Серж отступил от микрофона, и толпа взорвалась громким одобрительным криком. Воздух заполнили академические шапки, студенты обнимали друг друга, родители щелкнули тысячью фотоаппаратов. Серж подбежал к декану и еще раз хлопнул его по плечу:
— Ну, я пошел!
Приближалось четвертое июля.
Город оживился. Дети продавали лимонад, родители жарили барбекю, бейсбольная команда залива Тампы постепенно таяла до нуля… Амброз две недели не отпускал Сержа, и тот уже давно устал от попыток от него отделаться. Серж ни за что бы в этом не признался, но он прикипел к хитрому старичку. Амброз был всегда готов отправиться в какое-нибудь историческое место и стал надежной подменой Коулмэну, если тот слишком напился или обкурился, чтобы выходить из дому.
— Вон там! Видишь окно? — спросил Серж, указывая на бывший отель «Форт-Гаррисон» в Клируотере. — В этом номере Кит Ричарде написал песню «Удовлетворение», когда «Стоуны» выступали здесь в шестьдесят пятом.
— Класс! — сказал Амброз.
— Только не подумай, что ты мне начинаешь нравиться или что-то в этом роде, — сказал Серж. — Слушай, а хочешь сходить в Музей науки и промышленности? У них новое кино о космических шаттлах!
— Чего мы ждем?
Амброз сидел и болел за команду младшей лиги между Сержем и Коулмэном, пил пиво, стоя между ними у комнаты прессы, съел чизбургер, сидя между ними у стойки закусочной. Третьего июля они втроем сидели на веранде и уплетали каламари, приготовленное по секретному кубинскому рецепту Сержа.
— Замечательно, — пробубнил Амброз с набитым ртом.
— Видишь, Коулмэн? Наконец хоть кто-то оценит мое блюдо для гурманов!
— Мне нравится, как ты готовишь, — возразил Коулмэн.
— Ты вечно портишь мое «боличе мечадо» кетчупом.
— Просто организм требует кетчупа.
— Чем там занимается Джим?
Напротив Джим Дэйвенпорт прикреплял красно-бело-синие флажки к нижней балке веранды с помощью скрепочного пистолета.
— Похоже, готовится к вечеринке в честь Дня независимости, — сказал Амброз.
— Не слышал ни о какой вечеринке, — сказал Серж.
— Джим у Сержа образец для подражания, — сообщил Коулмэн Амброзу.
— Джим — один из невоспетых героев нашего времени, — объяснил Серж. — Он тихо поддерживает основы общества, не требуя ни фанфар, ни благодарности.
— Кем он работает? — спросил Амброз. — В антитеррористическом отделе полиции? В реанимации?
— Он родитель.
— Ты говорил ему о своих чувствах? — спросил Амброз.
— Не в таких подробностях.
— Так сходи и скажи.
— И спроси, правда ли у него вечеринка, — вставил Коулмэн. — Обожаю вечеринки.
Серж встал, однако тут Джим прикрепил последний флажок и ушел. Серж снова сел.
— Он зашел в дом. Подходить можно, только если люди на веранде. А если они в доме, сиди и жди. Невидимые границы вежливости! Меньше всего люблю людям надоедать.
— А может, ему нужно помочь с вечеринкой, — сказал Амброз. — Если предложить помощь, это оправдает вторжение.
— В твоих словах есть доля истины, — кивнул Серж. — Но нельзя пойти с пустыми руками.
— У нас в холодильнике почти целый пакет пончиков, — сказал Коулмэн.
— Ты их все понадкусывал, — возразил Серж.
— Я лишь хотел проверить, какая там начинка, — надулся Коулмэн. — А ты обрежь.
— Разве пончики едят днем? Только на завтрак, — сказал Амброз.
— Пончики едят всегда, — ответил Коулмэн.
Марта Дэйвенпорт стояла у окна.
— Опять он идет сюда!
— Я его спроважу, — заявил Джим.
— Нет! Помнишь, что было в прошлый раз? Не открывай дверь! Может, сам уйдет.
В дверь постучали.
— Эй, кто-нибудь дома?
— Он знает, что мы дома, — прошептал Джим.
— Может, поймет намек.
— Неловко как-то. Мы из-за него уже перестали сидеть на веранде.
— Я знаю, вы там! — весело прокричал Серж.
— Придется открыть дверь. Мы глупо выглядим.
— Он смотрит в окно! Он нас заметил!
Джим повернулся и увидел, что Серж улыбается и машет им, указывая на пакет пончиков в руке. Джим вымученно улыбнулся и помахал в ответ.
— Теперь я чувствую себя дураком, — сказал Джим, направляясь к двери.
— Ни слова о вечеринке!
— Мы обвешали весь дом флажками. Он и так понял, что будет вечеринка.
— Не приглашай его! А если спросит, скажи — нельзя.
— Как это мне прикажешь сказать?
— Да как хочешь. Если он придет, я уйду.
Джим приоткрыл дверь и выскользнул на веранду. Серж попытался заглянуть в дом, но дверь закрылась.
— Вы что там делаете? В прятки играете? Джим покраснел.
— Как дела?
— У вас, кажись, будет вечеринка? Когда вы раздавали приглашения, меня не было дома. Я с удовольствием помогу, чем смогу.
— Нет, все уже сделано. Вообще-то это не такая уж вечеринка. Просто маленькое собрание самых близких родственников…
— Прекрасно! — сказал Серж. — Познакомлюсь с вашими родными!
— Я хочу сказать, что…
Серж протянул ему бумажный пакет.
— Пончик будешь?
— Нет, послушай, Серж…
— Свежие.
— Серж, мы с Мартой…
— А то обижусь.
Серж открыл пакет, приглашая Джима заглянуть внутрь.
— Ладно, возьму. — Джим вынул из пакета пончик. Треть справа была отрезана.
— Пришлось срезать места, где Коулмэн их кусал. Джим положил пончик обратно.
— Понимаю, — сказал Серж. — Черт знает, где был этот Коулмэн.
— Серж, я должен сказать тебе что-то важное. Тебе нельзя…
— Погоди! — оборвал его Серж. — Сначала я. У меня большая новость. Мы с Шэрон обручились! Мы собираемся пожениться и завести детей, совсем как вы!
— Поздравляю!
— Разве не здорово? После того нашего ужина, когда я увидел, какая у вас с Мартой замечательная семья, я призадумался. Я наконец начал понимать, что к чему. И поэтому решил жениться на Шэрон и создать семью.
— Правда? Когда?
— Ну, сначала надо сообщить ей. Потом убедить ее родить детей, потому что она не хочет. Ну и конечно, Шэрон придется отказаться от кокаина. И стриптиза. А вот потом!..
Джиму перспектива показалась шаткой.
— Я хочу, чтобы у меня было то же, что у тебя, — продолжал Серж. — И все благодаря последним нескольким неделям, которые я прожил напротив. Я увидел, какая удивительная штука семья. Ты, должно быть, очень гордишься своей семьей. Я говорил Коулмэну, ты мой новый герой. Я решил во всем брать с тебя пример.
Джим зарумянился.
— Ладно, теперь твоя очередь, — сказал Серж. — Что ты хотел мне сказать?
— У нас вечеринка по поводу Дня независимости. Хочешь прийти?
— Отлично! Возьму с собой невесту!
Лэнс Бойл старательно натирал воском свой золотистый «линкольн-навигатор». Он четыре раза прошелся мохнатой тряпочкой по всей машине, а пятнышко на дверце затирал уже около часа. Ладно, время есть; можно еще немного по-полировать, а там встреча с новыми жильцами.
Лэнс достал свою нитроглицериновую баночку и понюхал.
— Что? Пусто? — Он поднес баночку к самому глазу. — Как я мог вынюхать весь спид? Надо притормозить. Надо взять себя в руки. Надо срочно купить еще.
Лэнс запрыгнул в «навигатор» и нажал на газ.
Выехав на среднюю полосу, он вытащил из «бардачка» ежедневник. Ему засигналили. Лэнс повернул влево на красный свет, открыл ежедневник на руле. Два часа: отдать ключи новым жильцам от дома покойного Пита Терьера. Трое братцев сразу вызвали у Лэнса большой дискомфорт, едва зашли к нему в офис. Они задрали ноги на его стол, потушили сигары о паркет. Назвались Снайдерами. У самого маленького — уродливый глубокий шрам через всю щеку. У среднего — мутный правый глаз, черные десны. У самого большого татуировка на фалангах: «Н-Е-Н-А» и «В-И-Ж-У». Пренеприятные типы. Идеально подходят!
Лэнс взглянул на часы. Оставалось еще несколько минут. Он подошел к дому студентов и постучал.
— Иду, иду!
Дверь открыл Берни.
Глаза Лэнса напоминали страусиные яйца.
— У тебя СПИД есть?
— Блин, ну ты нанюхался!
— Есть или нет?
— Может, лучше выпить пивка?
— Хочу спид!
— Как знаешь. — Берни и прокричал: — Доходяга! От экзаменов калики остались?
Лэнс прошел по улице, прикрывая нос и заряжаясь спидом. Остановился перед верандой Дэйвенпортов и шмыгнул.
— Готовы продать дом?
— Что? — переспросил Джим.
— Продать готовы?
— Мы уже сказали! — ответила Марта. — Мы не будем продавать свой дом. А если и будем, то не таким, как вы!
Лэнс шмыгнул и указал на дом через улицу.
— Новые жильцы.
— Что?
— Новые жильцы! Английским языком говорю!
— Уверен, что мы с ними поладим, — ответил Джим.
— Если передумаете, — сказал Лэнс и положил на перило веранды еще одну свою визитку.
