У кассы у них состоялся чисто формальный спор о том, кому платить, платить ли вскладчину и, понятное дело, Сергей вышел из него победителем, заплатив за все и отказавшись даже выслушивать Наташины аргументы. Мало того, когда содержимое тележки стало подходить к концу, там обнаружилась еще одна покупка, которую Наташа не только не клала туда, а и вообще не видела. Это оказался шоколадный букет, необыкновенно красивый и очень дорогой, и Сергей галантно преподнес его ей.
– Ой, Сережа, спасибо, – совсем растрогалась Наташа. – Какой ты хороший.
– Да, у вас очень хороший муж, – подтвердила симпатичная молоденькая кассирша. – У нас нечасто мужья своим женам такие дорогие конфеты покупают.
– Это не муж, это брат, – вдруг неожиданно для себя ляпнула Наташа.
– Да? – переспросила кассирша и заинтересованно взглянула на Сергея, а он только внимательно посмотрел на Наташу и промолчал.
Когда они вышли из магазина, он все еще молчал. Наташа тоже не решалась заговорить, все еще не придя в себя от неловкости. Так они и шли всю дорогу молча, пока, наконец, у самого дома Сергей вдруг глубокомысленно изрек
– Понятно.
– Что понятно? – переспросила, сгорая от стыда и предчувствуя неприятное объяснение, Наташа.
Но Сергей не был бы Сергеем, если бы как всегда просто и совершенно по-дружески не сказал бы
– Значит, ты все-таки любишь этого твоего Стаса.
– Почему ты так решил? – пролепетала Наташа. – И причем здесь это? Я сама не знаю, чего вдруг я это сказала, наверное, просто по глупости ляпнула.
– Нет, – глубокомысленно заявил Сергей. – Это сработало твое подсознание, потому что ты видишь во мне брата или друга. А раз за все это время я не сумел обаять тебя, значит, твое сердце не свободно, то есть, ты любишь Стаса.
Наташа вскинула голову, собираясь немедленно возразить ему, но в последний момент вдруг и сама поняла, что возражать ей нечего. Она действительно любит Стаса, и с этим, кажется, ничего не поделаешь.
Сергей правильно истолковал ее молчание и, верный своим принципам, быть верным до конца, просто сказал:
– Что ж, значит, будем бороться дальше.
* * *
Наташа посмотрела в окно. Это прибыли на своей "тойоте" Анжела с мамой. Последнее время они вели себя как хозяйки, приезжали, когда Стаса не было дома, и, пока сидели и ждали его, давали распоряжения прислуге, диктовали, что готовить на обед и как подавать. Стас никак на это не реагировал, просто принимал как должное. На Наташу дамы не обращали внимания вообще, даже не поворачивали головы в ее сторону, зато не уставали проливать потоки меда на Сашеньку. Анжела и вообще возилась с ней как с родной дочкой, называла Сашенькой, лапочкой, дорогой девочкой, постоянно проявляла заботу о ее здоровье и умилялась ее выходкам. Точно также себя вела и ее мамаша. Наташа могла дать голову на отрез, что, несмотря на малолетство, Сашка иногда из чистого коварства вела себя из рук вон плохо, но вывести их из себя было невозможно. Они только смеялись и ласково объясняли их "дорогой девочке", что по-настоящему хорошо воспитанная девочка из приличной семьи должна вести себя совсем не так. Тогда Сашенька начинала изводить их вопросами о том, как должна вести себя хорошо воспитанная девочка и требовать примеров, но и это не могло пронять двух чадолюбивых дам. Видно было, что четко поставленная ими перед собой цель в виде денег Стаса, давала им силы вынести любые издевательства его дочери.
Но видно это было только Наташе, а вот Стас, скорее всего, принимал все их притворство за чистую монету. Иначе почему он продолжал встречаться с этой Анжелой и позволял ей вести себя у него в доме как хозяйке. С Наташей он об Анжеле не говорил вообще, поэтому она даже не знала, к чему ей готовиться. То, что после свадьбы Анжела не оставит ее в доме ни одной минуты, Наташе стало понятно давно. Чего она не могла понять, так это того, идет ли дело к свадьбе. Судя по участившимся визитам Анжелы, свадьба таки была не за горами. Но с другой стороны в нечастые моменты, когда Наташа была внизу с Сашенькой в присутствии Анжелы и Стаса, она ни разу не замечала, чтобы он смотрел на свою предполагаемую невесту с любовью или с нежностью, или хотя бы вообще хоть с каким-нибудь выражением на лице. Хотя это, скорее всего ни о чем не говорило, так как Стас редко открыто выражал свои эмоции, а раз он позволяет ей распоряжаться у него дома, значит, собирается жениться, из чего логически следует, что он ее любит. А ей, Наташе, пора собирать вещи. Но что будет с ней, это уже не важно. Она взрослая, у нее есть родители, специальность, как-нибудь она проживет, а там, может, действительно они с Сергеем раскрутятся. А вот что будет с Сашенькой? Наташа ни минуты не сомневалась, что вся Анжелина нежность к Сашеньке, одно сплошное притворство. Как только она станет законной женой Стаса, то тут же перестанет обращать внимание на ребенка вообще. Наташе представляла себе, как Сашенька одинокая и никому не нужная просиживает целые дни сама в своей комнате и у нее начинало болеть сердце. Что же будет с ребенком? Как только Наташа выйдет за ворота виллы, назад ее уже не пустят. Скорее всего, и охранникам и воспитателям в саду будет приказано не подпускать ее к Сашеньке. А Стас, тоже мне любящий отец, с горечью думала Наташа, даже не может понять, что эта Анжела притворяется, а сама не любит ребенка. Но он верит ей, иначе не таскал бы все время за собой Сашеньку. Видно считает, что его возлюбленная счастлива от постоянного общения с его дочкой, и теперь старается приучить Сашеньку к ней.
В таких терзаниях Наташа теперь проводила дни и ночи. Хорошо еще, что Сережа заваливал ее работой, а то она бы совсем с ума сошла. Работы дома теперь у нее было немного, Сашенька не так часто теперь оставалась с ней, разве только спать она ее укладывала, да и то не всегда. Иногда Анжела сама укладывала Сашеньку спать, демонстрируя при этом величайшую радость и нежность, и тогда Наташа еще острее чувствовала свое бессилие и одиночество. Иногда у нее настолько не выдерживали нервы, что она готова была немедленно начать объяснение со Стасом и сдерживала ее только мысль, что тогда она будет изгнана из этого дома немедленно, и Сашенька уже теперь останется одна. Ситуация усугублялась тем, что Наташа не могла даже посоветоваться с Элеонорой Сергеевной. Та вместе с мужем уехала в длительный круиз, и звонила изредка, и только Стасу, чтобы узнать, все ли живы-здоровы. Наташе она не звонила, так как, по-видимому, была уверена, что после изгнания Тамары, а также с помощью Сергея, Наташа теперь стремительно шагает по дороге к успеху. Да Наташа и не могла больше ей жаловаться. Ей было уже просто стыдно докладывать о своей очередной неудаче, особенно после всего, что Элеонора Сергеевна сделала для нее. Более того, та тонкая ниточка, что образовалась в их со Стасом отношениях, полностью исчезла. Он стал для нее совершенно чужим, и с каждым днем отдалялся все больше и больше. Наташа теперь с удивлением думала о том, что когда-то, не так
кстати и давно, могла надеяться на то, что он полюбит ее. Теперь ей эти мечты казались смешными и, конечно же, глупыми.
По свойственному ей мазохизму она время от времени сравнивала себя с Анжелой и в душе горько смеялась над собой. Неужели она считала себя красивой? Неужели она думала, что у нее теперь красивые и дорогие вещи? Она, видно, просто не понимала тогда, что такое красота. Зато теперь понимает. О.Генри, как-то описывая одну из героинь своего рассказа, сказал, один взгляд на нее равнялся любому курсу высшего гуманитарного образования. Теперь, глядя на Анжелу, Наташа начала понимать, что он хотел сказать. Анжела, конечно же, была совершенством. Даже при самом большом желании Наташа не могла найти ни в ее внешности, ни в ее поведении ни одного недостатка. А ее платья? Все необыкновенно красивые, явно дизайнерские и очень ей идущие, ее бриллианты и прочие украшения, конечно же, старинные из наследства благородных предков, ее речь, такая интеллигентная и произносимая хорошо поставленным нежным голосом. А как она умела посмотреть на Стаса! С нежностью и в то же время простодушно, искренне и в то же время с милым лукавством, величаво и в то же время с любовью. Наташе так в жизни не суметь, сколько она бы не тренировалась. Да и особой охоты тренироваться у нее не было. Стас все равно не смотрел на нее. Вернее иногда она ловила на себе его взгляд, но выражал он нечто, более всего напоминающее сожаление. Наташа расшифровывала это так, он понимает, что скоро им придется попрощаться, но по старой памяти жалеет ее, или ему просто неудобно перед ней, все-таки столько лет жили рядом, причем вот именно, рядом, да не вместе. Впрочем, что говорить об этом теперь, когда все уже потеряно.
С Сергеем они тоже больше о Стасе не говорили, да и виделись они тоже редко. Все задания он пересылал ей по электронной почте, а когда они и встречались, то, по-видимому, одного взгляда на нее ему хватало, чтобы убедиться, что у нее все плохо, и говорить с ней об этом просто не стоит. Так что говорили они в основном только о сайте. Сережа старался как мог, расписывая ей, какие радужные перспективы раскроются перед ними, когда сайт будет готов, сколько денег они будут получать, во что их нужно будет вкладывать. Наташа ему поддакивала, старательно делала вид, что очень рада будущему богатству, что теперь это и есть ее главная цель в жизни, но на самом деле ей было совершенно все равно. Ну, будут у нее деньги, сможет она покупать себе дорогие вещи или путешествовать, но ведь все равно она при этом будет совершенно одна. Одна будет жить в своей купленной квартире, одна будет ходить в магазин, одна будет ездить по разным странам. Конечно, она будет покупать организованные поездки, сама она в жизни не осмелится поехать куда-нибудь, но ведь и в группах люди тоже ездят в компаниях или семьями, или с мужьями, женихами или невестами. В крайнем случае, женщины ездят с подругами, а она будет одна одинешенька, потому что ни одного друга или подруги у нее нет. Есть Сергей, но у него, наверное, есть девушка, во всяком случае, он с Наташей больше о своих чувствах не заговаривал, да и Наташе это было не нужно. Вопрос с Сергеем она решила для себя раз и навсегда. И со Стасом, по-видимому, все решено тоже, а только, что же будет с Сашенькой. Если раньше Наташу радовало, когда она убеждалась, что Сашенька не привязывается ни к одной из папочкиных невест, то теперь это уже роли не играло. Да, Сашенька не любила Анжелу. Несмотря на все ее заискивания и сюсюканья, Сашенька, как и всякий ребенок, очень хорошо чувствовала фальшь, а кроме того, она была мыслящей и самодостаточной девочкой и терпеть не могла, когда ей навязывали какие-то неинтересные ей игры или компании. Часто, оставаясь, наконец, с Наташей после ухода новой мамочки, она жаловалась, что Анжела ей надоела и даже возмущалась, чего та пристает к ней. Наташа не знала, что ей ответить. Говорить ей, что это теперь ее мама и, что она должна ее любить, было свыше Наташиных сил, да и Сашенька была не тот ребенок, которого можно было бы в этом убедить. Он сама знала, кого ей любить, а кого нет. А вот как ей будет житься с этой мамой при ее характере, это волновало Наташу больше всего. И еще ее очень удивляла одна вещь. Раз Сашенька говорит ей такие вещи, значит, и Стасу тоже. Почему же он на это не реагирует и продолжает таскать ее за собой. Неужели так любит эту женщину, что ему все равно, как реагирует на нее его дочка? Опять-таки по его поведению понять этого было нельзя, но, тем не менее, все продолжалось именно так.
