— Ладно, Джан, сегодняшних пререканий мне хватило на месяц вперед.
— Тогда пойдемте пить чай и помиримся.
И они отправились в кафе в конце тупика, где сидело еще много посетителей.
Джан заказал две рюмки ракии. Алиса предпочла бы обещанный ей чай, но он не стал слушать.
— Мистер Долдри не боялся выпить.
— По-твоему, напиваться — это признак храбрости?
— Я не знаю, никогда не думал об этом.
— А стоило бы. Когда человек пьян, он становится глупым и распущенным. А теперь, когда мы выпили ракии, ты расскажешь мне, почему вы с теткой поссорились.
Джан не решался ответить, но настойчивость Алисы сломила его последнее сопротивление.
— Это все из-за тех людей, с которыми я вас познакомил. Консул, господин Земирли, учитель, хоть я и клялся, что к встрече с учителем я непричастен, мы случайно прошли мимо его дома.
— А в чем она тебя упрекает?
— В том, что лезу куда меня не просят.
— А почему ей это не нравится?
— Она говорит, что, когда слишком много заботишься о других, можешь навлечь на них несчастье.
— Что ж, я завтра же поговорю с Мамой-джан и скажу, что ты принес мне только счастье.
— Вы не должны ей этого говорить, а то она узнает, что я вам все рассказал, и придет в ярость. Тем более что все это не совсем так. Если бы я не познакомил вас с господином Земирли, вы бы не огорчились, когда он умер. И если бы я не повел вас по той улице, вы бы не растерялись так перед тем учителем. Я вас такой еще никогда не видел.
— Ты бы определился уже! Либо это твои таланты гида привели нас к той школе, либо мы оказались там случайно и ты тут ни при чем.
— Скажем так, тут обе причины сразу. Случаю было угодно, чтобы тот старый дом сгорел и я повел вас другим путем. Так что тут мы со случаем заодно.
Алиса отодвинула пустую рюмку, и Джан тут же наполнил ее.
— Как это напоминает мне приятные вечера с мистером Долдри!
— Ты мог бы хоть на пять минут про него забыть?
— Нет, не думаю, — поразмыслив, ответил Джан.
— Как произошла эта ссора?
— На кухне.
— Я не спрашиваю, где она началась, а как?
— Не могу рассказать, я обещал Маме-джан.
— Ну, так я освобождаю тебя от твоего обещания. Одна женщина может освободить от обещания, данного другой женщине, если они хорошо ладят друг с другом и если это не принесет им вреда. Ты этого не знал?
— Вы это только что выдумали?
— Секунду назад.
— Так я и думал.
— Джан, расскажи, почему вы заговорили обо мне?
— Какая вам разница?
— Поставь себя на мое место. Представь, что ты застал нас с Долдри, когда мы из-за тебя ссорились. Разве ты бы не захотел знать почему?
— Нет, мне это не нужно. Скорее всего, мистер Долдри меня бы критиковал, вы бы меня защищали, а он бы вас упрекал за это. Видите, тут догадаться нетрудно.
— Ты просто сводишь меня с ума!
— А меня тетка сводит с ума из-за вас, так что мы квиты.
— Ладно, дашь на дашь: я не буду писать Долдри про твои деньги, а ты расскажешь, почему вы поссорились.
— Это шантаж, вы требуете, чтобы я предал Маму-джан.
— А я? Ведь, ничего не говоря Долдри, я предаю свою независимость. Видишь, мы снова квиты.
Джан поглядел на Алису и снова наполнил ее рюмку.
— Сначала выпейте, — сказал он, не спуская с нее глаз.
Алиса залпом осушила рюмку и со стуком поставила ее на стол.
— Говори!
— Кажется, я разыскал госпожу Йилмаз, — объявил Джан.
И, глядя на разинувшую рот Алису, добавил:
— Вашу няню… я знаю, где она живет.
— Как ты ее нашел?
— Джан все еще лучший гид в Стамбуле по обе стороны Босфора. Я целый месяц бродил по Ускюдару и расспрашивал чуть ли не каждого встречного. Я исходил все улочки и наконец нашел человека, который ее знал. Я вам говорил, Ускюдар — это место, где все друг друга знают. Или, скажем так, здесь каждый знает кого-то, кто кого-то знает… Ускюдар — маленькая деревня.
— Когда мы сможем с ней повидаться? — с волнением спросила Алиса.
— Когда придет подходящее время, и Мама-джан ничего не должна знать!
— Да какое ей дело! И почему она не хотела, чтобы ты мне об этом сказал?
— Потому что у моей тети на все свои соображения. Она считает, что прошлое должно оставаться в прошлом, нехорошо его ворошить. Она говорит, что если я приведу вас к госпоже Йилмаз, то наврежу вам.
— Но почему? — удивилась Алиса.
— Понятия не имею. Возможно, мы это узнаем, когда пойдем туда. А теперь обещайте терпеливо и молча ждать, когда я устрою эту встречу.
Алиса пообещала, и Джан вымолил разрешение проводить ее домой, пока он еще был в состоянии идти. А учитывая количество ракии, которое он употребил, произнося свое признание, в путь следовало отправляться немедленно.
* * *
На следующий вечер, вернувшись из Джихангира, Алиса быстро забежала к себе переодеться, чтобы к семи успеть на работу.
Жизнь в ресторане Мамы-джан, казалось, вошла в привычную колею. Муж-повар работал у плиты, оповещая криками, что блюдо готово, Мама-джан следила за залом из-за кассы, покидая ее, только чтобы поприветствовать постоянных клиентов, и взглядом указывала на столик, за который следовало усадить посетителей, в зависимости от того, насколько высоко она их ставила. Алиса принимала заказы, бегала между столиками и кухней, а мойщик посуды старался как мог.
В девять вечера, когда клиентов становилось очень много, Мама-джан со вздохом покидала свой пост, чтобы помочь остальным.
Мама-джан исподтишка наблюдала за Алисой, которая, в свою очередь, всячески старалась не выдать секрет, которым с ней поделился Джан.
Когда ушел последний посетитель, Мама-джан закрыла дверь на задвижку, отодвинула стул и уселась за стол, не спуская глаз с Алисы, которая, как обычно в конце работы, накрывала столы на завтра. Она снимала скатерть с соседнего стола, когда Мама-джан отняла у нее тряпку, которой она протирала стол, и взяла ее за руку.
— Приготовь-ка мятного чая, дружок, и возвращайся с двумя стаканами.
Алиса была рада немного передохнуть. Она отправилась в кухню и вскоре вернулась. Мама-джан велела помощнику закрыть окошко для передачи блюд. Алиса поставила поднос на стол и села рядом.
— Ты счастлива здесь? — спросила хозяйка, наливая ей чая.
— Да, — удивленная ее вопросом, ответила Алиса.
— Ты храбрая, — сказала Мама-джан, — совсем как я, в твои годы я не боялась работы. Странное дело выходит у тебя с моей семьей, тебе не кажется?
— Какое дело? — спросила Алиса.
— Днем племянник работает на тебя, а вечером ты работаешь на меня. Мы почти одна семья.
— Никогда об этом не думала.
— Знаешь, мой муж мало разговаривает, говорит, я ему рта не даю раскрыть и говорю за двоих, может, и так. Но он тебя очень ценит и уважает.
— Я очень тронута, я тоже всех вас люблю.
— А комната, которую я тебе сдаю, она тебе нравится?
— Мне нравится, что там тихо и вид прекрасный. Я там очень хорошо сплю.
— А Джан?
— Что?
— Ты не понимаешь, о чем я?
— Джан — прекрасный гид, действительно лучший в Стамбуле, а за те дни, что мы провели вместе, мы подружились.
— Нет, девочка, не дни, а недели и даже месяцы. Ты представляешь, сколько времени он проводит с тобой?
— Что вы пытаетесь мне сказать, Мама-джан?
— Я прошу тебя просто быть с ним осторожней. Любовь с первого взгляда бывает только в книжках. В настоящей жизни чувства рождаются постепенно, как строится дом, камень за камнем. Думаешь, я сразу влюбилась в своего муженька, как только его увидела? Но мы прожили вместе сорок лет, и я крепко люблю этого мужчину. Я научилась любить его за хорошее и мириться с плохим. А когда сержусь на него, как вчера, то сижу одна и думаю.
— И о чем же вы думаете? — с улыбкой спросила Алиса.
— Я представляю себе весы. На одну чашу кладу то, что мне в нем нравится, а на другую то, что меня раздражает. И когда смотрю на эти весы, то вижу, что они в равновесии, только чуть клонятся в хорошую сторону. Потому что мне повезло иметь мужа, на которого я могу рассчитывать. Джан гораздо умнее своего дяди, и, в отличие от него, он довольно красив.
— Мама-джан, у меня и в мыслях не было обольстить вашего племянника!
— Я это прекрасно знаю, но я тебе сейчас про него говорю. Ради тебя он готов весь Стамбул перерыть, а ты ничего не замечаешь!
— Мне жаль, Мама-джан, я не думала, что…
— И это я знаю: столько работаешь, что тебе и подумать некогда. Почему, по-твоему, я запретила тебе приходить сюда в воскресенье? Чтобы твоя голова раз в неделю отдохнула, а сердце нашло, ради кого ему биться. Но я вижу, что Джан тебе не нравится, и ты должна оставить его в покое. Теперь ты хорошо знаешь дорогу к своему мастеру в Джихангир. Погода стоит отличная, ходи туда одна.
— Я завтра же поговорю с ним.
