— Ну что же, я смотрю, вы молодцы… — Леонид потянулся за зазвонившим мобильным.
По голосу Ксюши он сразу же понял, что она крайне возбуждена.
— Леня, угадай, кто сейчас только что от меня ушел?
— Ну, ну, рассказывай!
— Да, именно он! Я, когда его вблизи увидела, просто обалдела… Даже говорить некоторое время не могла. А потом, знаешь, пригляделась, а это не ты. Вроде все твое — рост, комплекция, черты лица… Ну, изменился, конечно, со временем, но дело не в этом… Просто облик твой — а внутри иной человек. Глаза другие, интонации, слова, манеры, мимика… Ладно, это лирика. Сейчас доложу по существу.
— Докладывай, — он улыбнулся.
— Больной Леонид Голубев обратился с жалобами на желудочный дискомфорт, неприятные ощущения в подложечной области после еды, отрыжку и тошноту, нарушение аппетита, быструю насыщаемость, слабость и раздражительность, — затараторила она. — При этом он очень настаивал проверить eго именно на наличие злокачественной опухоли в желудке. Я изобразила удивление, заикнулась, что подобные симптомы могут быть признаками многих других, в том числе и не таких серьезных заболеваний. Но он стоял на своем. Вообще, Лень, он какой-то нервный, дерганый… Накричал на Катюшу, мою помощницу, даже на меня голос повысил! Ты бы никогда так не сделал.
— Ну, ты слишком хорошо обо мне думаешь! — возразил он. — И со мной иногда случается…
— Да, но не в такой форме. А на Катюшку он знаешь почему наорал? За то, что она, по моей просьбе, разумеется, пока меня не было, объясняла ему, как много при онкологическом заболевании зависит от установки и психологического настроя пациента. И привела в пример одного из наших недавних больных, у которого уже была предпоследняя стадия, а он мобилизовался, собрал волю в кулак — и после операции, тьфу-тьфу-тьфу, все анализы отличные. Она даже имя ему будто бы случайно назвала: Кирилл Рощин. Вот тут наш самозванец и взбесился.
— Ну ты молодец, Ксюха! — восхитился Леонид. — Здорово ты все придумала. Вот что значит изощренный женский ум. Мужик до такого в жизни не додумается.
— Милейший царь, вы мне грубо льстите… Ой, извини, мне уже надо бежать.
— Ксю, а когда будут готовы результаты анализов?
— Скоро, скоро. На днях или раньше.
Разумеется, диагностика организма Леонида Голубева не показала никаких признаков злокачественных и даже доброкачественных опухолей. Но профессор Ксения Волжанская, первый раз в жизни забыв о клятве Гиппократа и нисколько не беспокоясь о своей репутации, собственноручно изменила картину. Приехавшему через несколько дней Голубеву было с прискорбием сообщено, что у него обнаружено прогрессирующее заболевание, в чем были предъявлены неоспоримые доказательства на бумагах со штампом клиники. При этом диагноз практически полностью повторял тот, что был поставлен Кириллу Рощину.
— Я подожду тебя в машине! — Ксения с тревогой поглядела на Леонида. — Только, если можно, не очень долго, хорошо? А то я с ума сойду…
— Договорились. Мне и самому, как ты понимаешь, не слишком интересно там чаи распивать и турусы на колесах разводить.
Она критически оглядела его, чуть поправила волосы.
— Ну, выглядишь ты великолепно. Все-таки моя вакцина помогает! И Ленка постаралась, такого красавца из тебя сделала — хоть снимай в рекламе здорового образа жизни…
— Ну, разумеется. — Леонид тоже бросил придирчивый взгляд в зеркало заднего вида. — У него не должно возникнуть и тени сомнения в том, что я здоров, как космонавт. Ладно, пора.
Он уже собирался открыть дверь, но она не пустила, обхватила его шею руками и прижала к себе.
— Точно на войну меня провожаешь, ей-богу. — Он нежно погладил ее спину и плечи и мягко отстранился.
— Ленька, любимый, я так боюсь за тебя…
— Не бойся. Справлялись мы с делами и посерьезнее.
Он захлопнул дверь автомобиля и независимой походкой направился к воротам особняка на Бульварном кольце.
— Вы к кому? — сурово поинтересовалось переговорное устройство.
— К Голубеву. Я Кирилл Рощин, — чуть усмехнулся Леонид.
Провожаемый пристальными взглядами охраны через систему видеонаблюдения, он легко взбежал на последний этаж. И после необходимых предосторожностей наконец был допущен в собственную квартиру.
«Смотрю, он тут практически ничего не поменял, — пронеслось в голове. — Разве что передвинул… Некогда ему было, что ли? Или не на что, денег-то у него почти нет… А может, просто не счел это нужным, относится к этому жилью как к временному пристанищу. Все еще не теряет надежды найти последнего потомка масонов…»
— Проходи в гостиную! — услышал он свой же собственный голос.
«Он выбрал комнату, где нет зеркал. Интересно, что бы это значило?» — отметил про себя Леонид. Нынешний хозяин квартиры, сидевший в кресле в дальнем углу комнаты, не счел нужным подняться при его появлении. Голубев со смешанным чувством отметил, что выглядит его враг более чем неважно — небрит, волосы всклокочены, лицо какое-то помятое. «Совсем он не следит за моим телом, — с досадой сказал себе Леонид. — Сейчас он выглядит совсем старым… Впрочем, что ж тут удивительного? Не так легко прожить двести с гаком лет».
— Ну? Что тебе нужно? Зачем ты хотел встретиться со мной? — хмуро поинтересовался бывший масон.
— Здравствуй, Кирилл! — отвечал Голубев, делая упор на имени, но собеседник не ответил на приветствие.
— Я тебя слушаю. — Он прищурился в точности так же, как делал это Рощин. Вернее, как делал Глеб в теле Рощина.
— Говорят, ты заболел, Кирилл… — небрежно обронил Леонид, тоже устраиваясь в кресле.
Его враг вздрогнул и пристально поглядел на него:
— Откуда ты знаешь?
— Слухами земля полнится… Но, если честно, медсестричка разболтала в клинике. Чудесная девочка, но язык у нее как помело… Заехал на днях получить последние результаты своих анализов — и узнал про тебя. У меня-то теперь все в порядке. А вот тебе, Кирилл Владиславович, не повезло…
Если бы взглядом действительно можно было испепелить, от Голубева остались бы сейчас одни головешки.
— Как тебе это удалось? — глухо спросил Глеб.
— Что — это? — уточнил Леонид с обезоруживающей улыбкой.
— Выздороветь от рака. У тебя ведь была уже предпоследняя стадия! Вот-вот должны были начать расти метастазы.
«Спокойно, только спокойно!» — мысленно скомандовал себе Голубев, и на лице его не дрогнул ни один мускул.
— Я готов поделиться с тобой своим секретом по старой памяти, — снова улыбнулся он. — Ты сейчас начнешь ходить по больницам — так слушай внимательно врачей. Они постоянно будут повторять тебе, что все зависит от установки, от того, как ты сам себя настроишь…
— Херня это все! — Бывший масон изо всех сил пнул ножку стола.
— Напрасно ты так думаешь, — вкрадчиво проговорил Леонид. — Если бы здоровье и сознание не были связаны, разве ты бы захватил с собой болезнь из своего тела в мое?
— Этого никак нельзя доказать…
— Можно, и легко! Посмотри на меня — с тех пор, как ты покинул это тело, а я в нем поселился, оно здорово. Вот, если хочешь, можешь даже результаты моих анализов посмотреть… А ты болен, хотя у Леонида Голубева отсутствовала предрасположенность к онкологии. Не веришь, подними все мои старые медицинские карты. У нас даже в роду ни у кого рака не было.
— Ты что, хочешь сказать, что в теле Кирилла Рощина… в моем теле сразу после обмена исчезли все раковые клетки?
— Нет, почему же. Они оставались первое время. Но мое сознание, не запрограммированное на недуг, просто вытеснило их из организма. Потому что я знаю, как это сделать.
Глеб некоторое время помолчал, хмуро глядя в пол.
— А ты чего приперся-то? — спросил он наконец. — Чего надо?
— Видишь ли… Я хочу обратно в свое тело. Недоуменный взгляд масона уставился на него.
— Зачем тебе это? Ты что, свихнулся? Леонид тяжело вздохнул:
— Видишь ли… Я не знаю, как тебе это объяснить… Но я понял, что совершил огромную ошибку. Мне, оказывается, совершенно не было нужно это переселение. Молодость, девочки, веселая жизнь — всем этим я пресытился очень быстро. А вот что для меня по-настоящему ценно, я осознал только сейчас. Выяснилось, что я вообще не могу существовать без своего дела, без моего Завода!.. Пусть я буду стар, не слишком здоров, пусть женщин во мне привлекают только мои деньги, но я хочу вернуться в холдинг, для меня нет ничего важнее.
— Не очень здоров, говоришь? — усмехнулся Серебряный в ответ на эту горячую речь. — По-твоему, опухоль в желудке — это легкое недомогание?
— А у меня ее не будет, — уверенно заявил Голубев. — В моем сознании этой болезни нет. Значит, по возвращении в старое тело я ее с собой не перенесу.
— И что ж ты мне предлагаешь? Забирай, дорогой, свой рак и иди с ним обратно в тело Рощина?
