Денис и Егор приводили в рабочий режим оставшиеся невостребованными микрозаряды. Лепили их по три, по четыре штуки в кучу, намертво склеивая мгновенно застывающей клейкой пеной. Мих и Кирилл потрошили электронные приборы, без которых вполне могли обойтись, превращая их в жалкое подобие ловушек-обманок, способные, при удаче, отвлечь на себя пару ракет со слабыми интеллектуальными блоками определения целей.
Тем временем, прикрытая от вражеского огня не слишком прочной каменной преградой, "Заря" выпустила оставшиеся зонды. На этот раз их успели переоборудовать, превращая из беззубых исследовательских зондов в действенное оружие. Но как же мало их было!
Опасаясь потерять, последние зонды не спешили выводить из тени осколка астероида.
Помехи глушили сигнал. До спешащего на помощь "Луча" не достучаться, но держать связь с "Зарёй" пока удавалось. В крайнем случае они были готовы задействовать оптические каналы связи. Мих и Кирилл продолжили курочить способные выдать в эфир радиосигнал или отличающиеся высоким выделением тепла приборы и склеивать микрозаряды, превращая инструмент для шахтёрских работ в импровизированные мины.
В голове у Миха метались безумные мысли: -Я участвую в космическом бою. В самом настоящем космическом бою, прямо как в голофильмах. Меня могут убить. По-настоящему убить. Как в голофильмах. Точнее совсем не так как в фильмах, а насовсем, навсегда!
И на границе сознания мелькнула совсем уж неуместная мысль: -Так ни разу и не поцеловал Аньку. Олю - сколько угодно. Тысячу раз, а Аню ни единого раза. Несправедливо. Несправедливо!
Мих вдруг осознал, что обижается на вселенную или на бога или на создавших шар инопланетян за то, что его, может быть, скоро убьют, а он не целовал Аню. Осознал и захохотал в прямом эфире, насмешничая и передразнивая сам себя.
Услышав в общем канале его смех, перекрывающий шум помех, Кирилл повернулся к другу, но руки Миха жили собственной жизнью, отдельно от сознания выполняя положенную работу. Кирилл успокоился и вернулся к своей.
-Парень, ты как, нормально?- спросил Егор. Вместе с Денисом, навесив на себя груз собранных мин и ловушек-обманок, они собирались взлетать с обломка астероида и помочь проигрывающей бой "Заре".
Мих хотел сказать, что он совсем не "нормально". Разве можно назвать нормальной ситуацию, когда люди убивают людей за миллионы километров от родной планеты, от лесов, степей, холмов и светло-светло синего неба, прекрасней которого нет ничего на свете? Разве нормально, когда человек сражается с человеком, как будто больше нет других забот и нет вызовов? Когда ты сто тысяч раз поцеловал нелюбимую девушку и ни разу, ни единого раза, не поцеловал любимую? Нет! Это ни капельки не нормально.
Но чтобы объяснить всё Миху не хватило бы слов и он вынужден был сорвать: -Нормально. Я в норме.
-Не раскисай! Держись!- сказал Егор. И подпрыгнул, держа в руках вытянутую сигару транспортной ракеты. Отлетав в сторону, включил двигатель, сначала скафандра, затем и транспортной ракеты. Полетел следом за Денисом. Ребята вступили в бой, и это тоже не было нормальным. Разве только если сам мир, устав от нормальности, решил какое-то время побыть окончательно безумным. Как раз в том, безумном мире, ситуация, когда увешанные самодельными ракетами и минами, космогеологи отправляются в первый и, очень даже может быть, последний бой, была совершенно нормальной. Безумие в безумном мире выглядит нормальным и не режет глаз. Но Мих категорически не желал оставаться в безумном мире. Хотелось обратно, в нормальный, где космогеологи не должны сражаться. Где люди строят города на Луне, зажигают рукотворное солнце над Марсом и выводят на орбиту Венеры научные станции, а не убивают друг друга чёрт знает зачем, в пустоте и холоде, в десятках миллионов километров от светло-светло синего неба Земли. Только вот Миха никто не спрашивал, что он хочет, а что нет.
Денис и Егор не попёрли напролом к приближающемуся вражескому кораблю, увешенные микроядерными зарядами для геологических работ, словно новогодняя ёлка игрушками. Вместо этого, стараясь оставаться в тени множества относительно мелких осколков, отколотых от тела уранового астероида, они разгонялись, на пике скорости отпуская мину или ловушку, резко тормозили или сворачивали в сторону. А "подарок" отправлялся по направлению к приближающемуся врагу. За раз они выпускали несколько мин и ловушек. Точность была никакая, но этим манёвром они не стремились поразить вражеские корабли, а засеивали пространство боя готовыми сработать в нужный момент минами.
Медленно, в сравнении с дронами и ракетами, летящие в пространстве мины воспринимались противником как не представляющие опасности осколки породы. В бою обычно не хватает времени на детальный анализ ситуации. Во всяком случае, ребята надеялись именно на это.
Отвлекая внимание противника, "Заря" вышла из тени крупного обломка, атакуя приблизившиеся дроны. Сам вражеский корабль разумно держался позади пущенного вперёд охранения.
С "Зари" стартовали два манёвренных модуля. В нормальной ситуации их использовали для доставки геологов на поверхность приглянувшегося астероида, чтобы не гонять лишний раз большой корабль. В безумном мире модули превратились в истребители прикрытия. Вести их приходилось вручную, из-за помех невозможно полагаться на удалённое управление. Да и запаздывание сигнала, сколь бы малым оно ни было, может решить исход боя. Человечество сумело построить интеллектуальные системы "думающие" гораздо быстрее человека, но вот системы универсальные, построить пока не могло. При всех вопиющих недостатках своей конструкции, человеческий разум оставался вершинной интеллектуальных технологий человечества и их непревзойдённым идеалом.
Поэтому модулями управлял кто-то из экипажа "Зари".
Конструкторы модулей потрудились на славу. Юркие и зубастые, они могли потягаться со смертью, и, может быть, даже выигрывать какое-то время.
Космический бой вскипел в непосредственной близости. Ни о какой связи с "Зарёй" больше не могло быть и речи. Голос стоящего рядом Кирилла едва пробивался сквозь шквал помех от работающей глушилки, умножаемой на потоки излучения, рождаемые каждым близким взрывом. А взрывов хватало. Рвались превращённые в огневые точки поддержки бывшие исследовательские зонды. Подрывались попавшие под огонь или, на свою беду, пролетавшие мимо импровизированной мины вражеские дроны. Распускались болезненно-яркими огнями уничтоженные системами противоракетной обороны или дронами хищные ракеты. Часто ракеты уничтожились по команде оператора, когда тот уже не надеялся довести её до цели и стремился нанести хотя бы косвенный ущерб.
Миху казалось, что он сходит с ума. Точнее, уже сошёл. Давно и бесповоротно. Мир вокруг взрывался десятками взрывов. В общем канале не было ничего кроме шума и компьютер скафандра отключил связь. Но руки Миха сами собой сматывали заряды, крепили к импровизированным минам примитивные, собранные буквально на коленке, датчики. Вот-вот должны были вернуться Денис или Егор за новой партией. Но, почему-то, всё никак не возвращались.
Он очнулся, когда кончился запас неиспользованных зарядов. Больше нечего было скручивать, склеивать, сматывать. Ребята так и не вернулись за подготовленным ими запасом. Ещё не успели израсходовать взятые с собой или...
Будто очнувшись от странного сна, Мих огляделся, пытаясь понять, что происходит вокруг. В отсутствии связи с "Зарёй" или "Лучом" сделать это было совсем не просто. Одно ясно - бой и не думает заканчиваться. Даже создаётся впечатление, будто он вспыхнул, чуть ли не с новой силой. Кто побеждает и что делать конкретно ему, Миху, совершенно непонятно.
Он повернулся к Кириллу. Товарищ, на принятом среди космонавтов языке жестов, показал недоумение и растерянность. Второй пилот "Солнечного Луча" не представлял, что они могут сейчас сделать и чем помочь сражающимся товарищам.
Мих вдохнул и выдохнул, пытаясь вернуть мыслям ясность. Получилось так себе. Зато его взгляд упал на опутанный сетью тросов артефакт. Тросы крепко вбиты в камень, прижимая шар к поверхности.
Зеркальный шар спокойно лежал, будто призовой кубок на подставке, и ждал. А, может быть, и не ждал вовсе. Просто лежал. Шару не было дело до того, чем занимаются сумевшие выйти в космос, но не сумевшие преодолеть внутривидовую вражду, безволосые обезьянки. Люди могут сколько угодно убивать друг друга или заниматься любой другой ерундой, вместо того, чтобы придумывать способные долететь до других звёзд корабли. Шару до этого дела нет. Но Миху очень даже есть.
Потребовалось меньше пяти мнут на объяснения Кириллу, что он от него хочет. Затем ребята принялись дружно освобождать вбитые в камень крепления. Опутанный сетью тросов шар привязали - совсем как детский воздушный шарик к ручке велосипеда на далёкой Земле - привязали к транспортной ракете.
