– О! Милый... Я так тронута! – проговорила Наташа. – Ты так внимателен.
– Я всего лишь стараюсь соответствовать тебе, твоей красоте, твоей женственности, твоему очарованию, не более того, – любезно ответил Алекс.
– Спасибо, милый...
– Когда тебе удобней будет приехать, дорогая? В ближайшие дни или на следующей неделе?
– Скорей всего, на следующей. Точнее скажу чуть позже.
– Хорошо, я жду от тебя удобное число приезда и тебя, конечно! Я люблю тебя, – закончил разговор Алекс.
– Я тебя тоже, – ответила Наташа, подумав, что она никогда не привыкнет говорить «я люблю тебя» вместо «пока»....
Она допила свой кофе с мыслями об Алексе, а потом снова о Лучано и с грустью посмотрела на оставшуюся в чашке кофейную гущу. Как-то ведь гадают по ней... Она всмотрелась внимательней. На тонкой стенке явственно читалась буква «В». Кофейные разводы образовывали два четких кружка друг над другом со спинкой. Именно «В»! Вот только русская «В» или латинская? На «В» у меня только Вика, – подумала Наташа, – и Виталий Аркадьевич еще, этот «козел вне зоны», как она его окрестила. Кстати... А вдруг? Наташа снова взяла телефон и нашла номер Прибыловского.
– Хеллоу! Ааа! Мадам де Леруа!
Услышав забытое приветствие, она не поверила своим ушам и даже обрадовалась.
– Виталий Аркадьевич!? Это вы?!
– А кто еще может быть в моем телефоне? – засмеялся он. – Вот люблю я сообразительных девчушек!
– Я думала вы на Марсе... – все еще удивляясь, произнесла Наташа.
– Я почти там и был. Что ты хочешь, куколка моя, от старого космонавта?
– Джузеппе Лучано – ваших рук дело? – без всякой дипломатичности спросила Наташа и тут же пожалела об этом.
– Лучано? А что с ним? – уже зацепился Прибыловский.
– Заболел... – постаралась исправиться она.
– Да? И серьезно? Ай-яй-яй... Я не знал, не знал... Ну, пусть выздоравливает! Увидишь, привет передавай, – засмеялся Виталий Аркадьевич.
– В ближайшее время вряд ли, а потом – обязательно! – ответила Наташа.
– Вот воспитанная ты девица, Ситникова! Хочешь же про деньги спросить, а все мнешься чего-то. Ты думаешь, сволочь Прибыловский зажал твои честно заработанные копейки? Или считает, что тебе с его другом Алексом и так нереально повезло, и не отдает поэтому? А? Вот все вы, девушки, злые и неласковые становитесь, когда касса закрыта! А Прибыловский еще ни одну не обманул...
Наташа почувствовала знакомое подташнивание от этого жизнерадостного голоса и уже пожалела, что набрала его номер, что вообще не удалила его из телефона.
– Через час-полтора сможешь подъехать ко мне? Это район Земляного вала. – вдруг произнес он четко и по-деловому, – получишь свои кровные бумажка к бумажке.
– Наличными? Почему не на счет? – удивилась Наташа.
– Со счетом вопросов больше. И потом, мне так удобней. Я сегодня улетаю. Если интересно, приезжай, забирай сейчас.
– Хорошо. Договорились, – ответила Наташа.
– Ну и о’кей. Записывай адрес: Басманный тупик, 11. Это на пересечении со Старой Басманной. Старинное местечко, рядом великолепный сквер имени очередного революционного еврея. Ты его все равно не знаешь. Ну, в общем, жду вас в гости, мадам де Леруа! Честно скажу, соскучился по тебе... – гостеприимно ворковал Прибыловский, но Наташа уже почти не слушала его.
Она тут же перезвонила Вике и объяснила ситуацию. «Я поеду с тобой, – сразу сказала Вика. – И пусть этот козел вне зоны только попробует зажать хоть бумажку, сама все пересчитаю!» Наташа улыбнулась этой Викиной решительности. Как же здорово, что она есть – вот такая отчаянная, такая красивая, такая любимая...
Что-то она хотела взять с собой... А, да, дневник. Сон, приснившийся ей в замке Алекса, никак не шел из головы, она собиралась дать его прочесть Вике в точных подробностях, как записала после той ночи.
Наташа бросила дневник в сумочку Louis Vuitton, ту, что купила на Елисейских полях, и вышла из квартиры...
«Совпадения все-таки необъяснимая вещь... – подумал Виталий Аркадьевич, поговорив с Наташей. – Только сегодня вспомнил о Ситниковой, как она там, красавица, и вот она звонит... Ну что это такое? А я тебе скажу, что это такое, – раздраженно ответил он самому себе. – Это невыполнение обязательств! Срыв задания! Безответственность! Непрофессионализм! Марк же ясно тогда сказал: „Девушки, которая будет выполнять это поручение, в конце должно не стать! И я знать не хочу, как ты это сделаешь...“ А Виталик, сентиментальный идиот, тянет время, скрывается, как школьник, играет в недоступный телефон. И чего ты этим добился, старый дурак? Того, что девушка звонит сама и интересуется: „Джузеппе Лучано – ваших рук дело?“ Что ты ее жалеешь? Она сознательно согласилась на серьезную сделку. Она должна была понимать, на какой риск идет, связываясь с такими поручениями! Опять ты пытаешься себя оправдать, старый клоун...»
Виталий Аркадьевич устал от диалога с собой. Невыполненный последний пункт их с Марком уговора давно мучил его. Он поднес телефон ближе к глазам, лень было вставать за очками, и нашел номер, по которому не звонил уже довольно давно... Номер не отвечал. Он сделал несколько повторных попыток, но результат был тот же. Длинные гудки...
Прибыловский возмущенно поднялся с кресла, нервно походил по комнате. «Офигел он там, что ли! Это я еще его искать должен! Кто кому платит, я не понял! Совсем распустились, уроды!»
Он снова рухнул в кресло, резко закинув ногу на ногу. Полы бархатного халата распахнулись. Взгляд задержался на шраме от укуса змеи на правой ноге. И как-то вдруг все стало на свои места... «Марк своих решений никогда не меняет и редко ошибается. Слава богу, мы знакомы достаточно, чтобы убедиться в этом... И он прав. По-другому просто нельзя! Когда ее не станет, все нормализуется...» От этой мысли, от ее твердости и бесповоротности, словно холодный поток воздуха вошел в комнату, Виталий Аркадьевич даже запахнул халат. Здравый рассудок и хладнокровие наконец-то вернулись к нему.
Звонок телефона застал его уже в решительном настрое, без ненужных сомнений и сантиментов.
– Звонил, Аркадич? – виноватый голос в трубке пытался быть услужливым.
– Звонил, звонил! Почему я должен тебя вызванивать, Виктор? А ты, блин, трубку не берешь, как барышня! Тебе телефон зачем, профи ты гребаный? Чего молчишь? Зачем, я тебя спрашиваю, тебе телефон? – Виталий Аркадьевич был взбешен.
– Ну, все, все, не ругайся, Аркадич! Ну, виноват! Не слышал, заснул я...
– Заснул! – передразнил Прибыловский. – Дуть надо меньше!
– Да чистый я, мамой клянусь!
– Оставь уже свою мать в покое, дите непутевое. Дело есть. По твоему профилю.
– Я весь внимание, шеф!
– Бери там кого-нибудь, Толика, Колю, не знаю, одного кого-то, и подъезжайте ко мне. Объясню все на месте. Бегом только. Через полчаса чтоб были!
– Ага, понял, Аркадич! Уже бегу!
– Басманный тупик? Я знаю, где это. Сейчас поверни вон под ту стрелку, а потом прямо, – руководила Вика, танцуя плечами под музыку в Наташином «Ситроене».
На светофоре двое парней в соседней машине, улыбаясь, вытянули вверх большие пальцы.
– Уууу, смотри, старушка, мы с тобой еще имеем успех! Круто! Тебе какой больше нравится? Мне за рулем который, – Вика говорила, как 15-летняя девчонка.
Наташа заулыбалась, глядя на подругу. Ну, чупачупс в руку – и не отличишь! «Взрослость» выдавали только ее волосы, у подростков не бывает такой безупречной льняной глади, послушной каждому движению головы.
– Слушай, Наташка, а зачем тебе день рождения? Ты, что недостаточно старая? По-моему в самый раз! – веселилась она.
– Веди себя прилично, девочка, – строго сказала Наташа. – И не кидай фантики в бардачок!
– Это не фантик, тетя! Это презерватив! – волнующим контральто ответила Вика, и подруги расхохотались....
Через 45 минут Наташа вышла из двери квартиры № 7, где жил Прибыловский. Она пошла туда одна, ни к чему Прибыловскому знать, что кто-то еще знает о нем и их договоре. Вика сначала сопротивлялась, но потом согласилась с Наташиными доводами и осталась ждать ее за дверью.
– Ну что? – шагнула Вика навстречу появившейся подруге.
– Да все нормально, Вик. Сама любезность, извинялся за задержку, благодарил за проделанную работу, чуть руку не пожал и не прослезился.
– И все отдал?
– Да... Расписку даже взял в получении, я сама пересчитала. Все правильно.
– Чего-то не нравится мне это благолепие... – с сомнением сказала Вика.
– Да нет... Не будет он связываться за эти копейки. И потом, он правда улетает сегодня, чемодан стоит в комнате, а на следующей неделе я уеду к Алексу. Думаю, не стоит волноваться... Поехали, посидим где-нибудь, отметим мою старость...
Спускаться со второго этажа было забавней, чем подниматься. Стук каблуков, отскакивая от ступеней отполированной ногами лестницы, превращался в сводчатых глубинах старого дома в звонкое цоканье. До первого этажа оставался один пролет. Наташа шла впереди. Звонок телефона в ее сумочке прозвучал почти как аккорд церковного органа.
