33
Прибыло такси. По дороге к Рози мы остановились у цветочного магазина. Я не был здесь — да и вообще не покупал цветов — с тех пор, как перестал навещать Дафну. Дафны — для Дафны; но для сегодняшнего вечера логичным выбором были розы. Продавщица узнала меня, и я рассказал ей о смерти Дафны. Купил десяток красных роз на длинных стеблях — в лучших традициях романтиков, — а она отщипнула цветочек дафны и вставила его в петличку моего пиджака. Запах навеял воспоминания о Дафне. Жаль, что она не могла познакомиться с Рози.
Я позвонил Рози, когда такси подъезжало к ее дому, но она не ответила. Не было ее и у подъезда, а на кнопках домофона я не обнаружил именных табличек. Неужели она решила не принимать мое приглашение?
Было холодно, и я продрог. Выждал целых десять минут, потом позвонил снова. Рози не сняла трубку. Я уже собирался уехать на том же такси, когда она выбежала из дома. Уместно напомнить себе о том, что это я изменился, а не Рози, — и стоило догадаться, что она, как всегда, опаздывает. На ней было то самое черное платье, которое так поразило меня в день нашего первого свидания. Я вручил ей розы. Выражение ее лица я расценил как удивление.
Она пристально смотрела на меня.
— Ты выглядишь как-то иначе… совсем другой… правда, — сказала она. — Что случилось?
— Я решил исправиться. — Мне понравилось, как это прозвучало. Мы сели в такси — Рози с розами — и доехали до ресторана в полном молчании. Я хотел получить сведения о ее отношении ко мне, поэтому ждал, что она заговорит первая. Она так ничего и не сказала, пока не заметила, что такси остановилось возле ресторана «Гаврош» — где когда-то произошел Инцидент с Пиджаком.
— Дон, это что, шутка?
Я расплатился с таксистом, выскочил из машины и открыл перед Рози дверцу. Она вышла, но не решалась сделать следующий шаг — так и стояла, обеими руками прижимая к груди розы. Я приобнял ее сзади и подтолкнул к двери, где на страже стоял мэтр в униформе, известный по нашему прошлому визиту. Тот самый Главпиджак.
Он тотчас узнал Рози и подкрепил это приветствием:
— Рози!
Потом перевел взгляд на меня:
— Сэр?
— Добрый вечер. — Я взял у Рози букет и передал его мэтру. — У нас заказан столик на имя Тиллмана. Вы не будете так добры позаботиться о цветах?
Стандартная просьба, но в ней сквозила уверенность. Кажется, теперь, когда мы вели себя в рамках общепринятых норм, всем было очень удобно. Мэтр проверил лист бронирования. Я воспользовался возможностью устранить последние разногласия и выдал заготовленную шутку:
— Прошу простить за недоразумение в прошлый раз. Надеюсь, сегодня все пройдет гладко — если, конечно, у вас не переморозят белое бургундское. — Я улыбнулся.
Появился официант, мэтр представил меня, попутно отпустив комплимент по поводу моего пиджака, и нас провели в обеденный зал к нашему столику. Все прошло без сучка без задоринки.
Я заказал бутылку шабли. Рози постепенно привыкала. Подошел сомелье с вином. Он огляделся по сторонам, словно искал поддержки. Я определил в нем нервозность.
— Температура вина тринадцать градусов, сэр, но если вы желаете еще охладить… или наоборот…
— То, что надо, благодарю.
Он налил мне глоток на пробу. Я покрутил бокал, вдохнул аромат и одобрительно кивнул согласно протоколу. Тем временем вновь появился официант, который провожал нас за стол. На вид ему было лет сорок, ИМТ примерно двадцать два, довольно высокий.
— Профессор Тиллман? — обратился он ко мне. — Меня зовут Ник, и я старший официант. Если у вас будут какие-то пожелания или возникнут проблемы, просто спросите меня.
— Очень любезно с вашей стороны, Ник.
Знакомство с официантами больше соответствовало американским традициям. Или «Гаврош» умышленно следовал такой политике, чтобы выделиться из числа других, или нас обслуживали как почетных гостей. Более вероятным мне представлялось последнее: наверное, я у них проходил как опасный клиент. Что ж, тем лучше. Сегодня вечером мне пригодится любая поддержка.
Ник вручил нам меню.
— С радостью предоставлю право выбора шефу, — сказал я. — Но только не мясо. И морепродукты — только органические.
— Я переговорю с шефом, и мы постараемся сделать все возможное, — улыбнулся Ник.
— Понимаю, что это сложновато, но моя дама живет по весьма строгим правилам, — сказал я.
Рози как-то странно посмотрела на меня. В моих словах был скрыт некоторый намек — и, кажется, она его уловила. Она пригубила вина и намазала маслом рогалик. Я молчал.
— Хорошо, Грегори Пек, — наконец заговорила Рози. — С чего начнем? Будем разыгрывать историю «Моей прекрасной леди» или сразу перейдем к Откровению?
Это был хороший знак — готовности к прямому разговору. На самом деле прямолинейность всегда была одним из достоинств Рози, хотя в этот раз она не обозначила основную тему.
— Все в твоих руках, — сказал я. Стандартный вежливый прием, позволяющий уклониться от выбора и переложить ответственность на другого.
— Дон, прекрати. Ты ведь знаешь, кто мой отец? Это человек с салфетки, да?
— Возможно, — ответил я и не покривил душой. Несмотря на положительный исход встречи с деканом, ключ от лаборатории мне так и не вернули. — Но я хотел поделиться не этим.
— Хорошо, тогда вот мой план. Ты выкладываешь свою информацию; говоришь мне, кто мой отец; рассказываешь, что ты с собой сделал, — и разбегаемся по домам.
Мне было трудно подыскать определение ее интонациям и выражению лица, но в них явно угадывалась враждебность. Рози глотнула еще вина.
— Извини. — В ее лице проскользнуло виноватое выражение. — Говори. Ну что ты хотел мне сказать?
У меня были серьезные сомнения насчет действенности моего следующего шага, но деваться было некуда, поскольку запасной план я не разрабатывал. Свою речь я построил по сценарию фильма «Когда Гарри встретил Салли». Мне казалось, что он лучше всего согласуется со мной и ситуацией. Кроме того, было и дополнительное преимущество: он напоминал о счастливых днях в Нью-Йорке. Я надеялся, что Рози уловит эту связь, хотя бы подсознательно. Я допил свое вино. Рози взглядом проследила за моим бокалом, потом посмотрела на меня.
— Ты в порядке, Дон?
— Я пригласил тебя сегодня, потому что когда ты понимаешь, что хочешь провести с человеком всю оставшуюся жизнь, тебе хочется, чтобы эта оставшаяся жизнь началась как можно скорее.
Я внимательно следил за лицом Рози. Кажется, я ошеломил ее.
— О боже, — произнесла Рози, подтверждая мои догадки.
Я поспешил продолжить, пока она еще могла воспринимать мои слова:
— Я только теперь понял, что все, что я делал в жизни, я делал для того, чтобы встретиться с тобой здесь и сейчас.
Я видел, что Рози никак не может распознать строчку из фильма «Мосты округа Мэдисон», которая вызвала у нее бурю эмоций на борту самолета. Она выглядела растерянной.
— Дон, что ты… ты что с собой сделал?
— Кое-что в себе изменил.
— А не всё ли?
— Любые поведенческие модификации, которых ты от меня потребуешь, — ничтожная плата за то, чтобы завоевать твое сердце.
Рози замахала рукой, но я никак не мог понять значение этого жеста. Потом она огляделась по сторонам, и я проследил за ее взглядом. Все смотрели на нас. Ник замер на полпути к нашему столику. До меня дошло, что в запальчивости я повысил голос. Но мне было все равно.
— Ты лучшая на свете. Другие женщины для меня не существуют. И это навсегда. Безо всяких ботоксов и имплантов.
Я услышал чьи-то аплодисменты. Это была миниатюрная женщина лет шестидесяти, сидевшая за столиком с подругой-ровесницей.
Рози глотнула вина и заговорила очень спокойным голосом:
— Дон, я не знаю, с чего начать. Я даже не знаю, кто сейчас передо мной — прежний Дон или Билли Кристал.
— Нет ни старого, ни нового Дона, — сказал я. — Просто изменилась манера поведения. А все остальное — условности. Очки, стрижка…
— Ты мне нравишься, Дон, — сказала Рози. — Забудь, что я говорила про разоблачение своего отца. Ты, наверное, прав. И ты мне очень нравишься, поверь. Мне с тобой весело. Я провела с тобой лучшие дни своей жизни. Но ты знаешь, я ведь не смогу есть лобстера каждую неделю. По вторникам, да?
— Я уже отказался от типового рациона питания. На тридцать восемь процентов сократил число пунктов в своем еженедельном расписании, исключая сон. Выбросил старые футболки. Уничтожил все, что тебя раздражало. Возможны и дальнейшие изменения.
— Ты изменился ради меня?
— Только в поведении.
Рози молчала какое-то время, очевидно, переваривая новую информацию.
— Дай мне минуту подумать, — сказала она. Я автоматически включил таймер на часах. И вдруг Рози расхохоталась. Я посмотрел на нее, озадаченный такой вспышкой веселья в момент принятия важнейшего решения.
