– Нет. Живу все в той же квартире, – отвечаю я. – Только боюсь, она может быть радиоактивной.
– Что, вся? И кровать тоже?
– Нет.
– Это хорошо, – произносит Натали и, швырнув деньги на стол, порывисто хватает меня за руку. – Тогда пойдем…
Да-да, знаю, что вы сейчас скажете. Совершенно с вами согласен. Поверьте, я все понимаю. И о чем я только думал?.. После стольких лет страданий, злости и членовредительского стучания кулаком по стенам снова позволил Натали ворваться в мою жизнь – да что там, в мою постель! – будто ничего не случилось.
Итак, что я могу сказать в свое оправдание? Я любил Натали. И возможно, до сих пор люблю. Мы с ней долго были вместе. Натали знает меня лучше, чем большинство других людей. Знает, что на шоссе стараюсь не ездить по полосе обгона, потому что боюсь, как бы едущие навстречу машины не выскочили прямо на меня. Поэтому, когда сажусь за руль – а случается это крайне редко, – ползу, как черепаха, по правой полосе. Натали эта моя привычка ужасно бесит. Натали знает, что в пять лет я залез высоко на дерево, свалился и потерял сознание. С тех пор я втайне убежден, что именно из-за этого у меня случаются приступы мигрени, и по этой же причине опасаюсь, что страдаю от недиагностированной, но очень опасной опухоли мозга, которая вот-вот меня прикончит. Знает Натали и другую мою тайну: я уверен, что запросто мог бы стать чемпионом мира по шахматам, хотя однажды меня разбил в пух и прах восьмилетний мальчик. Она знает, что лежа на спине я храплю и пускаю слюни в любом другом положении. Знает, что в шестом классе я был влюблен в девочку по имени Диана. Как-то купил ей в подарок наклейки с ее любимыми единорогами, но постеснялся отдать. Так они и остались у меня, хоть эти мифические звери всегда казались мне немножко стремными. Натали знает, что я обожаю карри, но от него у меня бывают сильные газы. Знает, что, хоть я и говорю всем, что мой любимый фильм «Крестный отец», на самом деле это «Семейка Тененбаум». Натали даже известно, с кого я списал всех персонажей моей первой книги. А еще Натали знает, что, когда я бреюсь, всегда умудряюсь порезать шею в одном и том же месте.
Чтобы узнать столько о человеке – и чтобы он узнал столько о тебе, – требуется много времени и доверия. Стоит подумать о том, что придется начинать весь этот труд сначала, – и руки опускаются. Отчасти поэтому после бегства Натали я до сих пор одинок. Отношения – это работа, которая с правильным человеком может быть очень приятной, однако у меня просто не было сил за нее браться. Пожалуй, я знаю про Натали не меньше, чем она про меня, но понимаю я и то, что кое-что она мне не показывала и не покажет никогда. Ни одного человека нельзя узнать до конца. Да что там говорить, мы и про себя-то не все знаем. А если так, то разве можно надеяться, что кто-то другой поймет нас на все сто процентов?
Пару часов проводим в моей квартире, а потом Натали убегает то ли на примерку, то ли на подгонку костюмов. Некоторое время просто сижу и размышляю о случившемся. Сначала парю на облачке блаженства, которое, впрочем, быстро рассеивается, и я сразу камнем ухаю вниз. Надо с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь, кто может дать непредубежденный совет.
Звоню сестре, но Кэти на работе. Впрочем, это и хорошо. И так знаю, что она скажет. Остальные мои друзья все в одном месте, поэтому одеваюсь и направляюсь в редакцию.
– Привет! – радуется РТ, когда вхожу в здание. – Да ты, кажется, только с постели… в которой отнюдь не спал.
Плюхаюсь на диван.
– Натали снова в Торонто.
– Да что ты! – восклицает РТ. – Сам ее прикончишь или мне поручишь?
– Ты не понял, – отмахивается внимательно разглядывающая меня Шевонн. – Он с ней переспал.
– Скажешь тоже! – фыркает РТ. – Он бы ни за что… – Но тут РТ в нерешительности умолкает. – Ты ведь не смог бы… Или смог?..
Молча киваю.
– Да ты совсем рехнулся, приятель! – возмущается РТ, вскидывая руки к потолку. – Неужели забыл, что эта женщина вырвала сердце у тебя из груди, сунула в блендер, смешала с джином, бросила пару оливок и сделала замешанный на крови мартини? А теперь ты сидишь тут и говоришь, что, когда она предложила тебе бокал этого самого мартини, ты с удовольствием его осушил, а потом еще «спасибо» сказал?
– Конечно, можно и так выразиться…
– Хм, – произносит РТ. – Но тебе хотя бы понравилось?
– Руперт! – возмущается Шевонн.
– Извини, – бормочет пристыженный РТ.
– Руперт?! – удивляюсь я.
РТ пожимает плечами:
– Шевонн это имя нравится.
Заходит Тео с долькой арбуза в руках.
– Услышал крики, – невнятно произносит он с набитым ртом. – Что за шум, а драки нет?
– Угадай, кто вернулся в Торонто, – объявляет РТ.
Тео в недоумении качает головой.
– Натали Артисс, вот кто.
Тео округляет глаза. Челюсть у него отвисает, отчего по подбородку начинает стекать розовый сок. Тео торопливо прикрывает рот и утирается рукавом.
– Не может быть!
– Очень даже может. Погоди, ты еще самого интересного не слышал. – РТ пренебрежительно кивает на меня. – Этот идиот не придумал ничего лучше, чем ее нахлобучить!
– Руперт! – рявкает Шевонн.
– Извини.
Тео подходит и садится рядом со мной на диван.
– Это правда? Натали вернулась?
– Да, – киваю я. – Скоро начнутся съемки фильма.
– Если что, второй пункт тоже правда, – вставляет РТ.
– Ничего себе, – качает головой Тео. – Понимаю, не самое удобное время, чтобы об этом говорить, но… она мне всегда нравилась.
– Это потому, что тебя вечно тянет на стервозных сук, – вносит ясность РТ.
– Руперт!!!
– Извини, Шевонн, но так и есть, – отмахивается РТ. – Значит, вести себя как стервозная сука можно, а говорить об этом нельзя? Возьмем твою бывшую жену, Тео. Она, конечно, может быть очень милой… когда захочет. А когда не захочет, тушите свет. Помнишь, ты подарил ей на день рождения машину, а Дориан заставила тебя ее вернуть? И все из-за того, что автомобиль оказался не того оттенка зеленого!
– Да, было дело, – смущенно признается Тео.
– Можете потом обзывать меня как хотите, но я всего лишь говорю про то, что другие делают. И не стесняются! – РТ поворачивается ко мне: – Дружище, я же видел, как тебе было хреново в прошлый раз! Натали сбросила тебя в пропасть, из которой ты, между прочим, до сих пор выкарабкиваешься! Но тут она сваливается как снег на голову, и ты решаешь: а что? в прошлый раз было прикольненько! почему бы не повторить?
– Не все так просто, Руперт, – возражает Шевонн и, встав из-за стола, усаживается рядом со мной на подлокотник дивана. – Неужели не понимаешь, что он еще не забыл эту девушку и испытывает к ней чувства?
– Я тоже к ней чувства испытываю, – отрезает РТ. – Разве ненависть – не чувство?
– Но ты ведь не собираешься снова с ней сходиться? – спрашивает Тео.
Тру виски. Несмотря на недавно выпущенные в кровь эндорфины, чувствую, как неумолимо подступает головная боль.
– Нет. Может быть. Не знаю. Пока рано судить.
– А как же та, другая девушка? – интересуется РТ. – Художница, которая рисует комиксы?
– Мы с ней пытались провести вместе вечер дважды, и оба раза нам что-то мешало. Видно, не судьба.
– Вы ведь собираетесь встретиться на выходных, – произносит не как вопрос, а как утверждение Тео.
– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я. Нет, от этих людей ни один секрет не утаишь. Все в курсе твоих планов еще до того, как они успевают у тебя появиться.
– На прошлой неделе, когда ты был во Франции, Робин заходила в редакцию, – отвечает Шевонн. – Спрашивала про тебя, а заодно упомянула концерт. Кажется, она его ждет с нетерпением.
– Ты был во Франции? – удивляется Тео.
– Да, – признаюсь я.
– Суть не в этом, – отмахивается Шевонн. – А в том, что ты ей очень нравишься.
– Черт возьми! – не выдерживаю я и, вскочив на ноги, принимаюсь мерить шагами редакцию. – Ну почему ее принесло именно сюда? Почему их обеих сюда принесло?..
– Послушай, – задушевным тоном произносит РТ, положив руку мне на плечо. – Кого бы ты ни предпочел, мы поддержим и одобрим твой выбор. Натали – очаровательная девушка. Люблю ее, как сестру. Как сестру из фильма «Выбор Софи».
– А что ты делал во Франции? – интересуется Тео. – Отдыхал?
– Вроде того, – отвечаю я.
Думаю, одной трудной дилеммы на сегодня вполне достаточно, ни к чему вдаваться во вторую. Вдобавок ситуацию осложняет еще одно обстоятельство. После ухода Натали размышлял, что делать с экранизацией, думал и наводил справки. Оказалось, в условиях есть одна маленькая зацепка, про которую я совсем забыл. Совсем крошечная, но, если захочу ее использовать, она может очень помочь. Но захочу ли я? Вот в чем вопрос. Ведь теперь дело касается не только меня. Вдруг от этого фильма зависит дальнейшая карьера Натали, а я лишу ее такого шанса? И вообще, может быть, все мои претензии неоправданны и я просто ничего не понимаю в кино. Возможно, фильм получится не слишком ужасным. И вообще, надо рассуждать здраво: если со скандалом рассорюсь с издательством, да еще сорву съемки фильма, моя карьера от этого тоже отнюдь не выиграет, и это еще мягко сказано.
