его Диего Пинто.
— Быстрее. Что должна Datura показать тебе?
— Я хочу, чтобы Datura показала мне дорогу к Эксли! — Я уже кричала.
Я почувствовала, что уплываю от Армандо, словно к нашим спинам приделаны крюки, которые кто-то растаскивает в противоположные стороны. Я попыталась протянуть к нему руку, но он отодвигался все быстрее.
— Я здесь, с тобой!
Я слышала, как он кричит, и знала, что он кричит изо всех сил, во все горло, но звук все равно уплывал и уплывал все дальше и дальше.
Я увидела невдалеке пантеру. Восхитительное создание с шелковистой сверкающей черной шкурой и изумрудно-зелеными глазами. Это было самое прекрасное живое существо, когда-либо виденное мною. Мне стало интересно, как можно все время жить с такой красотой, и еще меня потрясло, насколько сильно зверь похож на Диего.
— Ближе не подходи, — услышала я издалека голос Армандо. — Пантера слишком могущественная и сильная. Ты еще не готова к встрече с ней.
Должно быть, мы увидели ее одновременно, хотя уж не знаю как Армандо ведь не пил никакого чая Datura.
Я вспомнила, как Диего рассказывал мне о черной пантере, которая в лесу следила за мной. И знала, что готова к встрече, даже если Армандо так не считает.
В мозгу промелькнули все сведения о ней. Объем знаний, которыми я владела, удивил меня. Например, я знала, что она убивает жертву, прокусывая череп, чтобы сразу разрушить мозг. И знала, что она хоронит мертвое тело так, чтобы к тому времени, когда жертву обнаружат, быть вне досягаемости для тех, кто мог ее выследить, догнать и убить. Я точно знала, что она очень умная, потому что съедает мозг своей жертвы. И еще знала, что это ночной обитатель. Направляемая и ведомая луной одиночка, никому не доверяющая, скрытная и хитрая до предела.
Я на четвереньках поползла по дымящейся земле джунглей, пытаясь имитировать движения пантеры. Листва была влажной, плотной, по ней тяжело было передвигаться, но мощные плечи животного и его мягкие лапы примяли почву и проторили для меня тропу, по которой я и ползла.
Мир вокруг пантеры был безмолвен. Шерсть на ее теле, особенно на лапах, заглушала и поглощала все звуки.
Черный цвет и безмолвность делают пантеру особенно опасной. Никто ее не видит. Никто не слышит, как она подкрадывается. Даже самые чуткие ночные животные — совы.
Я совсем не устала ползти на животе, потому что пантера — охотник и преследователь, но не бегун. Она крадется медленно, подбираясь все ближе к своей жертве, в данном случае крупному самцу оленя. Пантера была молчаливой и осторожной, даже предусмотрительной. Словно привидение, она подбиралась все ближе, и все-таки чуткий олень ничего не заподозрил, даже головы не поднял, чтобы понюхать воздух, а пантера уже атаковала, бросившись вперед. Она прыгнула на оленя и вонзила клыки в голову, прямо между рогами, дробя череп мощными движениями. Пантера на мгновение замерла на спине животного, перевела дух и затем преспокойно высосала мозг, словно завсегдатай французского ресторана.
Когда с едой было покончено, пятидесятикилограммовая кошка схватила стокилограммовую тушу зубами и поволокла ее на вершину стоявшего рядом дерева. Ни разу не присев, она втащила огромного оленя на дерево.
После того как она слезла, мы не двигались целый час. Я сидела и ждала, а пантера педантично вылизывала каждый сантиметр своего тела, пока шерсть ее не засверкала, как полуденное солнце, отражая в своем глянце растения и насекомых. Никогда в жизни я еще никого так не уважала.
Чем глубже мы погружались в джунгли, тем темнее становилось вокруг и тем труднее было разглядеть, куда наступать. При каждом шаге мне приходилось все больше и больше напрягать глаза. Пантера, словно чувствуя мои затруднения, время от времени поворачивала ко мне голову, зеленые вспышки в ее изумрудных глазах освещали мне тропинку.
Ближе к утру она залезла на высокую ветку дерева. Я пыталась последовать за ней, но смогла залезть только на самые нижние ветви. Я видела, как ее лапы свисают сверху. Пантера спала. Я хотела подлезть к ней, схватить ее за лапу и рассказать ей, что у нас нет времени, что Диего, у которого такие же черные волосы и сверкающие глаза, болеет, но не знала, как рассказать ей об этом. Я подняла голову и уставилась на красавицу, но не произнесла ни слова, потому что знала — пантера ценит молчание превыше всего — и не могла позволить себе потерять ее расположение.
Встало солнце, а пантера все еще спала на верхушке дерева. Я была вымотана до предела, а потому села на самую нижнюю ветвь, закрыла глаза и мысленно представила себе вибрационные линии дерева. Постаралась вспомнить, что говорил мне Армандо, ясно представила линии и попросила дерево помочь мне найти Эксли. Внезапно почувствовав, что меня тянет влево, я немедленно спрыгнула с ветки и пошла налево.
Недалеко в джунглях виднелся просвет и полуразрушенная хижина из сгнившего дерева на краю опушки.
Я ползла на пузе. Подползла достаточно близко и попробовала заглянуть в окно, но окна были так исцарапаны, что я не смогла ничего рассмотреть. Я отступила назад, зарылась в подстилку и стала наблюдать, как медленно открывается входная дверь хижины. Это был он. Я с шумом втянула воздух через сомкнутые зубы, не веря тому, что вижу, но понимая, что это правда, которую невозможно оставить без внимания. Datura inoxia привела меня к черной пантере, которая привела меня к дереву, которое, в свою очередь, привело меня прямо к Эксли.
Я молча поблагодарила пантеру. Повернулась к ней, но она уже исчезла.
Я проснулась в Касабланке и рывком села, выпрямившись на кушетке. Армандо склонился надо мной, как мать.
— Я знаю, где он.
— Слишком поздно.
— Диего жив?
— Пока да. Но он никогда не будет прежним. Лихорадка, пока тебя не было, зашла слишком далеко.
Я взяла рюкзак, немного воды и направилась к двери. Неужели все это наделала я, все столь непоправимое разрушила прачечную, позволила украсть девять растений, ушла с работы, приехала в Мексику и использовала Datura, и все это лишь для того, чтобы в конце концов прикончить единственного человека, которого, возможно, могла бы полюбить?
— Подожди. — Это была Лурдес Пинто.
Я остановилась у двери, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Армандо, пожалуйста, выйди. — Она повернулась ко мне. — Сними всю одежду.
— У нас нет времени на всякие ведьминские штучки.
— Сейчас же снимай все!
Я колебалась, но ее взгляд сказал, что я не смогу покинуть дом, пока не сделаю что велят. Я сняла одежду так быстро, как только могла.
— Белье тоже.
Она не успокоилась, пока я не разделась донага.
— Чтобы добыть ландыш, ты должна быть готова соблазнить этого мужчину.
Мне как-то не приходило в голову, что придется отбирать ландыш у Эксли. Я представляла, как нападу на хижину, возьму ее приступом, схвачу растение и убегу как ветер. Просто и без интриг. Без долгих планов. Только натиск и скорость.
