— Как тут наши дела? — внезапно задала вопрос девушка. Женя вздрогнул, прежде чем понял, что спрашивают именно его.
— Что, прости? — переспросил он.
— Активно голосуют? Сколько народу уже? — лицо у Лизы так и сияло дружелюбием, даже страшно становилось. Женя не был уверен, что его узнали по принадлежности к университету, просто Лиза хотела быть милой со всеми.
— Около 600 человек, — неопределенно ответил парень, которому лень было считать.
— А то, я смотрю, постоянно толпа у урн собирается, высокая явка, значит, — продолжила болтать Лиза. Жене толкотня у ящиков для голосования совсем не нравилась, мало ли кто и что там может в этот ящик бросить. Он зорко следил, какое количество бюллетеней падает в урну от одного человека. Больше всего парня напрягали сердобольные граждане, кидавшие бюллетени за себя и за всех своих родственников, которые были слишком утомлены, чтобы сделать это самостоятельно. Несколько раз Женя даже вскакивал и хватал таких «помощников» за руки, не давая бросить бланки в урну до тех пор, пока они не показывали ему этих самых усталых бабушек и дяденек, за которых приходилось голосовать.
Не получив от парня никакого ответа, Лиза встала со своего места и, сверкая своим бейджем с крупно написанной фамилией определенного кандидата, пошла к ящикам для голосования. Большие и почти прозрачные, к тому времени они уже на треть были заполнены бюллетенями. Каждый лист падал неаккуратно, на некоторых можно было увидеть результат голосования. Женя уже давно понял, как это сделать: нужно всего лишь хорошо присмотреться. Другое дело, что увиденное его не радовало, очень уж много было голосов за Путина, а ведь против этого парень работал днем и ночью уже несколько месяцев. Каждого, кто ставил «галочку» напротив имени действовавшего премьер-министра, хотелось пнуть. В основном, это были люди определенного типа: пожилые и на костылях, или с палочками для ходьбы, молодые семьи с маленькими детьми и их родственники, толстые тетки в широких плащах и дешевых пуховиках…
Жене казалось, что он может четко определить на глаз, кто из избирателей голосует «за», а кто «за кого-то еще». Прохорову отдавали свои голоса молодые девушки, взрослые мужчины и молодожены без детей. За Зюганова голосовали бессменные старички, чье здоровье, судя по их активности, было лучше, чем у любого подростка, и их жены, чуть менее бодрые, но скучающие по бесплатной медицине и зарплате в 120 рублей. Аудитория Жириновского — молодежь, которая только получила право голосовать, а так же все те, кто пришел на выборы «по приколу» или же просто не знал, за кого он хочет отдать свой голос. Кандидат Миронов… Женя пришел наблюдателем от его партии, но он совершенно не понимал, кто именно поддерживает его на этих выборах. Многие избиратели, зажав в руках свои бюллетени, расхаживали вокруг урн для голосования, пытаясь подсмотреть, как голосуют другие. Именно это так раздражало Евгения, ведь если взглянуть в урну, то создавалось ощущение, что вся страна голосует только за Путина. Это было не так, просто чертовы бланки, где крест стоял в пятой строчке напротив его фамилии постоянно падали лицевой стороной вверх, словно по заказу.
— Евгений? — голос председателя, которая только что вышла из своего кабинета, вернул парня в реальный мир.
— Слушаю вас, — покосившись на Лизу, которая навострила уши, вернувшись на свой стул рядом с ним, ответил Женя.
— Наши подсчеты сошлись с вашими наблюдениями, действительно, двое из членов избирательной комиссии забыли отметить число выданных бюллетеней, — просияла женщина. — А еще у нас сейчас выездное голосование. Я предупреждаю вас об этом за 30 минут, и приглашаю ознакомиться со списками.
— Ничего себе… — в очередной раз Женя подумал, что он попал на участок, который находится где-то в параллельной вселенной, где выборы никто не фальсифицирует.
В марте 2012-го года избиратели, пришедшие на участки, старались придерживаться тайного голосования и не афишировать, за кого из кандидатов они планируют отдавать свои голоса. В Интернете, по опросам в социальных сетях и на самостоятельных сайтах, Владимир Путин занимал третье место, с большим разрывом уступая Геннадию Зюганову на второй позиции и Михаилу Прохорову, неофициально ставшему президентом по результатам выборов «ВКонтакте».
Мы против теории единоначалия, мы против того, чтобы создавать вождя.
(с) Л.Б. Каменев
Питер. 4 часа до окончания Дня У
— Ну, хорошо, будет вам увеличенный протокол, — процедил сквозь не слишком ровные зубы председатель избирательной комиссии, кивком отсылая свою помощницу за маркером.
— Аплодисменты, блин… — пробормотала Леся, чуть ли не сплевывая на пол от омерзения. Она еще и одного дня активно не общалась с председателем, а уже не понимала, как таких мерзавцев, некрасивых ни телом, ни душой, носит демократическая русская земля. — Достал, сил никаких нет…
— А мне казалось, что ты интеллигентная, — усмехнулась рядом с ней одна из девочек-наблюдательниц от партии «Яблоко». — Вот до чего выборы доводят.
К концу дня голосования, опрятная, тихая Лиза была на грани трансформации в мегеру с автоматом: волосы взъерошены, движения резкие и дерганные, взгляд цепкий и холодный, оценивающий окружающих уже не на основании личных убеждений, а исключительно с точки зрения сухого закона. На его букву практически всем, кто находился в ту ночь на избирательном участке, было фактически наплевать. По окончанию выборов, лично, у Леси на руках было 8 зафиксированных жалоб на нарушения, каждую из которых она заставила принять и подписать председателя комиссии почти под пытками. Мужчина не только не был настроен на соблюдение процессуальной части выборов, он еще и откровенно издевался над всеми наблюдателями, а над Лесей особенно.
— Господи, хоть бы закончить уже и все, хоть бы только закончить, — шумно вздохнула она, в глубине души осознавая, что так просто и тихо ее работа наблюдателем не прекратиться. По довольному, наглому выражению лица председателя комиссии она поняла, что все «веселье» еще впереди.
Между тем, под руководством противного мужика, женщины, ранее сидевшие «на списках»[51] и выдававшие бюллетени, активно заполняли большую, настенную копию сводного протокола теми цифрами, которые им уже удалось подсчитать. Леся следила за ними, напрягая зрение: количество проголосовавших… количество выданных бюллетеней… количество жалоб…
— ДВЕ ШТУКИ? — почти заорала она, подлетая к толпе дамочек. — У меня вот в этой папке 8 заявлений, подписанных, между прочим, вами! — с этими словами она обернулась к председателю. — Или у вас с памятью плохо?
— Я еще не определился по поводу ваших писулек, мое право, — отмахнулся мужчина. — Все, закончили настенную живопись, чем быстрее подсчитаем бюллетени, тем лучше.
— Я эти жалобы лично в территориальную комиссию отнесу, — угрожающе предупредила Леся. — Если только раньше не засуну их вам куда-нибудь… — добавила она, уже отвернувшись в сторону других наблюдателей.
— Что вы сказали? — до председателя дошло, что в его адрес поступило некое нелестное высказывание, но содержание оказалось за пределами доступности его слухового аппарата. — Да я инвалид, как вы…
— Бюллетени считайте, инвалид, — огрызгнулась Леся.
Председатель наградил ее взглядом, выражающим практически вселенскую ненависть, но Лесе было все равно. В тот момент ей казалось, что еще до окончания ночи кто-то кого-нибудь убьет: или она председателя, или он ее. Куда приятнее было бы мужика засудить по уголовной статье за фальсификацию, но пока об этом можно было лишь мечтать. Оставалось только бросить все силы на то, чтобы день у мерзавца был испорчен фактом правильного подсчета голосов без нарушений.
Мужчина попытался нервно пригладить волосы, не слишком надежно скрывавшие его залысины на голове. На его лице читалась решимость, из принципа, отказать в требовании наглой наблюдательнице и приказать команде избирательного участка заняться чем-то другим. Однако, работавшие весь день женщины, неожиданно, подержали Лесю в отношении необходимости вскрыть урны и заняться бюллетенями.
— Хорошо, приступим, — сдался председатель, но побежденным себя признавать, явно, не пожелал. — Голоса буду считать только я и мой секретарь. Остальные, — он обернулся к дамочкам, выжидательно замершим около большого протокола на стене. — Стоят рядом и смотрят, чтобы наши… наблюдатели, — председатель указал на Лесю и других девушек. — Не сорвали пересчет бланков.
Закудахтав, словно разбуженные ночью курицы, члены комиссии побежали к избирательным ящикам и быстро выпотрошили их на специальный стол. Торжественно, словно вскрывали, как минимум, гробницу фараона, председатель и его секретарь приступили к подсчету бюллетеней.
