– Не пугай студентку, – сказал Ефим. – Возле озер почва нормальная – кусты везде. От озера к озеру – проскочим. Мы уже такое проходили. Десять километров – фигня… пройдем – не заметим.
– Уверен?
– Уверен. Это не болото – так, болотистая местность. Топи нет. Кочки, правда, неудобные, большие – по ним не попрыгаешь… а так-то – ничего, ерунда. Мы на охоте постоянно в таком месте прозябаем. Ерунда.
– Ну, как скажешь, профессор. Идем? – Вова посмотрел на Ефима.
– Идем, конечно. Мань, будешь между нами. Я первым пойду.
Вова, на всякий случай, достал веревку и протянул Ефиму копье:
– Держи – с ним удобней.
– Лук возьмешь?
– Конечно. Давай сюда.
– Всё, поскакали, – сказал Ефим. – Первая точка отдыха – вон те куты. Там наверное озеро… Лишь бы воды хватило… до речки.
– Воды тебе будет достаточно! – улыбнулся Вова.
– Ты знаешь, о чём я!
– Знаю, конечно.
– Погнали?
– С Богом! – Вова перекрестился.
Ефим тоже.
Маша тоже (на всякий случай!).
Первый километр, а может больше – на болоте, как на море, расстояние не поймешь, они проскочили в каком-то неимоверном темпе. Когда добрались до первых кустов, почти по пояс мокрые (между кочек все равно было много воды), все дышали, как паровозы.
– Задыхаловка! – сказал Ефим, валясь на твердь.
– Ты в таком темпе нас уморишь! – согласился Володя. – Иди потише, Сусанин. Мань, ты как?
– Фу-уу, устала!
– Вот, видишь – девчонку загнал.
– Понял, братцы, понял, – сказал Ефим и резко поднялся. – Пошли, посмотрим что за озеро.
– Сходи, посмотри – мы перекурим.
– Есть курить? – удивилась Маша.
– Ты что, дочка, куришь? – вспомнил старый анекдот Ефим.
– Немного.
Ефим улыбнулся ответу.
– Нет – это образно, так все викинги говорят, – пояснил он.
– Понятно, – Маня растирала ноги.
– Замерзли? – спросил Вова.
– Немного.
– Давай, разотрем, – предложил «доктор».
– Ладно, вы тут поворкуйте, а я посмотрю, что там, – Ефим стал подыматься на небольшой пригорок, который, видимо, опоясывал озерко. – Свисну, если что.
На озере плавали утки с утятами. Много уток. Ефима они не испугались, почти. Только отплыли к другому берегу и плавали у камышей.
«Наверное, линяют!» – предположил Ефим.
Он вернулся обратно.
– Мань, хочешь утят посмотреть?
– Хочу! – Маня оживилась.
– Тогда пошли со мной! Доктор, хорош, девочке ножки гладить!
Вова улыбнулся:
– Завидуй молча!
– Мань, иди сюда.
– Ой, утята! Посмотрите, ребята – уточки!
………..
– Как она? – спросил Ефим у Вовы.
– Устала. Это видно. Но крепится – делает вид, что всё в поряде.
– Дойдет?
– Мы сами сегодня хрен дойдем – дорога тяжёлая.
– И чё? Поворачиваем обратно?
– На кой?
– Там лес, дрова, наш лагерь. Дождемся, когда дождь закончится.
– А он скоро закончится! – Вова кивнул направо, на Запад.
Там резко обрывались тучи, и уже маячило голубое небо.
– Так что – дальше шагаем?
– Я думаю – да. Заночуем у озерка где-нибудь, если что.
– А время-то сколько?
Вова посмотрел на часы:
– Десять.
– Всего-то?!
– Мы уже больше часа по болоту идем! А прошли?
– Не важно! До вечера ещё, как до луны…
– Зато как выдохлись!
– Ничего, сейчас поймаем темп – полегчает. Или возвращаемся?
– Нет, идем дальше! – Вова был настроен идти.
– Океюшки, – согласился Ефим. Улыбнулся и добавил: – Часы – нужная вещь!
– Это точно! – в ответ улыбнулся Вова.
К двум часам они едва прошли половину пути – приходилось постоянно петлять, обходя лужи и топкие места… Грязные, мокрые, уставшие, они к счастью вышли к длинному, проточному озеру, вокруг которого росли ни только кусты, но и несколько берез. Озеро окружали камыши, в которых прятались табуны уток с пушистыми утятами.
– Во, здесь и пообедаем, – распорядился Ефим. – Как тебе, Вова?
– Согласен – хорошее место.
– Мань, устала?
– Очень! – созналась Маша.
– Маленькая моя! – ласково сказал Ефим. – Снимай обувь и одежу, какую можно – суши. Часа два здесь пробудем точно!
Маша, почти без сил опустилась на траву, пытаясь снять «сопливые» ичиги.
– Помочь? – спросил Вова, и без ответа стал помогать.
– Если можно, – тихо сказала Маша, и легла на спину.
– Лежи-лежи, – сказал Вова, – отдыхай.
Машка хотела заплакать, но Вова шутливо ей показал кулак.
– Не реветь! Отдохнем сейчас. Пожалуйста, не реви.
Маша улыбнулась сквозь проступающие слезы.
– Ефим, Манька совсем расклеилась! – крикнул Вова Ефиму, который ломал ветки для костра.
Ефим подошел.
– Как ты? – спросил он у Маши.
Та не успела ответить, Вова, стягивающий её склизкие ичиги, ответил за неё:
– Хуёво! Она четыре дня голодала – чего спрашивать? Это мы… надо было учесть.
– Понял. Ладно, передохнем пару часиков – там решим. Расслабляйтесь, ребята. Маня пусть поспит пока. Мань, поспишь?
– Да, – тихо сказала Маня.
– Переоденься только. Вова, поможешь ей? А я пока костерчик сооружу…. Супчик сварим… А?
– Помогу, конечно.
– Ну и ладненько!
Ефим вернулся к своему занятию по обламыванию веток.
Солнце жарило, как сумасшедшее! Это хорошо – вещи сохли. Ефим и Вова, обмотавшись, как папуасы, отрезами тканей, сидели у костра. Их штаны парили над огнем. Ичиги, носки, кофты – вся белиберда сушилась рядом. Манька, укутанная одеялами, спала недалеко, под берёзой. Комары жужжали и доставали. Но Маньку они не волновали!
– Хоть позагораем, – сказал Ефим.
– Её комары сожрут! – Вова посмотрел на Машу.
– За пять дней не сожрали, и теперь не сожрут.
– За пять?
– А за сколько? Сам же сказал – четыре ночи, пять дней.
– Точно. А я и забыл.
– Говори: «За шесть!» – не ошибешься! – посоветовал Ефим.
– Теперь уже, точно – за шесть.
– А я про чё? Как там мяско?
– Мяско уже воняет, – нерадостную весть сообщил Володя.
– До завтра не протухнет?
– До завтра – нет.
– А чего там осталось-то? Копченое – тоже воняет?
Вова поднес к носу кусок копченого мяса:
– Вроде, нет.
– Но-ка, дай! – Ефим понюхал сам. – Нормалёк!
– Нормальное?
– Вполне! – Ефим остался доволен. – Пойду, рогоза надергаю. Сегодня у нас на обед – «макарошки»!
– Давай-давай. Я углей накочегарю – чтобы лучше запечь, – сказал Вова.
– Давай-давай! – Ефим спускался к озеру, к камышам.
Маня проснулась, как разбитое корыто.
– Чё, Мань – хреново? – спросил её Володя, сразу поняв по виду, как ей тяжело.
– Да, – почти со слезами, спросонья ответила Маша.
– Ну, не реви – договорились же! Говори, что и как – поможем! Только, не реви! Мы же не бросим тебя, но знать надо, что и как… с тобой. Понимаешь?
– Понимаю, – Машка все-таки заплакала.
– Ой, бля! – выругался Вова. – Что случилось?
– У меня, кажется, началось…
– Что, началось?
– Низ живота болит…
Вова понял!
– Вековые?
– Что? – сначала не поняла Маша, а когда поняла – улыбнулась. – Да… вековые… кажется.
– Что кажется? Проверь.
Маша заглянула под одеяло, что-то там поделала.
– Начались.
«Ещё не легче! – подумал Вова. – Во, Фима обрадуется!», а в слух сказал:
– Ну и чего ревешь? Обычное дело – первый раз, что ли?
– Но мне и так неудобно… вы со мной возитесь….
– Заткнись! – грубо остановил её Вова, и сам удивился себе. – «Возитесь!» Никто с тобой не возится – ты одна из нас! Ты бы бросила меня, если бы у меня был насморк?
Маша поняла вопрос.
– Нет! – ответила она.
– Так а хули ты мне тут ревешь, когда у тебя всего лишь… Это же говорит о том, что ты вполне здорова.
– А вы, правда, доктор? – Маша с испугу перешла на «вы».
– Что сразу на «вы»-то?
– Не знаю! – Маша сидела на одеяле, плотно сжав ноги.
Вова понял, что к чему. Он встал, подошел к своей поняге, достал кусок всё той же льняной ткани (не использованный до ныне – как знал!) и протянул его Маше.
– Хватит?
– Хватит, конечно.
– Извини – другого ничего нет. Разберешься?
– Да! – Маша не знала, куда деть глаза – ей было так неудобно…
Вова постарался приободрить её улыбкой:
– Я, правда, доктор – врач.
– А какой?
– Всякий – какой хочешь! В твоем случае – педиатр!
Маша надула губки.
– Чего? – спросил её Вова.
– Почему, в моём – педиатр?
– Тебе лет-то сколько?
– Причем тут годы?
Вова рассмеялся:
– Не смеши – «годы!» В куклы, наверное, до сих пор играешь?
– Ага – в «Кенов»! – зло парировала Маша. – Нам в четырнадцать лет разрешили замуж выходить! Прикинь, сколько девочка должна узнать до этого времени, чтобы не слыть «фригидной лохушкой»?
– Кем? – не понял Вова. – Ты хочешь сказать, что в тринадцать?…
– А во сколько, если паспорт дают в четырнадцать?!
– Серьезно?! – Вова оторопел. – Ты не шутишь?
