— Пошел ты! — раздраженно ответил мужик.
Изрядно растратив на лестничных пролетах силы, мужчина тоже дышал устало. В следующую секунду он решился на задуманное и немного ближе подался корпусом к соседней лоджии, чтобы перехватиться руками и окончательно туда перелезть, но он пошатнулся и оставил эти намерения.
— Держитесь! Я буду тут стоять.
— Не подходи! — закричал мужик, повернувшись лицом к Рамсесу, после чего сел поудобней на ограждении лоджии.
— Хорошо, хорошо, — покладисто произнес Рамсес и вытянул согнутую в локте руку, показывая ладонь в знак согласия.
Мужик же остался сидеть в прежней позе и в готовности в любую секунду повторить попытку.
— Давайте, — предложил Рамсес, — хотя бы разберемся, зачем Вы убегали?
— Дурку гонишь?
Они старательно пытались успокоить (каждый свое) дыхание — феерично быстрый подъем для обоих оказался весьма трудным.
— Я ничего не гоню, — не понимая до конца значение сказанного, продолжал Рамсес, — Вы побежали и я бросился Вас догонять.
— Не пойму, ты любишь придурком казаться или тянешь время, да ждешь, когда помогеры подбегут?
— Какие помогеры? — удивленно спросил Рамсес, в действительности ничего не понимая.
— Ты же кому-то махал рукой. Там, внизу на лоджии, — мужик прищурился, глядя на Рамсеса в упор. — Наверное, помогеры ждали тебя у леса и сейчас они бегут сюда. Но, ты же им не назвал номер этой квартиры, — съехидничал он, — тем более, ты не мог предупредить, что мы побежали наверх и теперь тебе надобно потянуть время, чтобы они нас обнаружили тут.
Мужчина снова предпринял усилия, чтобы перелезть и опять же пошатнулся.
— Да подождите Вы! — окончательно потерял терпение Рамсес. — Я, правда, ничего не помню и даже не догадываюсь, к кому мы…
— Чего замолк-то? А пропихивал, что никому не махал. Проговорился? Ну, что дальше, к кому вы… Или теперь выдумаешь, что ты тем жестом в сердцах отмахнулся от назойливой осенней толстой мухи?
Рамсес помотал головой — ситуация не прояснялась, а, что делать с доводами оппонента, Рамсес не представлял.
— Лады! — согласился мужик, не подозревая, что спасает Рамсеса. Он остался верхом на перегородке лоджий и, продолжая держаться обеими руками по разные стороны глухой бетонной стены, сказал: — Допустим, ты с дружками не обложил дом и не ведешь за мной охоту. Тогда, че ты приперся сюда?
— Посмотреть.
— Куда я тебя спрятал?
— Да.
— Че ты мне тут лепишь, сучонок! Не помнит он!
— Давайте, так!
— Давай!
— Если желаете, то сидите там. Но мы должны поговорить. В противном случае, само ничего не прояснится, тем более с препираниями.
Все же поначалу Рамсесу пришлось не раз просить мужчину не перебивать: еще какое-то время тот продолжал цепляться за слова, бесстрашно восседая на ограждении лоджий. Постепенно каждому из них начала вырисовываться картина.
Мужчина убеждался, что парень, правда, потерял память и непосредственное отношение к этому имеет он.
Рамсес же узнал, что, оказывается:
Этот мужчина работает мастером на стройке.
И, получается так, что он уже два раза покушался на его жизнь и при весьма курьезных обстоятельствах.
В первый раз, мастер до такой степени был взбешен, когда его послал некий «мудила», что он прыгнул на подъемник, который прикреплен снаружи к строящемуся дому, и на нем быстро догнал обидчика. А от злобы, которая накопилась за время погони, он, не рассчитав сил, так ударил по голове, что подумал, убил! После, ему ничего не оставалось, как спрятать «труп мудилы» в бочке, предусмотрительно закидав вонючим тряпьем, чтобы никто не лез на подступах к тому месту, а под покровом ночи ему необходимо было избавиться от покойного.
Ночью, не обнаружив «труп», но, затем, встретив «мудилу» живым во второй раз, мастер подумал о том же, что и сегодня — этот «урод» вернулся мстить и, наверное, не один, а с дружками. Снова саданув по голове, у мастера и в мыслях не было опять убивать: мужчина лишь защищался, просто напав первым. Удар же вновь оказался роковым — в этот раз, (как выяснилось) парень потерял память, но мастер окончательно понял, что теперь точно убил. Он снова поспешил спрятать труп, но теперь в квартире в нише на первом этаже. Мастер прятал улики быстро — он попросту не желал, чтобы его обнаружили рабочие с бездыханным телом на руках: именно этого он боялся оба раза больше всего и даже больше, чем содеянного. И только потом мужчина унюхал, что, в этот раз, от одежды мертвеца веет дорогим парфюмом.
Чтобы место с трупом опять не привлекло внимание, он отправился наверх за вонючими тряпками, которыми Рамсес был прикрыт прошлой ночью. Когда же он вернулся, труп вновь исчез. Мужчина же подумал, что покойника уволокли друзья убитого парня. Тогда он поспешил к себе в вагончик, а с тех пор ожидает возмездия со стороны друзей или, когда нагрянет полиция…Но сегодня вновь явился перед ним «покойник»!
В двух, плачевных для Рамсеса, эпизодах у мужчины присутствовала логика, как постепенно смог понять Рамсес. До того, как стать мастером, он получил несколько контузий, последние из которых пришлись на время боевых действий в Чечне, и его комиссовали. Не имея семьи, будучи списанным, почти сразу у него появилась возможность вновь командовать. Правда, не в армии, но обстоятельства тоже позволили ему и далее вымещать на подчиненных неуемное желание постоянно кого-либо «строить», порабощая своей волей. И он «завербовался» мастером на стройку.
Ну, а по отношению к дважды образовавшемуся «трупу» на стройке, так и вовсе многое становилось теперь понятным и предсказуемым — бывший боец поступал резонно: желая избавиться от тела, мастер продлевал себе контракт на «строительство», в широком понимании этого выражения, как подчиненных, так и рабочего места.
— Слазьте уже, — Рамсес, наконец-то, улыбнулся. — Так и зад можно отсидеть.
Впервые, за все время знакомства с мужчиной, Рамсес увидел тоже улыбку на обветренном, потому раскрасневшемся лице мастера.
— Держи краба, — раздался подобревший, но прежний брутальный голос мастера. Он перехватился: взялся за перила и в знак примирения протянул руку.
Рамсес шагнул вперед. Но мастер пошатнулся и теперь не удержался. Рамсес бросился на помощь и успел его поймать за кисть руки, когда тот вывалился из балкона.
— Держитесь, — процедил Рамсес, стиснув зубы.
Он держал мастера и одной рукой вцепился в перила, чтобы не выпасть самому. Напряжение в руках Рамсеса возросло, а усилий мышц не хватало и удержать мускулистую ладонь становилось невыносимо: ровно настолько плотное телосложение мастера оказалось непосильно тяжелым. Мужчина начал выскальзывать. Рамсес из последних сил сжал пальцы на объемной ладони мастера, стараясь их зафиксировать в одном положении.
— Отпусти, — спокойно попросил он, — сам можешь выпасть.
— Не дурите, — в отчаянии вновь процедил слова Рамсес, стремительно ослабевая.
Мужчина помотал головой.
— Оставь. Видать, пришла пора, когда и мне надобно сблизиться со смертью. Не вечно же только мою продлевать линию судьбы, — он подмигнул. — Убивая, я старался в бою удлинить себе жизнь до седины с лысиной на макушке, а оно, видишь, как может получиться, — и не на войне…и разом за все. И за тебя, в том числе, — на лице появилась усмешка, — даже в случае с тобой, я так и не узнал имени, как не ведаю ничего о тех, кого, действительно, пришлось убить.
Он замолчал. Рамсес еще раз увидел на лице мужчины улыбку, только более душевную и умиротворенную, благодаря чему, на раскрасневшемся лике даже шрам приобрел не мрачные черты.
Мастер оценивающе посмотрел вниз, затем он поднял голову кверху и, напоследок взглянув в глаза Рамсеса, разжал пальцы.
Пятерня мастера выскользнула из руки и он стремительно полетел вниз, не перебирая ногами и в истерике не размахивая руками в воздухе. Катастрофа произошла в один миг — тело глухо шмякнулось спиной о бетонные плиты. Из разбитой головы брызнула кровь. Словно мяч, немного подпрыгнув, тело отскочило от бетона и уже окончательно шлепнулось на холодную поверхность, в неестественных позах скрючив руки и ноги.
С замиранием сердца, Рамсес смотрел на растекавшуюся кровь. Он никак не мог поверить в происходящее. Словно продолжая наблюдать за сценой из фильма, Рамсес ждал, что вот-вот выбегут ассистенты. Они поднимут мужчину и все станут весело смеяться над удавшимся трюком…
Вместо этого из окон дома на первом этаже выпрыгнуло несколько рабочих и они подбежали к обезображенному телу в лужах крови. Прежде, чем Рамсесу отпрянуть от перил, на секунду он задержал взгляд на вагончике для строителей.
Быстрей, — мелькнула мысль у него, — пока никто не поднял голову кверху.
Оттолкнувшись руками от ограждения лоджии, Рамсес снова прилип к стене, как и тогда, несколькими минутами ранее, — с чего все началось — на первом этаже.
