Я останавливаюсь, смущённая. Я никогда раньше не была вулканом, и когда пытаюсь представить это, на ум в первую очередь приходят слишком острые тайские закуски. Разумеется, это не то, что нужно Рудольфу. "Вулкан" больше похож на "Вампиршу", и это точно не лучший момент в моей жизни. Это совсем не так, как с Эриком. Происходящее значительней, гораздо сложнее и в целом более... публично. Хотела бы я, чтобы Тина была здесь, она могла бы меня воодушевить. И возможно, она объяснила бы мне эту ситуацию с её братом. Конечно, она не могла соврать моим родителям о чём-то настолько важном, ведь правда? Это все ещё беспокоит меня.
– Сфокусируйся! – окликает Рудольф. – Где ты витаешь, Змейка? Смотри на меня. Давай, милая, покажи мне тлеющий огонь! В чём проблема?
Рада, что он спросил.
– На самом деле, – говорю я. – Я представляла себе этот образ скорее как воительницу, чем как вулкан. Ну, вы понимаете – храбрая и горячая, конечно, но не слишком...
Развратная. Я имела в виду, развратная. Могу ли я сказать "развратная"?
– Не слишком какая? – довольно резко спрашивает Рудольф. На этот раз он не сверкает зубами, потому что он не улыбается мне. Уже нет.
– Слишком... пламенеющая.
Пламенеющая. Что за идиотское слово. Неудивительно, что Рудольф хмурится.
– Хорошо, – говорит он таким тоном, которого я ещё не слышала. – Давай поступим, как ты предлагаешь. Как ты её себе представляешь. Потому что редактор Elle нанял тебя сделать фотосессию в прошлом месяце, верно? Потому что ты только что вернулась со съёмок десяти страниц для русского Vogue в Сибири. О, погоди, нет. Это же был я.
Он смеётся, и вся остальная команда его поддерживает.
Я чувствую себя точно так же, как и в день "девушки в трусиках", когда мне пришлось надеть севшую после неправильной стирки юбку. Или в тысячу раз хуже. Глаза жжет. Честно говоря, я и не думала, что когда-то снова испытаю подобное. Где же Зена, когда я так в ней нуждаюсь? Миранда подходит ко мне и притворяется, что поправляет мой блеск.
– Не обращай внимание, – шепчет она. – Он очень обидчивый. Тебе просто нужно следовать его рекомендациям. Всё будет прекрасно, обещаю.
Так что я снова пытаюсь тлеть, игнорируя то, что змеи сваливаются с меня слева, справа и по центру, и что запах перегревшейся резины вызывает у меня тошноту, и что, если бы мне только правильно удалось показать мой воинственный взгляд, я уверена, всё смотрелось бы куда лучше. Рудольф делает ещё несколько фотографий, но он по-прежнему бегает к монитору и выглядит разочарованным.
– Извините! – окликаю я. – Прошу прощения. Я растерялась. Можно... можно прерваться на минутку?
Рудольф вздыхает, смотрит на часы и опускает камеру. Очевидно, что я впустую трачу чужое драгоценное время.
Стилист Джо подходит ко мне.
– Тебе что-нибудь нужно, малышка? Принести тебе что-то?
Я мотаю головой.
– Только халат.
Она держит его передо мной, пока я вылезаю из ванной и бреду в примерочную. Там к нам присоединяется Диана, с обеспокоенным взглядом разглаживая свою юбку от Армани.
– Что-то случилось? Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает она.
– Это не совсем то, чего я ожидала, – объясняю я. – Ему нужно что-то... другое. Я знаю, как быть воительницей, но не вулканом. Я не уверена, что справлюсь с этим.
– Ну, разумеется, справишься! – твердо говорит Диана. – Ты можешь показывать больше, чем одно выражение, верно? Ты действительно блистала на тех тестовых снимках. Ты идеально подходишь для этого бренда. Тебе просто нужно быть профессионалом, вот и всё.
Сейчас её голос тоже звучит резко. Но она видит мой взгляд, дрожащие губы и кое-как выдавливает из себя подбадривающую улыбку.
– Давай! Тебе понравится.
Она протягивает руку, чтобы стереть слезинку в уголке моего глаза.
– Тысячи девушек умоляли бы своих бабушек, чтобы поработать с Рудольфом. Я знаю, тебе кажется, что он давит на тебя, но это потому что он хочет получить великолепный результат. Это не просто рекламная кампания – это искусство. Тебе просто нужно быть храброй и рискнуть, Тед. Вот как тебя заметили.
Через пять минут и три съеденных клубнички в шоколаде, я снова нахожусь под лучами софитов, с подправленной причёской и макияжем, стараясь быть профессионалом. Змеи разложены вокруг меня. Не так много, как раньше. Возможно, бикини со стрингами. Вязаное бикини со стрингами. Я опускаю взгляд, чтобы убедиться, что ничего лишнего не видно. И всё прикрыто – пока ещё. Но даже папа не видел меня в таком неприкрытом виде с глубокого детства. Если Дин Дэниэлс... Фу. Определенно, отвратительно. Мысль вызывает у меня тошноту. И они собираются поместить фотографию на заднюю обложку миллиона журналов...
Эрик показывает Рудольфу поднятый вверх большой палец. Blondie снова врубают на полную громкость.
– Лучше, – говорит Рудольф, – ещё раз. Хорошо, а теперь, очаровашка, мне нужен пугающий взгляд. Достаточно. Добавь огня. Подумай о своем парне. Думай о вашем прощальном поцелуе.
Непонятно почему, я думаю о Нике. Я сразу вспоминаю каждое сказанное им во время ночного звонка слово, и насколько он заблуждается насчет Авы, и как сильно он меня взбесил. Рудольф в ужасе отрывает взгляд от камеры.
– Хорошо, не о нём. Нам нужно что-нибудь... кто-нибудь... Кто тут самый привлекательный?
– Эй! – Диана хихикает, все ещё глядя в монитор. Я не представляла, что она может хихикать. Не похожа она на хихикающую дамочку. – Незачем спрашивать, Руд.
Все смеются. Не понимаю, почему. Затем краем глаза я замечаю, что Эрик вздыхает. Он пожимает плечами и выглядит немного смущенным, но только слегка. Эрик явно привык к разговорам о том, какой он милый, и я не удивлена, потому что здесь он самый очаровательный...
– ВОТ! Вот ОНО! – Рудольф возвращает камеру в нужное положение и начинает щёлкать. – Диана, как это смотрится? Продолжай в том же духе, малышка.
Он снова подходит к монитору, чтобы оценить отснятый материал, пока я пытаюсь удерживать верное выражение лица. Я стараюсь изо всех сил. Правда. Я думаю о деньгах. Пытаюсь притвориться, что не пялюсь на жениха супермодели, которую я никогда даже не видела, и что все в этой полной профессионалов мира моды комнате не знают, что я в тайне мечтаю о нём. И что я не сижу полуголая в ванне с вонючими искусственными рептилиями. И притворяюсь вулканом. И что я не АБСОЛЮТНО ПОДАВЛЕНА.
Я хочу быть профи. Я приказываю своему мозгу дать сигнал глазам "пламенеть". Вместо этого мозг самопроизвольно отключается и думает об Аве. Она сказала Джесси в точности то же самое, что и мне: делай то, чего тебе хочется – это лучший вариант. Но в случае с Джесси она думала совсем иное – она страшно скучала по нему, пока он был в отъезде. Так что она, конечно же, не имела в виду этого, и когда говорила мне. Сейчас она напугана и одинока, и я нужна ей куда больше, чем когда-либо раньше. И вместо этого я тут, практически голая, в ванне с раскаленными змеями, "пламенею", потому что каким-то образом меня уговорили "искать себя". Серьёзно. Чем я думала?
И внезапно это поражает меня в самое сердце.
С того момента, как я натянула стринги, я исчезала.
Я в комнате, полной людей, которые пялятся на моё лицо и тело, как будто от этого зависят их жизни (возможно, их работа действительно зависит от этого), и никто из них не понимает, что я чувствую. Это не похоже на фотосессию с Эриком или дизайнером из хвостов воздушных змеев. С таким же успехом я могла бы быть долькой дорогого фрукта.
А в это время моя сестра вынуждена справляться с химиотерапией, радиотерапией, этими ужасными "десятью процентами" и разбитым сердцем, поддерживаемая только нашими родителями. Мама, несомненно, плачет. Мне тяжело вынести мысль, что папа сейчас сломлен. Теперь, без Джесси, я единственная опора для Авы. Королевы Воинов. Мы наконец-то начали становиться настоящей командой.
– Ой, да ладно! – восклицает Рудольф, возвращаясь от монитора и снова глядя через видоискатель камеры. – Сконцентрируйся! Это всего лишь одно простое выражение лица, детка! Даже твои крошечные мозги могут справляться с ним хотя бы в течение десяти кадров!
Теперь мои "крошечные мозги" рассердились, но я больше не могу сдерживать слёзы. Объектив мгновенно схватывает их. Рудольф передает камеру ассистенту и сердито уносится прочь.
– Разберись с ней и позови меня, когда она будет готова.
Думаю, я только что нашла себя.
Я прошу Джо снова подать мне халат. Всё-таки Дейзи была права насчет "позирования в нижнем белье". Мне нравится быть Зеной, но Зена такого не делает. Любой день, начинающийся с застенчивой девочки и кружевных стрингов, обречен на провал. Диана тоже была права: мне просто нужно быть храброй и рискнуть.
Час спустя я плыву на пароме вокруг острова Либерти, ощущая морские брызги в волосах и взгляды туристов, переключающихся с моего зелено-золотого лица на статую Свободы и обратно на меня. Это Нью-Йорк. Всё в порядке.
