А ведь всего двенадцать часов назад был человеком с четкими целями и планами, а теперь стал колеблющимся в нерешительности мямлей. И винить в этом некого – только себя.
– Можешь кое-что пообещать? – спрашивает РТ. – Ради меня. Когда в следующий раз увидитесь с Натали, подумай, сколько боли она тебе причинила. Постарайся вспомнить что-нибудь особо неприятное. Это будет не трудно: просто выбирай любое воспоминание за последние три года, и все. Возникнут затруднения – звони, напомню.
– Спасибо, Руперт, – язвительно отвечаю я. – Твою позицию по вопросу я уже понял, хотя странно слышать подобные речи от человека, который, стоило одним пальцем поманить, с разбегу кинулся в объятия к своему музыкальному бывшему.
– Чего-чего? – озадаченно переспрашивает не сразу въехавший РТ. – А-а, понял, на что намек. Но учти – это совсем другое. Из группы я ушел сам.
– Мальчики, это не соревнование, кого обиднее бросили, – примиряюще замечает Шевонн.
– Вся жизнь соревнование, – парирует РТ. – А про особенно яркие и интересные соревнования снимают реалити-шоу.
– Возможно, это не самое тупое глубокомысленное изречение, которое я слышала, – замечает Шевонн. – Но в первую десятку точно входит.
– Да ладно вам, – оправдывается РТ. – Шучу. Просто не хочется, чтобы мой лучший друг совершал одни и те же глупые ошибки. Между прочим, кому как не мне потом придется еще три года любоваться на его унылую физиономию? Удовольствие, прямо скажу, маленькое.
– Ты кто – музыкант или психолог? – отбиваюсь я. – Вот и иди занимайся своими прямыми обязанностями.
– А что обо всем этом думает Натали? – спрашивает Тео.
– Не знаю, – отвечаю я. – Мы на эту тему не говорили.
РТ ухмыляется:
– Ну правильно. Рты заняты были.
– Руперт!
– Извини, Шевонн.
– Неужели Натали совсем ничего не сказала? – удивляется Тео.
– Почему? Сказала, ей очень жаль, что мы так расстались, – отвечаю я.
– Вот и не лезла бы к тебе больше. Второй раз расставаться не придется, – бормочет РТ.
– Вы договорились встретиться снова? – спрашивает Тео.
– Не совсем, – отвечаю я. – Натали сейчас не может строить четких планов. Сама не знает, когда будет свободна. Через несколько недель начинаются съемки фильма, а до этого она еще должна сняться в рекламном ролике. И сфотографироваться для журнала «Торонто лайф». Может, Натали еще что-то упоминала, но я забыл.
РТ открывает было рот, собираясь что-то сказать, но Шевонн решительно нацеливает ему в грудь указательный палец. РТ сразу закрывает рот.
– Ты по-прежнему собираешься идти на концерт с Робин? – спрашивает Шевонн.
– Да-а, – слегка нерешительно отвечаю я. – К ней я тоже очень хорошо отношусь. Ну как, довольны? Если бы я сейчас всерьез задумался над ситуацией, проникся бы к себе глубоким презрением. Я – и встречаюсь одновременно с двумя женщинами? На меня это совершенно не похоже! Что я вам, Дон Жуан?
– Дон Жуан? Ты-то? – разражается искренним хохотом РТ.
– Да, это забавно, – признаю я. – Но не настолько, чтобы ржать на весь дом.
– Дело-то, откровенно говоря, яйца выеденного не стоит. Это тебе не ракеты запускать, – произносит РТ, наконец взяв себя в руки. – Просто выбери одну и не мучайся.
– Спасибо, уж лучше пойду ракету запущу. Все проще…
– Смеешься, что ли? – снова принимается хохотать РТ. – И это говорит человек, который в детстве взял бенгальский огонь не за тот конец и заработал ожог второй степени. Ну, как в детстве – в старших классах…
– Как думаешь, Натали согласится замолвить за меня словечко перед режиссером? – вдруг оживляется Тео. – Понимаю, на роль со словами рассчитывать слишком самонадеянно. Хотя, конечно, было бы здорово. Но согласен на любой эпизод. Да что там, даже в массовке участвовать согласен. Просто пройду мимо по улице, и все. Ни крупных планов, ни наездов.
– Между прочим, с режиссером и сам могу поговорить, – обижаюсь я. – У съемочной группы особых предпочтений насчет массовки нет. Кажется, просто обратились в какое-то местное агентство.
– Спасибо, – кивает Тео. – Хотя какое это теперь имеет значение? Все равно придется возвращаться на старую работу.
– Что?! – подпрыгивает РТ. – С ума сошел?
– Тео, не можешь же ты просто взять и снова впрячься в это ярмо, – возражаю я. Если Тео вернется к прежней жизни, вторая прогулка в районе виадука Блур не заставит себя ждать.
– А что еще остается делать? – пожимает плечами Тео. – Ну, сами подумайте – это же нелепо. Я взрослый человек, у меня двое детей, а я живу на диване у друга! По-вашему, это нормально? Между прочим, у меня есть обязательства, ответственность. И вообще, разве это по-мужски – сидеть у приятелей на шее?
– Ничего зазорного не вижу, – заявляет РТ.
– Тео, когда ты начал делать актерскую карьеру? Месяца три назад, не больше, – уговариваю друга я. – Да за такой короткий срок ждать результатов просто смешно! Если всерьез хочешь добиться успеха, надо проявить больше упорства. А парень, с которым я говорил в начале года, мечтал стать актером всерьез.
– Мы с Дориан разговаривали, – робко продолжает Тео. – Она готова дать нашему браку второй шанс. А актерством можно заниматься в свободное время, в качестве хобби. Например, в любительском театре играть…
– Эти любительские театры – полный отстой! – возмущается РТ. – Бывал хоть раз на их постановках? Самое противное, что все участники очень стараются, из кожи вон лезут, хотят сыграть как можно лучше… А в результате – смотреть невозможно!
– РТ совершенно прав! – подхватываю я. – Конечно, насчет любительских спектаклей немного погорячился. Есть некоторые очень приличные… хотя нет, вру. Любительские театры действительно отстой, и еще какой! Но сейчас разговор не о них. Ты не можешь сдаться сейчас! Скажи на милость, чего ты ждал? Что тебе все само в руки свалится? Думал, достаточно бросить ради актерства работу, и все – здравствуй, всенародная известность? С какой стати это трудное дело тебе должно даваться легче, чем всем остальным? Ты что, на привилегированном положении? «Тео Ломан? Это который ушел с высокооплачиваемой работы? Ну так давайте ему сразу главную роль! Что? Раньше нигде не играл? Подумаешь, какие пустяки! Теперь он будет звездой!» Извини, приятель. Так не бывает. Ты должен бегать по прослушиваниям и стараться блеснуть – так же как и другие начинающие актеры. И то не факт, что тебя заметят. В этом деле многое зависит от удачи. Натали уже лет десять пытается пробиться в актрисы, и все это время в карьере у нее почти ничего не происходило. Но теперь ей повезло, на нее обратил внимание режиссер, и Натали наконец начали предлагать более или менее приличные роли.
– Пожалуй, вы оба правы, – кивает Тео. – Но, кажется, такая жизнь не для меня. Староват я для таких дел. Слишком долго ждал. Надо было начинать сразу после школы. А теперь поезд ушел.
– Не говори глупостей. Тоже мне, старик нашелся! – фыркаю я. – Когда архитектору Фрэнку Ллойду Райту стукнуло шестьдесят семь, его окончательно списали со счетов. Думали, постарел, сдулся. Когда-то подавал надежды, но так и не блеснул. Бедняга жил почти в нищете, всеми забытый, а идеи его давно вышли из моды. И вдруг ни с того ни с сего семья его бывшего студента предложила архитектору выгодный заказ. Ллойд Райт приехал, осмотрел место строительства, потом сел за рабочий стол, и три часа спустя у него уже был готов проект самого выдающегося здания в стиле модерн в истории архитектуры. Не существует никаких безнадежных провалов. Есть только нытики, которые сдались.
Тео грустно улыбается:
– По-твоему, среди актеров я Фрэнк Ллойд Райт? Что-то сомневаюсь.
– Может, и так, – признаю я. – Но не попробуешь – не узнаешь. Все думают, будто могли бы играть в кино. Или писать книги. Или петь. И знаешь, что отличает тех, кто реально всем этим занимается, от тех, кто только думает, что мог бы? Когда-то они просто решились попробовать.
– Ух ты, – восхищенно произносит Шевонн. – И этот человек пришел за советом к нам.
– Ну да. Именно к вам и именно за советом, – немного смущаюсь я. Сажусь обратно на диван и окидываю взглядом редакцию. – Что-то Костаса не видно. Где на этот раз заперся? В туалете?
– Нет. В университет поехал, – отвечает Шевонн.
– В Торонтский университет? – удивляюсь я. – Он хотя бы знает, где это?
– У Костаса появилась идея. Хочет создать какое-то приложение для айфонов, – отвечает РТ. – А в университет отправился искать какого-нибудь молодого наивного ботаника, который сделает всю техническую работу.
– Что за приложение? – интересуюсь я.
– Не знаем, – пожимает плечами РТ. – Он не рассказывает. Но говорит, что это будет новый «Фейсбук». Хочет таким образом вернуть семье утраченное богатство.
– Ну что ж, пожелаем ему удачи, – произношу я. – Зная Костаса, это гениальное приложение, скорее всего, будет показывать местонахождение ближайших стриптиз-клубов, в каком бы городе или районе ни находился владелец айфона.
