— Где у вас самый лучший ресторан? — крикнул Лаврентий, пытаясь перекричать завывание ледяного ветра.
— А?! — не расслышала Светлана. — Что вы сказали?!
— Я говорю — где у вас самый лучший ресторан?!
— Давайте поймаем такси, а то холодно очень! Надо ехать в центр!.. Может быть, все-таки вернемся?!
— Ни-за-что! Здесь вечные льды и сугробы, и солнце почти что не светит! Но нам не по вкусу Европа! По сердцу нам вьюга и ветер! Вперед, Светлана! К цели!
Лаврентий уверенно шагнул в темноту.
Светлана подняла воротник и побежала следом.
Они вышли на дорогу и минут двадцать пытались поймать такси. Лаврентий бегал с одной стороны дороги на другую, а Светлана стояла под фонарем и стучала зубами.
Наконец из черной мглы появился зеленый огонек такси.
Лаврентий выскочил на дорогу, заорал и замахал руками.
Машина затормозила.
— Куда вам? — высунулся из приоткрывшейся дверцы шофер.
Лаврентий заметил на дверце голову тигра.
— В центр! — крикнул он. — В ресторан!
— Полтинник.
Они сели в машину и поехали.
Лаврентий не следил за дорогой, потому что всё время целовал и обнимал Светлану на заднем сидении.
Подъехали к ресторану «Уссурийский тигр».
— Шеф, подкати к самому входу, — распорядился Лаврентий. — Я хочу, чтобы моя возлюбленная не мерзла на улице!
— Чирик, — буркнул водитель.
— На, — Зайцев вытащил из бумажника деньги, перегнулся через переднее сидение и запихал их водителю в нагрудный карман.
Водитель вытащил деньги, посмотрел и убрал.
— Только выходите побыстрее, чтобы меня не зажопили, — попросил он.
У входа Лаврентий подхватил Светлану на руки и так занес в ресторан.
Швейцар услужливо распахнул перед ними дверь.
10 ЛАВРЕНТИЙ ЗАЙЦЕВ В РЕСТОРАНЕ
В ресторане было тепло и уютно. В фойе висело громадное панно с изображением тигра, заскакивающего на оленя.
Лаврентий и Светлана прошли в зал. Свет был притушен, а всюду на столах горели свечи.
Лаврентий отвел руку в сторону и прочитал отрывок популярного стихотворения Пастернака:
— Мело мело по всей земле во все пределы! Свеча горела на столе, свеча горела!
Лаврентию всё нравилось. Всё получалось, как он задумал, метель, романтическая прогулка, страстные поцелуи в машине, красивый заезд в ресторан, и вот теперь полумрак и стихи! Лаврентию нравились головы тигров на стенах залы, рога оленей, чучела глухарей и гигантских дятлов.
Официант в форме сибирского охотника провел их к свободному столику в углу, рукой в белой перчатке снял с жостовского подноса меню и положил на стол.
— Пока мы будем читать, — сказал ему Лаврентий, — принесите нам два бокала Чуда-природы-уссурийского-бальзама.
— Два по пятьдесят? — переспросил официант.
— Два по сто, — Лаврентий показал два пальца.
Светлана вытащила сигарету и хотела прикурить от свечки, но Лаврентий остановил ее руку:
— От свечки нельзя — плохая примета.
— Я в приметы не верю, — ответила она. — Приметы выдумали церковники. Нет никаких примет. Есть только низкие энергии и четыре тела дхармы…
Лаврентий смутно припомнил, что где-то он такое уже слышал.
— Дхарма — это что? — спросил он. Светлана пожала плечами: — Так сразу и не скажешь… — Она открыла меню. — Дхарма… дхарма… Свинина… баранина… говядина… дичь…
— А… Понял! — обрадовался Лаврентий. — Я буду дичь! — он отобрал у Светланы меню и пощелкал пальцем.
Официант принес бальзам, принял заказ и ушел. На сцене ансамбль запел песню про зайцев. Лаврентий вышел из-за стола, подошел к руководителю и заказал за полтинник песню про тигров.
— Для нашего гостя из Москвы Лаврентия и его невесты Светланы исполняется песня про тигров!
Лаврентий привстал, кивнул налево и направо и показал рукой на Светлану, имея в виду, что она тут главная.
Отыграв вступление, ансамбль запел:
Тихо в тайге дремучей
Все звери уснули давно
И только лишь тигр прыгучий
И только лишь тигр прыгучий
И только лишь тигр прыгу-у-учий
Не спит все равно!
Что же не спишь ты, строгий
Царь Уссурийской тайги?
Я узнаю на сугробе
Твои четыре ноги.
Видно, что ты не спокоен
Видно, что ты устал
Трудно на свете героем
Быть от усов до хвоста.
Я узнаю на сугробах
Его четыре ноги.
Ночью ищет кого бы
Царь Уссурийской тайги…
«Не хуже, вообще-то, чем в театре», — подумал Лаврентий. Его охватил порыв. Он сжал под столом руку Светланы и, наклонившись к ней, зашептал:
— Вам хорошо со мной?..
Светлана кивнула.
— Светлана! Я люблю вас, Светлана! Я мечтал о вас всю жизнь! И теперь мы никогда не расстанемся! Я увезу вас в Москву, потому что в этом маленьком дальневосточном городке вас никто не способен понимать как следует!..
Светлана покраснела и сказала:
— Зачем ты назвал меня при всех своей невестой?
— Как зачем?!.. Смотри! — Он вынул из кармана паспорт и раскрыл его на странице «семейное положение». — Дворец бракосочетаний номер четыре города Москвы, 29 сентября 1985 года. Зарегистрирован брак с гр. Исмагиловой А. С. Актовая запись семь четыре нуля девять!.. — А теперь!.. — Зайцев вырвал страницу из паспорта и сжег ее над свечкой.
Страница зашипела, от нее пошел черный дым. Зайцев бросил листок догорать в пепельницу.
— А теперь, — он вытащил шариковую ручку, нашел в паспорте чистую страницу и написал:
«Зарегистрирован брак с самой лучшей девушкой Уссурийска Светланой!»
Потом он зачеркнул «Уссурийска» и сверху написал «Планеты», и протянул документ Свете:
— Теперь ТЫ моя жена!
— Поехали домой, — сказала Светлана, отстраняя паспорт. — Ты надрался!
— Ни в коем случае! Я никогда себя так прекрасно не чувствовал! Мы должны выпить шампанского за наше будущее!
— Тебе уже хватит!
11 ЛАВРЕНТИЙ ЗАЙЦЕВ НАПИЛСЯ
Дальше Лаврентий помнил не всё. Он помнил, как они выпили шампанского, как потом он о чем-то страстно рассказывал Светлане… Потом он, кажется, вылез на сцену и сказал в микрофон: «Света, я тебя люблю»… Потом заказал еще раз песню про тигров… Потом… потом они, кажется, как-то шумно покидали ресторан… Кажется, Лаврентий бил на счастье бокалы, кричал «горько» и лез к Свете целоваться… Потом они оказались на улице и Света пыталась поймать машину, а Лаврентий запрещал ей это делать, потому что они должны были прогуляться и почитать стихи… Потом Лаврентию захотелось пописать, но, кажется, неудобно было сказать об этом Свете и он, кажется, попросил ее постоять немного в каком-то месте, а сам забежал за какой-то дом и отлил на стену… А потом он никак не мог найти того места, где попросил Свету подождать. Он искал, искал, искал, а потом встретил трех симпатичных уссурийцев, которым, кажется, объяснял всю эту ситуацию и они пообещали помочь и найти Светлану… А потом они, кажется, вместе выпили и дальше Лаврентий уже ничего не помнил…
12 ЛАВРЕНТИЙ ЗАЙЦЕВ В МИЛИЦИИ
Проснулся он в отделении милиции. Он лежал раздетый на жесткой скамейке. Ему было холодно и очень плохо. Болела голова. Он промучился несколько часов. Наконец его отвели в кабинет и молодой усатый лейтенант стал составлять протокол.
Оказалось, что милиция нашла Лаврентия в одном пиджаке, спящим в сугробе. Ни денег, ни документов у него не было. На столе перед лейтенантом лежала только мыльница.
— Это что? — спросил лейтенант.
— Мыльница.
— А в мыльнице что?
— Муха.
— Зачем?
— Я хотел ее спасти.
— От кого.
— От холода, — Лаврентий поморщился.
— Зачем? — Лейтенант что-то записал в журнал.
— Чтобы не замерзла…
Лейтенант оторвался от стола и посмотрел на Лаврентия строго.
— Ты очень подозрительный, — сказал он медленно. — Документов у тебя нет и косишь под дурака… Фамилия?
— Зайцев.
Лейтенант записал.
— Имя?
— Лаврентий.
Лейтенант оторвался от записей.
— Лаврентий Зайцев?.. Ты что, издеваешься, пьянь?
— Почему?
— Ты что, думаешь, я дурак?!
— Кхе-кхе…
— Не кашлять! Не бывает таких имен-фамилий!
— Почему?
— Надо быть последним идиотом, чтобы назвать так своего ребенка, после разоблачения Берии!
Лаврентий вздохнул и подумал нехорошо о своих родителях, из-за которых он всю жизнь вынужден был выслушивать одно и то же…
— Меня назвали не в честь Берии, — устало сказал он. — Меня назвали в честь святого Лаврентия…
— Это тот, что ли, Лаврентий, которому уши отрезали?.. — неожиданно спросил милиционер.
Лаврентий вскинул брови:
— А вы откуда знаете?
