Хатим тихо говорил отцу, что мы пролетели над Красным морем — водным пространством, отделявшим Африку от арабских стран. Мы уже так далеко и живы! Но если тот факт, что истребители до сих пор не появились у нас на пути, был, несомненно, хорошей новостью, плохая новость заключалась в том, что мы вошли в воздушное пространство Саудовской Аравии. Услышав это, отец громко проговорил, так чтобы слышали все пассажиры самолета:
— Отставить все разговоры! Молча молитесь Богу, пока мы летим над Саудовской Аравией.
Ощущение опасности усилилось, и все мужчины замерли в креслах. Кто-то молча молился, кто-то не мигая смотрел в иллюминатор. Я еще раз взглянул на отца и увидел, что тот молится, отдавая всё в руки Господа.
Я тоже молился, хотя мои мысли продолжали скакать галопом. Узнав, что мы пересекаем воздушное пространство над Саудовской Аравией, я понял одно — мы не летим в Йемен, так как он находится к югу от Саудовской Аравии. Если бы эта страна была целью нашего путешествия, мы не оказались бы над Саудовской Аравией — весь наш путь пролегал бы над Красным морем. Следующее, что пришло мне в голову, — Пакистан. Чтобы попасть туда, требовалось пролететь над всей Саудовской Аравией, Ираном и Афганистаном.
Поскольку Саудовская Аравия огромная страна, в основном состоящая из пустынь и по площади занимающая треть территории США, все пассажиры нашего самолета очень долго оставались в состоянии сильной тревоги.
После продолжительной молитвы отец наконец спросил Хатима:
— Ты знаешь, куда мы летим?
Хатим покачал головой:
— Нет.
Мое сердце несколько раз подпрыгнуло. Неужели Хатим и впрямь не знал, куда мы направляемся? А может, отец спросил его, потому что и сам не знал? Тогда дела плохи. Вопросы так и рвались из меня наружу, но я пересилил себя и промолчал.
Я бросил взгляд на Мухаммеда Атефа (те, кто был близко с ним знаком, называли его Абу-Хафс) — на его лице не наблюдалось и тени тревоги. Отец полностью доверял Абу-Хафсу, и ему-то уж точно был известен пункт назначения.
Шеф охраны отца Саиф Адель выглядел напряженным, время от времени вставал с места и шел в кабину переговорить с пилотами. Я попытался разглядеть пилотов, но смог увидеть их лишь мельком. Один из двух был темноволосым, со смуглой кожей. Это дало мне основания полагать, что он араб, но я не был уверен.
Хатим продолжал изучать карту и компас. Минуты тянулись медленно и казались часами, но наконец Хатим объявил:
— Мы за пределами Саудовской Аравии.
Отец глубоко вздохнул и повернулся прямо ко мне.
— Сын мой, — сказал он, — я молился о том, чтоб саудовцам не стало известно, что я нахожусь в этом самолете. Знай они, что я пролетаю над их территорией, они приказали бы своим истребителям сбить нас. Вероятно, они подумали, что на борту суданский дипломат.
Счастливая дрожь пробежала по моему телу. Вероятно, самые опасные мгновения этого дня остались позади и всё закончится благополучно.
Как только мы оставили позади Саудовскую Аравию, то стали пересекать еще одно водное пространство — Арабский, или Персидский, залив, — жители Саудовской Аравии и Ирана называют его по-разному. Я удивился, когда наш самолет начал снижаться над иранским городом Шираз — я не рассматривал Иран как возможную цель нашего путешествия. Но вскоре узнал, что здесь мы лишь для того, чтобы пополнить запасы топлива, и остановка будет короткой. Как только самолет коснулся земли, отец обратился ко мне:
— Омар, иранцы не знают, что на борту бен Ладены. Не произноси ни слова!
Разумеется, представители иранских властей помчались к самолету и потребовали пустить их на борт. Сопровождавший нас Ибрагим вскочил на ноги и ринулся вниз по трапу, перегородив этим людям доступ в самолет. Я видел, как один из них изо всех сил вытягивает шею, чтобы разглядеть, кто в салоне самолета. Ибрагим разговаривал с ними в своей обычной медоточивой манере. Пилоты же так и не вышли из кабины.
Плечи отца напряглись. Я выглянул из-за спинки кресла и увидел, что он приготовился стрелять. Саиф Адель и Абу-Хафс тоже держали автоматы наготове. Я обернулся и посмотрел в хвост самолета: все люди отца напряженно ожидали схватки. Если бы те иранцы поднялись на борт, их без колебаний уничтожили бы как прямую угрозу нашим целям. Я тоже развернул автомат в более удобную позицию, сказав себе, что сейчас может начаться перестрелка.
К счастью, оружие не понадобилось. Ибрагим убедил иранские власти, что мы просто важные бизнесмены, пролетающие над их страной. Поскольку мы не собирались ступать на иранскую землю, сказал он, официальный досмотр не требуется. Уверен, что Ибрагим подкрепил свои слова, вложив изрядную сумму денег в руки тех чиновников — вскоре они уже весело болтали с ним и смеялись, словно все трое дружили с детства.
Когда заправка закончилась, мне было неприятно узнать, что Ибрагим не полетит с нами дальше. Они долго прощались с отцом, а потом он вышел, как раз в тот момент, когда пилот врубил двигатели. Отец сказал мне, что Ибрагим вернется в Хартум регулярным рейсом.
Я, как всегда, промолчал.
Мы снова оказались в воздухе так скоро, что никто из пассажиров не успел даже встать и размять ноги. Покинув Иран, наш самолет продолжал двигаться по своему таинственному маршруту.
Вскоре я увидел в иллюминатор горную гряду. Отец повернулся к Хатиму:
— Теперь ты понял, куда мы летим?
Я затаил дыхание, зная, что скоро увижу свой новый дом.
— Что ж, — сказал Хатим. — Мы пересекли Иран, и теперь мы над Афганистаном. Думаю, цель нашего путешествия — Афганистан.
Отец кивнул, хотя и не подкрепил этот жест словом «да».
Абу-Хафс тоже кивнул.
Через несколько мгновений мы стали снижаться во второй раз. И наконец мой отец подтвердил:
— Ты прав, Хатим. Наша цель Афганистан. Мы приземлимся в Джелалабаде.
Я хмыкнул от удивления и торопливым взглядом окинул лица бойцов. Они оставались бесстрастными. Солдаты отца никогда не ставили под сомнение правильность его решений.
Я попытался свыкнуться с этой мыслью. Что ж! Теперь мы будем жить в Афганистане. Я не знал, что думать, а в животе у меня все дрожало от волнения и тревожного ожидания. Афганистан — страна, где отец провел годы в сражениях. С ранних лет мое мальчишеское воображение увлекали рассказы о смертельных схватках афганских бойцов с русскими в исторических сражениях за Джаджи и Джелалабад. Сейчас мне наконец удастся увидеть места сражений собственными глазами.
Поскольку я был юн и несведущ, то не понимал, что значит жить в стране, которая в недавнем прошлом пережила истощившую ее десятилетнюю войну с супердержавой, а затем яростную гражданскую войну, окончательно уничтожившую то, что оставалось от прежнего Афганистана. Никогда не бывавший в районах военных действий, я даже предположить не мог, какие трудности поджидают каждого, кто пытается выжить в стране, низведенной до первобытного состояния непрекращающимися войнами. Я имел достаточно глупости полагать, что наша жизнь здесь будет во многом такой же, как в Хартуме.
Комментарии относительно политической деятельности Усамы бен Ладена
Джин Сэссон
Пока Наджва растила детей в Судане, а Омар и его братья вступали в подростковый период, масштабы вооруженной деятельности Усамы значительно выросли. Разъяренный тем, что ему пришлось покинуть Саудовскую Аравию навсегда, он винил в этом как американское правительство, так и саудовскую королевскую семью. Его гнев укрепил решимость нанести террористический удар по Соединенным Штатам и Саудовской Аравии.
Благодарный стране, предоставившей ему убежище, бен Ладен активно разрабатывал планы по улучшению экономической ситуации в Судане. Вскоре он начал строить фабрики, открывать предприятия, прокладывать дороги.
Обозлившись на саудовцев и американцев за то, что его отправили в ссылку, Усама бен Ладен также стал поспешно усиливать военную мощь «Аль-Каиды». С разрешения суданских властей он организовал первые учебные военные лагеря в разных районах страны и начал набирать бойцов для священного дела. Его знаменитое имя стало приманкой для многих, и вскоре учебные лагеря бен Ладена оказались забиты до отказа.
После того как Усама перенес свои базы в Судан, за ним последовали и египтяне. Доктор Айман аль-Завахири со своим «Аль-Джихадом» и группировка Омара Абдель-Рахмана «Аль-Гамаа аль-Исламийя» восстановили прежние связи с Усамой, перевезя своих боевиков в Хартум. Сочетание этих трех группировок представляло собой настоящий рассадник радикализма.
Вскоре после того как Усама поселился в Судане, появились первые очевидные свидетельства атак на США. Сначала произошло нападение на Йемен, на Аден. Американские военные использовали этот город как одну из своих баз по пути в Сомали, где участвовали в гуманитарной миссии. 29 декабря 1992 года бомбы взорвали две гостиницы в Адене. И хотя целью являлись американские солдаты, ни один из них не был убит. Зато погибли двое ни в чем не повинных австрийских туристов.
