— Да, при коротком замыкании я присутствовал.
— Ладно, вот что я вам скажу. У меня сейчас дел по горло, погодите минутку.
Мистер Мотт склоняется над столом, нажимает на рычажок.
Левая рука стряхивает пепел с сигары.
— Мисс Писк, свяжите меня с отделом кадров, с мистером Гау. Подойдите к окну, Корнелиус, полюбуйтесь пока видом. Ага. Привет, Говард. У меня тут молодой человек, друг моего мальчишки. Желает зарабатывать деньги. Поговорите с ним, покажите, что тут у нас к чему. Он считает, что мы можем найти ему применение. Корнелиус, у вас есть сейчас свободное время.
— Да.
— Хорошо, Говард, займитесь этим. Как, детишки, Говард, о'кей. Давно не виделись. Хорошо. Что ж, Говард, вот постареете, детишки подрастут, тогда и жизнь станет менее шумной. Отлично. Хорошо. Да. Это отлично. О'кей, Говард. Пока. Ну, вот, Корнелиус, наш мистер Говард о вас позаботится. Посмотрит, что мы можем сделать. Возможно, мы с вами еще поболтаем. Я люблю беседовать с молодыми людьми, когда представляется такая возможность. Ну-с, так что это за слово.
— Какое слово.
— То слово. Которое мы здесь употребляем.
— О. Изобретательность.
— Молодчина, Кристиан. О'кей.
— Надеюсь, вам удалось справится с пятном. Ну, с тем, красным, которое все время плавало у вас в глазах.
— В памяти вам не откажешь, мой мальчик. Нет, не откажешь. Память делает деньги. Запомните эту фразу. А слова творят чудеса. Это тоже запомните.
— Вы были ко мне чрезвычайно добры, мистер Мотт.
— Для молодых людей готов на все и в любое время. Не пропадайте. Мистер Гау сидит пятью этажами ниже.
— Еще раз больше спасибо.
Неспешно и гордо Кристиан выступает по коридору. Открывает пошире рот, чтобы вставить в него сигару. У столика регистраторши выпускает облако дыма. И еще одно, напоследок, из дверей лифта. В котором я опускаюсь к коридорам поуже с дорожками синего цвета. Прохожу через комнату, битком набитую столами. Пустые лица сидящих за ними.
Кристиан вступает в кабинет с бледно-зелеными стенами. Еще одно окно. Медленно проплывают черные с красным трубы океанского лайнера. Флаги веют над чудовищными черно-белыми палубами. Кто-то уплывает. Из этой юдоли скорбей. За столом сидит, улыбаясь, мужчина в роговых очках. Секретарша закрывает дверь за моей спиной.
— Мистер Кристиан, я полагаю.
— Да.
— Я Говард Гау.
— Здравствуйте. Я подумываю перебраться в Бронкс.
Кристиан прижимает ладонь ко рту. Дым сочится сквозь пальцы.
— О чем вы подумываете.
— О, простите, мистер Гау. Похоже, я перенервничал. Мне вдруг ни с того ни с сего пришел в голову Бронкс. Когда-то там были сплошные луга, я читал об этом в старом путеводителе.
— А.
— Да, ха-ха. Я и подумал, может, хоть часть этих лугов уцелела.
— Мы здесь производим свечи зажигания, мистер Кристиан.
— Конечно, конечно. Я и на минуту не позволил себе усомниться в этом.
— Что касается лугов, то в Бронксе их не осталось.
— И в этом я тоже не сомневаюсь.
— А в чем вы сомневаетесь, мистер Кристиан.
— Да, собственно, ни в чем. Совершенно ни в чем не сомневаюсь. То есть, существуют, конечно, вещи, которые мне не по душе, это так. Но я ни в чем не сомневаюсь. Даже в том, что когда-то вон тот залив бороздили на своих каноэ самые настоящие индейцы.
— Ну хорошо, вернемся все же в двадцатый век.
— С удовольствием.
— Вы, стало быть, желаете, чтобы мы нашли вам какое-то применение.
— Я был бы счастлив, если бы вам это удалось.
— Вопрос в том, мистер Кристиан, какое именно применение мы можем для вас найти. Я вижу вы курите сигары и разговариваете этак на английский манер. Вы, случаем, не в Бронксе выучились так говорить.
— Если строго придерживаться фактов, я выучился этому с помощью книг. А сигарой меня угостил мистер Мотт.
— Послушайте, я вовсе не хотел вас обидеть. Ниоткуда же не следует, что вы не знали заранее о стремлении мистера Мотта сообщить здешней обстановке нечто английское. Вы заметили, в коридорах у нас висят сцены из сельской жизни в Англии. Мы высоко ценим царящую у нас атмосферу.
— Да, скромно и зелено. Так, знаете, по-деревенски. Мне нравится.
— Очень рад. На наш взгляд это приятно контрастирует с производимой нами продукцией. Вообще говоря, в эстетическом плане мы развивались вместе с ней. И достигли хорошего уровня, который можно использовать в качестве трамплина. Однако, по существу дела, чем бы вы хотели у нас заниматься. Какова ваша квалификация, ваша ученая степень.
— Ну, если строго придерживаться фактов, мистер Гау.
— Да, правильно. Факты. Именно они нам и требуются, Кристиан, факты.
Кристиан вытягивает из бокового кармана носовой платок. Может быть, если говорить сквозь ткань, она смягчит мои слова. А дым скроет возникшее на лице выражение.
— Мистер Гау, я не сдал, кажется, два или три экзамена по разным предметам и потому меня не допустили до защиты диплома.
В то время голова у меня была забита совершенно иными проблемами. Понимаете, я всегда питал глубокий интерес к природе человека, ну вот и отвлекся.
— Простите, мистер Кристиан, но насколько я понял, степени вы не приобрели.
— Как вам сказать. Разве что по горестям и скорбям. Но я был к этому близок. Погодите, этого записывать не надо.
— Не беспокойтесь, Кристиан, я всего лишь помечаю для памяти некоторые факты. По моим наблюдениям, у вас живая, образная речь.
— Но я действительно едва не защитил диплома. Честное слово.
— Успокойтесь, молодой человек. Успокойтесь. Мы производим свечи зажигания. Вы хотите зарабатывать деньги. Правильно. Знаете, я вижу, что вам действительно этого хочется, так.
— Да.
— Я рад, что ваше желание искренне.
— Спасибо.
— Ну вот, мы уже немного продвинулись. Вы, осмелюсь предположить, друг сына мистера Мотта. Мистер Мотт человек доброжелательный, но очень занятой, так что найдем мы для вас место или не найдем более-менее зависит от меня, это вам следует понимать. Чем бы вы предпочли заниматься, производством или управлением.
— Вообще-то, лучше бы управлением, если это возможно.
— Будьте добры, пододвиньте немного графин с водой в мою сторону. Хотите воды.
— Большое спасибо.
Кристиан берет стакан. Поднимает его к свету.
— У вас в глазах появилось отсутствующее выражение, мистер Кристиан. О чем-то задумались.
— Да понимаете, за этой водой стоит целая история.
— Вот как.
— Вы, пожалуй, сочтете меня ненормальным, мистер Гау.
— Я готов подождать, пока у меня не сложится окончательное впечатление. Итак, что за история.
— Видите ли, эта вода поступает к нам по акведуку Катскилл.
— Факт, достаточно широко известный.
— Из водохранилища Ашокан.
— Этот факт, возможно, известен в меньшей степени.
— Мальчиком я читал в книге по географии, как его строили. Вам не скучно.
— О нет. Я весь внимание.
— Так вот, я сознаю, что это может показаться смешным, но я никак не могу забыть, во что обошлось строительство этого водохранилища. Пятнадцать тысяч акров. Семь поселений ушло под воду. Тридцать два кладбища, на которых пришлось извлечь из земли две тысячи восемьсот тел.
Стакан, поднесенный Гау ко рту, замирает. Вдалеке самолет рассекает небо. Где-то над Хобокеном. Над серыми болотными пустошами, свалками, трясинами и тиной. Там, под трепещущими сережками, поставлю я свой вигвам. Чтобы последние перед голодной смертью минуты провести среди одиноких уток и чаек.
— Да, молодой человек, вы просто набиты фактами.
— Быть может, мы с вами впиваем чью-то душу.
Гау отталкивает стакан подальше. Смахивает с галстука каплю.
— М-да.
— Мистер Гау, я счастлив, что мне довелось испить этой воды. Спасибо.
— Довольно об этом. И я полагаю, что нам пора восстановить структуру наших исходных отношений. Вас ведь все еще интересует работа.
— О да.
— О'кей. Нам нужны люди, полные идей. Идеи прежде всего. В связи с этим стоит упомянуть, что полнокровные идеи для нас предпочтительней тех, от которых мороз продирает по коже. Вы печатаете на машинке.
— Как вам сказать. В детстве мой дядя позволял мне играть с маленькой пишущей машинкой, однако, в настоящий момент это вряд ли дает мне право считать себя обладающим нужной квалификацией, хотя подобный навык принадлежит к числу тех, с которыми я способен быстро освоиться. Я довольно легко справляюсь с самыми разными вещами.
— Например, с защитой диплома.
— Послушайте, мистер Гау. Я пришел к вам в поисках работы. Я не хочу создавать у вас ошибочное представление о себе или пытаться представить себя в ложном свете, однако я ведь уже сказал вам, что питаю интерес к человеческой природе.
— Это вы сказали.
— Да, у меня нет диплома. О'кей. Возможно, обучаясь в университете, я позволил себе слишком увлечься исследованиями человеческой природы. Кстати сказать, потом я это дело бросил, так как разочаровался в человеческой природе, обнаружив, что она слишком схожа с моей.
