От шока губы Скута дрогнули, но он не произнес ни слова. Начальная школа Риверпарка. Эти слова эхом отдавались в его голове. Винсент знал все о Скуте и его семье. Простого раскрытия фотографий и видеозаписей его семье будет достаточно, чтобы навсегда разрушить их отношения. Показ видеозаписи на публике оставил бы шрамы на Блейке и Мариссе на всю оставшуюся жизнь.
Шмыгая носом, Скут сказал:
- Это невозможно. У меня... у меня нет пятидесяти тысяч.
- Найди их.
- Пожалуйста, пожалуйста, не делай этого с моей семьей. Они невиновны.
- Другое предложение все еще в силе, мой друг. Поработай на меня годик, и я все удалю. И не только это, но я позабочусь о тебе. Ты сможешь взять любую девушку, какую захочешь, и я заплачу тебе жалованье Рокко.
Женщины и богатство - предложение было заманчивым. Но Скут все еще слышал крики Джорджи из печи тандыра. Он хотел защитить свою семью, но не хотел причинять боль другим ради этого. Он вздрогнул и покачал головой, опустошенный собственным отказом.
Винсент открыл ящик стола. Пролистал несколько папок, затем вытащил лист бумаги. На нем было напечатано изображение. Он поднял его и показал Скуту. Ричи скривился от отвращения и отвернулся. Сзади Хоакин увидел очертания лошади.
- Шесть утра, Скут, - сказал Винсент.
Зрачки радикально расширились, лицо посерело, Скут хлопнул себя по рту липкой ладонью. Он попятился, задыхаясь под рукой. Ричи открыл за ним дверь, но Скут не заметил этого, пока не оказался в коридоре. Он шатался по коридору, подпрыгивая от стены к стене. В вестибюле вышибала в темных очках схватил его за рубашку и потащил обратно в бар. Он все еще был пуст.
Только рыдания Скута раздавались в пустых коридорах борделя. Вышибала вытолкнул его из бара, затем закрыл и запер дверь.
На тротуаре Скут свернулся калачиком и плакал, пока не запыхался. Он мог думать только о своей семье.
ГЛАВА 22. Путь к cаморазрушению
Первичная проверка (...8878)
Доступный баланс: $2,082.91
Скут уставился на банкомат, снова и снова перечитывая баланс, как будто тот чудесным образом увеличится, если он будет смотреть на него. Он был ограничен ежедневным лимитом вывода средств в размере 500 долларов. И даже если бы он мог каким-то образом снять все, у него на счете едва ли была доля того, что он задолжал – всего около 4,167%. Банк был закрыт, так что он не мог ввалиться туда и попросить ссуду. Они все равно не дали бы ему ее.
Он достал из кармана телефон и просмотрел контакты. Он подумал о том, чтобы позвонить матери и попросить взаймы. Нет, я не могу впутывать в это еще больше родственников. Он заметил в списке имя старого коллеги, действующего полицейского. Но он помнил встречу с Лиамом Ридом в парке Пеликан-Пик. Не доверяй полиции. Они тоже работают на него. Он знал других таксистов в этом районе, но не верил, что они смогут собрать $50 000 за 24 часа. И вообще, зачем им это? Мы едва ли друзья.
С тоской глядя на имя Джины в своем списке контактов, он прошептал:
- Я не знаю, что делать. Я облажался. Я так сильно облажался. Мне жаль.
Он прокрутил список вниз, пока не заметил имя Мариссы. С каждым морганием он стряхивал слезы с ресниц на свой телефон. Слезы скользили по экрану, а его рука дрожала.
Он сказал:
- Как мне защитить тебя? Что мне делать? Что мне делать? Что... что мне делать?!!
Он схватил себя за волосы и потянул за них, глядя на свое отражение в витрине банка рядом с банкоматами. Он топал и кричал, лицо его было красным, горячим и покрытым жилками. Он начал шлепать себя, потом повернулся и пнул бампер своего такси. Он издал громкий рев - боевой клич - и бросил голову вперед, ударившись лбом о капот машины. Скут застонал и отшатнулся, ошеломленный и обиженный. На лбу у него было пятно кровавых точек.
Молодая женщина на пробежке стала свидетелем его вспышки с тротуара на другой стороне улицы. Она прибавила громкость своей музыки и побежала дальше. Она не хотела участвовать в психическом расстройстве Скута.
Прижав ладонь ко лбу, Скут врезался в витрину рядом с банкоматом, затем соскользнул на задницу и сел на землю.
- О, Боже, - простонал он. - Боже, нет... Боже, пожалуйста...
Его лицо пылало. Он чувствовал себя так, словно страдал от сильной лихорадки. На самом деле из раны под глазом сочилась горячая кровь, а по щекам текли свежие слезы. Он посмотрел на свои запястья, затем на свою машину, а затем на улицу. Перережь себе вены, задуши себя угарным газом в такси, прыгни перед мчащимся грузовиком. Он думал о том, как покончить с собой. Он был убежден, что смерть – единственный способ избежать своих грехов.
Но он не мог этого сделать. В первую очередь, ему нужно было защитить будущее своих детей. Его смерть не остановит такого бессердечного человека, как Винсент, от причинения вреда его семье.
И тут его осенило. Смерть была решением всех его проблем. Если смерть могла помочь ему сбежать из его извращенного мира, смерть могла остановить Винсента и его команду от причинения вреда его близким. Его глаза загорелись безумной яростью, когда воспоминания о насилии затопили его разум. Но, на этот раз он приветствовал воспоминания о своей ночи с Рокко. Он хотел вспомнить методы и инструменты пыток костолома.
- Оружие, - прошептал он. - Мне нужно оружие.
Он вскочил на ноги. Прошел мимо своего такси и направился к магазину товаров для дома через парковку. Он бросился нa путь к саморазрушению. Одержимый защитой своих детей, он планировал "взорвать" себя в борделе Винсента. Его подпитывала жажда мести и справедливости.
Винсент и Рокко невольно создали монстра.
Насилие порождает насилие.
ГЛАВА 23. Кровопролитие
Смотровая щель скользнула в сторону.
- Ты, - сказал вышибала, выглядывая на тротуар. - У тебя есть деньги?
Из музыкального автомата в баре звучала "Освобожденная мелодия Праведных братьев". Музыка донеслась через отверстие и замерла на тротуаре.
- Да, - ответил Скут.
- Покажи их мне.
- Это криптовалюта.
- Ты лжешь.
- Нет, - усмехнулся Скут. - Если ему нужны деньги, это единственный способ их получить.
Вышибала невозмутимо уставился на него.
- Не думаю, что ему понравится, если ты встанешь между ним и этими деньгами, - сказал Скут. - Но это ваше дело, а не мое.
- Он не обрадуется, если ты отнимешь у него время. И если потратишь его время впустую, он уничтожит тебя. Тупой ублюдок.
Вышибала захлопнул смотровую щель. После нескольких щелчков дверь распахнулась. Скут вошел в здание. Он заметил Ромео за стойкой бара справа от себя. Других посетителей в поле зрения не было. Бордель только открывался.
- Скут, как дела, приятель? - спросил Ромео, уверенно улыбаясь. - В прошлый раз я не заметил, как ты уходил. Как там в раю?
Вышибала похлопал Скута по плечу и сказал:
- Подними руки вверх. Я должен тебя обыскать.
Музыкальный автомат заиграл "Я иду по линии" Джонни Кэша. Hож для колки льда скользнул по рукаву Скута. Он поймал его прежде, чем тот успел упасть на пол. Он повернулся, прижал предплечье к груди вышибалы и толкнул его к двери.
Вышибала заорал:
- Что за...
Скут вонзил в него нож, направив его вниз. Лезвие вошло ему в грудь между трапециевидной мышцей и ключицей. Затем он дважды ударил его в трапециевидную мышцу. Вышибала, скрипя зубами, ударил Скута по бедру, пытаясь сделать шаг вперед. Скут толкнул его спиной к двери и ударил ножом в шею.
Струйка пенистой слюны вырвалась из стиснутых зубов вышибалы. Гейзер крови хлынул из раны, брызнув на лицо Скута.
Вышибала поперхнулся. Он почувствовал странное ощущение давления и жара в горле. Одной рукой он схватил Скута за руку, а другой – за шею.
Прежде чем вышибала успел раздавить ему горло, Скут снова ударил его в шею. Лезвие вошло под углом над его кадыком. Оно пронзило его пищевод и дыхательные пути. Он потянул его вниз, как рычаг, и выдернул. В зияющей ране в центре горла вышибалы было видно белый хрящ. Кровь внутри была темной, почти черной.
