57. Стоя перед входной дверью, Ной чешет в затылке.
Нигде не видно звонка.
58. Несколько часов спустя: Олена, радостно улыбаясь, карабкается на холм. На поясе у нее болтается несколько тяжелых черных пакетов.
К ним в конце концов вышел охранник и никак не мог поверить, что его не разыгрывают, – даже после того, как Олена досконально описала, что с ними произошло: настолько его поразило, что кому-то вздумалось прийти в тюрьму за пропитанием. Он все же провел их в пищеблок, и там они поговорили с поваром. Добрую минуту или две он хохотал над тем, что албанка и американец явились в тюрьму за продуктами, но все же снабдил их водой и порошковым картофельным пюре, которое они и сложили в черные пакеты для мусора.
59. Ной на месте последней стоянки. Висящие на поясе сумки с продовольствием напоминают доспехи. В руке у него клочок бумаги.
На бумаге написано:
Cher Noah et Olena 23,
Благодарение Богу как долго вас уйти, экспедиция по каньонинг пересечь нам путь! Узнав наше несчастье, присоединиться к ним (во благо девочек). Ваша дорога вдоль над воды. Было бы лучше, если встретиться в Hotel Alize а Марсель (да?)
Avec salutations, Benooе 24.
60. Олена сидит возле палатки и смотрит на Средиземное море. Солнце садится. Глядя на горизонт, она ест картофельное пюре. В уголке снимка: рука Ноя на ее руке.
Это был самый непростой момент: Таскани и Октавия, одни и без продовольствия, растворились где-то среди холмов Прованса. Однако Ной доверял Бену, его непомерное чувство долга, прежде раздражавшее Ноя, теперь приносило облегчение. Да к тому же остаться наедине с Оленой! Всю эту неделю совсем рядом с ним, не скованная ни работой, ни семьей, и притом все время в сотне ярдов впереди, – он чуть с ума не сошел. И вот теперь они наконец сидят близко-близко, и он никак не может заставить себя сделать какое-нибудь движение из тех, что он обычно делал, чтобы расшевелить понравившуюся девушку. Соблазнить или обольстить ее было бы косвенным унижением ее достоинства, ухаживание превращалось в сложный поединок, в котором он собирался преуспеть. Он не мог вести себя с ней, как с другими девушками. Она не оставила камня на камне от его обычной самоуверенности, заставила его мучиться страхом, что он неосторожно сделает что-нибудь, что ей не понравится. Он хотел узнать ее всю, до конца, и в ту ночь, в палатке в сотнях футов над пустынным и прекрасным Средиземным морем, он узнал о ней много, узнал, просто говоря с ней. Потом он поцеловал ее и пожелал спокойной ночи. Проснулись они в одном спальном мешке.
61. Марсель, Hotel Mize (вид изнутри). Ной и Олена сидят в противоположных концах темноватого вестибюля и смотрят каждый в свое окно, как два опоздавших пассажира в пустом зале ожидания.
Олена сообщила Ною, что каньонинг подразумевает карабканье на гору и бросание с вершины в реку, проносясь среди скал, ныряя в ревущую стремнину с каменистым дном и причиняя себе различные телесные повреждения всяческими иными способами. Мысль о том, что Таскани могла проделать нечто подобное, наполняла Ноя тревогой и чем-то похожим на удовольствие. Как ни крути, каньонинг – это тебе не ночная тусовка в «Пангее».
62. Hotel Alize (вид снаружи). Ной и Олена выбежали на улицу, чтобы встретить Таскани и Октавию (снимок сделан под невероятным углом). На Таскани и Октавии снаряжение для каньонинга – резиновые костюмы и красные пластмассовые шлемы.
Девочки напоминают манекенов для авто-краш-тестов или участников суперавангардной рок-группы.
Первой подошла Октавия, топая по тротуару, словно разобиженный ребенок; она прошла мимо Ноя и Олены, не говоря ни слова. Следом за ней по замусоренному асфальту бодро шагала Таскани. Она сбросила шлем и заговорила, захлебываясь от восторга: «С ума сойти, вот это было супер, а Ной когда-нибудь пробовал каньонинг? » Она прыгнула с высокой-превысокой скалы, – сначала так страшно трусила, но потом все-таки прыгнула, и все смотрели, а Октавия чуть в обморок не упала. А что, Ной специально придумал, будто у них кончилась еда? Потому что это было супер, и весь поход просто супер, прямо чистый адреналин. «А это вы видели? » Она спустила с плеча гидрокостюм и продемонстрировала жуткий синяк, багровый, с желто-зелеными краями. А сейчас ей надо быстренько это снять, они обещали вернуть костюмы.
63. Снято по настоянию Таскани. Синяк крупным планом. Огромный разноцветный кровоподтек с запекшейся сукровицей, похоже на нарисованную сепией старинную карту, протянувшуюся от мочки уха до ключицы. Перебитые сосуды напоминают озера и реки, желтые, голубые и пурпурные пятна – горные цепи и неизведанные земли. На губах играет гордая улыбка.
Таскани страстно желала запечатлеть себя с этим сувениром, этим доказательством того, что она пережила приключение, соприкоснулась с мощной и незнакомой силой, и эта сила ударила ее и оставила след на ее горле.
Ной же, глядя на этот снимок, думал только о докторе Тейер и альтернативных путях заработка.
Ной. Правильно ли я поняла, что вы заставляли Таскани прыгать в речку и бросаться в водопад? Позвоните мне, как только получите это сообщение. Это доктор Тейер.
Получил он это еще прежде, чем добрался домой из аэропорта. Сев за кухонный стол, он еще раз взвесил, какой документацией обладает. Наготове были путеводители и расписания полетов, гостиничные квитанции, инструкции бюро путешествий, выполненные Таскани контрольные, его контракт, учебные пособия. Олена предложила ему услуги секунданта, вызвавшись подавать ему то или иное оружие, которое могло ему потребоваться в ходе телефонной битвы, однако в целях достижения наибольшей естественности было решено, что Ной позвонит, пока Олена будет в душевой. Звук хлещущей на линолеум воды – тонкие стены не заглушали его, а только Рождали гулкое эхо – успокаивал его; а может, то было осознание, что Олена рядом.
Доктор Тейер сразу же сняла трубку.
– Здравствуйте, Ной, – сказала она сердито, но с проскользнувшей в голосе веселой ноткой.
– Здравствуйте, доктор Тейер, – ответил Ной. -Полагаю, вы слышали о том, что случилось. Невероятно, правда?
Он решил прибегнуть к привычному «удивлению» («что за необычное стечение обстоятельств!»), сочтя этот тон лучшей своей защитой.
– Да. Я слышала об этом, – в трубке послышалось потрескивание, – и что вы об этом думаете?
– Что я думаю? – пробормотал он, пытаясь понять, шутит она или сердится. – Я думаю… поездка прошла очень удачно.
– Очень удачно? Что вы имеете в виду?
Психотерапевт перешла в наступление.
– Ну, Таскани очень довольна собой. Первоначально она была не в восторге от путешествия, но потом все происходящее захлестнуло ее.
– Захлестнуло. Уточните, что вы хотите этим сказать.
Она считала его своим пациентом, вновь прибывшим постояльцем палаты для душевнобольных. В бессильной ярости он уставился в столешницу.
– Как дела у Таскани? – спросил он наконец.
– Про Таскани могу сказать, что она, по всей видимости, врезалась в скалу на скорости сорок пять миль в час.
– Да, возможно.
– Октавия была в ужасе. Она сказала, что Таскани закружилась над водопадом, ударилась о скалу и перевалилась через уступ, едва не переломав при этом руки и ноги.
– Я не сомневаюсь, что во впадине было много воды.
– Думаю, все, что мне хочется знать: где были в это время вы?
– Видите ли, я был с Оленой…
– С Оленой?
– Девушка, которая нас сопровождала.
– Ах да. Таскани не называла ее имя. Прошу вас, продолжайте.
– Мы с Оленой были в отлучке… в горах… мы пошли… Таскани уже рассказывала вам об этом?
– Вероятно.
– Тогда я думаю, вы знаете, что у нас закончилось продовольствие. Мы с Оленой отправились на поиски.
– Да-да, дайте-ка я сама доскажу остальное. – Голос у нее прервался, и она зарыдала. Или нет, засмеялась. Смех напоминал сухой затяжной кашель. – Ох, не могу, простите. – Смех затихал, возобновлялся, снова затихал. – Вы и эта девушка бродили по лесу в надежде – хо-хо! – подстрелить кролика или кого там, а может, встретить добрую фею – ха-ха! – а вместо этого нашли французскую тюрьму строгого режима, а там только вас и дожидались, и вы тут как тут, подошли и стучитесь в ворота, а тем временем ваш проводник Бен-как-там-его думает, что вы сгинули или заблудились…
– Мы действительно некоторое время отсутствовали…
– И когда он встретил ораву людей, которые сплавлялись по рекам, он решил: «Почему бы и нет?! Мы с Таскани и Октавией тоже будем сплавляться по рекам как бревна!» – Доктор Тейер разразилась неудержимым смехом. Эта странная веселость смягчила настороженность Ноя, и скоро он уже смеялся вместе с ней.
