26 АПРЕЛЯ 1992 г.
В это субботу, после оглушительной жары последних двух недель, в Подмосковье наконец-то пошли дожди. Сославшись на это обстоятельство, Юрий наотрез отказался ехать на дачу, убедив Валентину Львовну в том, что дождевая вода для грядок куда как более полезна, нежели водопроводная. После утренней пробежки он потратил еще пару часов, делая подвернувшийся накануне «левый» перевод, и, отпечатав в конце этой работы готовый текст на машинке, вскоре заскучал. Сгущающиеся за окном час от часу тучи отбивали всякое желание выходить куда-либо. Он сходил на кухню, сварил себе кофе и снова вернулся в свою комнату. Достал из стенного шкафа спрятанную там карту Калининграда и начал, от нечего делать, ее рассматривать. Постепенно его мысли снова вернулись к отцовскому рассказу.
«Вот интересно, – размышлял он, отхлебывая из чашки дымящийся кофе, – каковы шансы у меня найти сейчас это подземелье, в котором оказался отец во время штурма Кенигсберга? На первый взгляд, шансов нет практически никаких, но что если попробовать тщательнее проанализировать эту ситуацию? Что же у меня есть в активе?»
Чтобы ненароком не упустить что-нибудь важное, он взял лист чистой бумаги и карандашной линией разделил его пополам. Слева он написал сверху большими буквами «ЗА», а справа «ПРОТИВ». Графу «ЗА» он начал заполнять сразу же.
Девятый пункт он не записал, но про себя подумал следующее: «Ну, а кроме всего прочего, рассказав мне эту историю, отец как бы завещал мне отыскать это подземелье. Завещал снять завесу тайны с этого проклятого места, где он оставил своих боевых товарищей, и хотя бы таким образом отомстить за них. То есть сделать то, что сам он сделать не смог».
Оформив таким образом первую, положительную половину листа, Юрий приступил к менее приятной второй части. Долго размышлять о том, чего ему не хватало для успешных поисков не приходилось, все недостатки и препоны видны были невооруженным глазом. Список он, естественно, начал с самого трудного. Вот что у него получилось через несколько минут:
«ЗА:
1. Известен примерный район расположения трехэтажного бункера.
2. Знаю примерную глубину, на которой он расположен, и представляю себе его устройство.
3. Располагаю временем на поиски (два месяца отпуска).
4. Уже имею в своем распоряжении прекрасную карту современного города.
5. Имею надежду получить и карту старого города.
6. Неплохая общая подготовка.
7. Имею кое-какие средства на транспортные расходы и снаряжение.
8. Вооружен, наконец.
ПРОТИВ:
1. Неизвестно точно, где находилась та самая кирха, через которую отец попал в подземный бункер.
2. У меня не тникакого опыта в поисковых работах под землей.
3. Бункер затоплен, а у меня нет опыта пользования аквалангом.
4. У меня нет в Калининграде ни друзей, ни родственников. Возникнут трудности с ночлегом.
5. Оборудование для подводных работ стоит дорого, а мои сбережения, к сожалению, невелики.
6. Я один, а подземно-подводные работы опасны и требуют помощников».
Прислонив исписанный лист к настольной лампе, он начал критически рассматривать каждую строку. Теперь, когда можно было провести сравнительный анализ обеих колонок, он начал по очереди рассматривать каждый пункт, прикидывая, насколько в его силах преодолеть отмеченные в списке пункты из колонки «против».
«В конце концов, – думал он, переводя взгляд на карту города, – сколько церквей могло быть в Кенигсберге на этом расположенном вблизи залива пятачке? Ну, две, ну, максимум три. Может быть, одна или две из них сохранились и сейчас, а значит, их можно будет сразу вычеркнуть из поискового списка. Останется не более двух, в крайнем случае трех. Установлю точное место, где они располагались по карте старого города и привяжу их к реально существующим объектам на карте города современного. Затем отправлюсь на место и установлю с точностью до метра, где стояли эти кирхи. Далее придется обойти всех городских ассенизаторов, всех тех, кто прокладывал в тех местах канализацию, рыл траншеи под разные трубы и кабели. Конечно, нужно будет поискать и специалистов из городского коммунального хозяйства. Может быть, на строительных картах отмечены какие-либо непонятные штольни, уходящие в глубь земли? Поговорить, в конце концов, с дворниками тех домов, что стоят там, где ранее располагались отсутствующие сейчас храмы. Вдруг кто-нибудь из них и припомнит какую-либо интересную для меня информацию. И кроме того, не один же там был лаз в подземные катакомбы. Наверняка где-то что-то да сохранилось. Опрошу и всех городских мальчишек, благо, Калининград невелик, а те всегда все лазы и дырки знают».
Он встал и подошел к окну. Посмотрел несколько минут на то, как дождь поливает распускающиеся кусты и деревья. Вернулся за стол.
«Нет, – решил он, – глупости все это. Через два дня такой бурной деятельности весь город будет знать, чем я занимаюсь. И все, не будет мне потом покоя ни от досужих зевак, ни от охочих до чужих сокровищ бандитов. Что же делать?»
Устав сидеть, он встал и принялся расхаживать по тесноватой двухкомнатной «хрущевке», машинально рассматривая корешки стоящих на полках книг. На глаза ему попались «Двенадцать стульев». «Остап Бендер, – вспомнил он, – воришка Альхен. Стоп, минуточку, а кем же наш легендарный турецко-подданный представился этому ворюге? – Юрий вынул книгу и начал искать соответствующую сцену. А, вот кем, нашел он нужную страницу, – пожарным инспектором. Может быть, и мне надеть на время чужую личину. – Он оживился. – Нет, а действительно, идея не такая и плохая. Все же частное лицо, оно и есть частное лицо, к нему у нас везде известно какое отношение, другое дело – полномочный представитель какого-нибудь думского комитета или президентской администрации».
Он крякнул от удовольствия, поставил на место так удачно попавшуюся ему на глаза книгу и вернулся к себе в комнату. Охватившей было его тоски и апатии как не бывало.
– Все эти трудности в конце концов преодолимы, – бормотал он, подчеркивая красным карандашом пункты из колонки ПРОТИВ. «Что там у меня в минусе: не умею с аквалангом плавать? Это ерунда, научусь. Друзей в Калининграде нет, так найду и подружусь. Ведь если и дальше лежать здесь на диване, то точно не удастся ничего путного сделать за оставшиеся годы.
Юрий отыскал среди бумаг на столе карманный календарь и, положив его перед собой, начал планировать, как и когда он сможет использовать накопившиеся у него отпуска.
– Допустим, – рассуждал он, – если я напишу заявление с третьего мая, тогда что у нас получится...
Отсчитав шестьдесят рабочих дней, Юрий с радостью убедился, что на работу ему нужно будет выходить только двенадцатого июля.
«Ну и прекрасно все складывается, – решил он. – Второго мая я, пожалуй, двинусь в сторону Балтийского моря, поброжу по тамошним историческим улицам под видом уполномоченного какого-нибудь земельного комитета, а заодно и подыщу себе подходящее по финансам жилье. Кстати, о финансах. Надо бы выяснить, какими денежными резервами я располагаю, поскольку расходы предстоят немалые».
Он вынул из нижнего ящика своего письменного стола черную пластмассовую коробку и выложил на столешницу хранившиеся в ней ценные бумаги. «Так, что тут меня скопилось? – Юрий начал по очереди разбирать документы, выписывая указанные в них суммы все на том же листе бумаги. – Так, четыреста двадцать четыре доллара на счете в «Инкомбанке», пятьсот долларов на депозите «Российского кредита». – Он пересчитал и тощую пачку наличности, хранившейся там же. – Еще четыреста сорок три доллара. Замечательно. Теперь подсчитаем российские денежки».
Тщательно пересчитав все имеющиеся у него вклады, заначки и наличные, он подвел итог. Общая сумма составила в пересчете на американскую валюту тысячу восемьсот девяносто долларов.
«Скромно, весьма скромно, – решил про себя Юрий. – Начинать с такой незначительной суммой столь масштабное предприятие было бы явно опрометчиво. Да, как же я забыл, – спохватился он, – мне же еще отпускные должны выплатить, а это еще восемьсот тысяч рублей. Кроме того, – продолжал припоминать Юрий, – банка с серебряными полтинниками, видеомагнитофон, телевизор, два серебряных перстня, наконец. А старого барахла сколько! Если все это продать, пусть даже по минимальным ценам, то неплохая денежка прибудет».
Он так увлекся этой идеей, что стал составлять еще один список, в который скрупулезно внес все более или менее ценные вещи, которые можно было бы при необходимости продать для пополнения своей поисковой кассы. Тут ему пришла в голову мысль о том, что было бы совсем не лишним позвонить в железнодорожную справочную и выяснить стоимость билета до Калининграда. Он так и сделал. Оказалось, что билет в одну сторону обойдется ему почти в сто тысяч, если ехать в купе и где-то около шестидесяти, если ехать в плацкартном вагоне. Заодно он, к своему вящему удивлению, узнал, что поезда в Калининград идут с Белорусского вокзала, а не с Ленинградского, как он искренне считал.
